Африканское бешенство
Шрифт:
Почва под ногами прогибается, словно батут, под подошвами чавкает, и вскоре мы оказываемся по щиколотку в воде.
Джамбо находит сухое высокое дерево, выламывает, обрывает ветки. Получается вполне прочный шест, чтобы ощупывать болотное дно, прежде чем поставить ногу.
– Пошли, мистер Артем, – протягивает мне шест Курума. – В болото они все равно не сунутся.
– Почему?
– Считается, что тут обитают самые злобные духи джунглей. Местные боятся их потревожить.
Над бескрайним болотом желтеет сухая трава, напоминающая гигантскую щетину какого-то фантастического животного. Она
Пройдя метров двадцать, оба почти одновременно проваливаемся по пояс в вязкую болотную жижу. Джамбо тычет шестом в темное месиво и сворачивает в сторону, за чахлые безлистные кустики. Несколько раз опять попадаем в ямы с водой, с огромным трудом взбираемся на кочки, чтобы передохнуть и отдышаться…
Со стороны дороги появляется около десятка бойцов в камуфляжах. Вышли-таки на наш след! До преследователей всего метров пятьдесят. Будь сейчас ночь – они бы ни за что нас не заметили, однако теперь нас наверняка можно рассмотреть на фоне болотных кочек. Да и бинокль на груди одного из преследователей явно не оставляет нам шансов.
Уходить в глубь болота можно, лишь поднявшись в полный рост, а это значит, что нас тут же пристрелят: слишком уж мы приметные мишени. Вжимаюсь в сырую почву, инстинктивно задерживаю дыхание…
Неужели заметят?!
Так и есть, с берега хлопают первые выстрелы. Стреляют явно прицельно: в каком-то метре от меня вздымаются фонтанчики воды, в болотные окна летят срезанные пулями ветви кустов. Джамбо долго целится в бандита с биноклем на груди… Выстрел! Схватившись за живот, кричит столь пронзительно, что даже мне становится немного не по себе.
А двое самых смелых преследователей уже собираются лезть в болото. Видимо, даже злобные духи джунглей для них не преграда.
И тут меня осеняет… Сухая трава!
– Джамбо, у тебя есть спички?
– Зачем?
– Давай и не спрашивай!
Курума хлопает себя по карманам камуфляжа, снятого с оглушенного охранника, и протягивает мне зажигалку. Латунная, тяжелая, остро пахнущая бензином… То, что надо, даже лучше, чем спички! Щелчок – и над фитилем вспыхивает трепещущий оранжевый треугольник. Фиксирую глазами густые заросли желто-бурой травы перед нашей кочкой и выверенным движением бросаю туда зажигалку. Трава с сухим треском разгорается, и спустя несколько минут непроницаемый белесый дым встает между нами и преследователями густой стеной.
– Джамбо, надо уходить, пока трава полностью не выгорела! Давай, давай…
С берега то и дело звучат беспорядочные автоматные очереди, однако густой дым не дает стреляющим прицелиться. Сухая трава на кочках сгорит максимум минут за двадцать, и, если мы за это время не скроемся из зоны видимости бойцов Гудвила, нам точно несдобровать!
Идем молча. Дорогу прокладывает Джамбо. Он всей тяжестью налегает на шест, и, лишь утвердив его в дно, осторожно двигается вперед. Я иду строго по его следам, погружая ноги в мутную жижу. Мокрая одежда липнет к телу, каждый шаг дается с напряжением, однако мне приходится приноравливаться к темпу шагов своего друга.
Внезапно слева от меня вспучивается огромный пузырь, лопается с мерзким звуком, и тут же гулко вздыхает все болото.
Джамбо,
– Болотный газ. Как раз его наши люди больше всего и боятся. Мол, духи джунглей, которые затягивают в трясину и от которых уже не спастись!..
Он держит курс на небольшой пологий островок, поросший чахлым кустарником и жухлыми травами. Наконец выбираемся, и я оглядываюсь назад. Дым почти рассеялся, лишь его рваные клочья кое-где белеют над болотной равниной. Противоположный берег уже так далеко, что не могу различить никаких силуэтов. Отдохнув минут десять, движемся дальше. Теперь идти куда легче: дно под ногами вроде бы потверже, да и кочек, на которые можно опереться, куда больше. Однако дорога через болота отнимает слишком много сил, расстояние в несколько километров мы преодолеваем лишь к полудню.
Болото внезапно заканчивается, и моему взору открывается целая стена пальм с роскошными кронами. За пальмами что-то блестит, и блеск этот настолько ярок, что я невольно щурюсь.
– Это океан, мистер Артем! – довольно комментирует Джамбо и, отбросив шест, протягивает мне руку: – Давайте, давайте… Теперь мы сможем передохнуть по-настоящему!
33
Солнце в зените. Гигантские кокосовые пальмы отбрасывают на пустынный пляж подвижные темные тени. В прибрежные камни ласково шлепает океанский прибой, рассыпаясь белопенными брызгами.
Лежу на горячем песке, грызу травинку. Мой друг как ни в чем не бывало выкручивает мокрый камуфляж, развешивая его на ветвях.
– Джамбо, ты хоть приблизительно представляешь, где мы находимся?
– Разве что приблизительно, мистер Артем. Оранжвилль всего лишь в пятнадцати-двадцати километрах, если идти по берегу. По морю еще ближе.
– А люди тут поблизости есть?
– Несколько рыбацких деревень. Только не знаю, остались ли там люди.
– А где ближайшая?
Джамбо осматривается, морщит лоб. Подходит к кромке воды, смотрит налево, затем долго всматривается в правую сторону.
– Мистер Артем, видите этот мыс? – показывает он на нечеткий светло-желтый силуэт, расплывающийся в знойном мареве. – За ним, если не ошибаюсь, как раз и должен быть небольшой поселок рыбаков. Сходим сейчас или дождемся, когда жара немного спадет?
Солнце жарит паяльной лампой, но ждать вечерней прохлады не стоит: нам следует во что бы то ни стало добраться до миссии именно сегодня, а в деревне наверняка можно разжиться каким-нибудь транспортом. Да и перекусить не мешает, мы ведь не ели уже почти сутки.
Жаркий ветер полирует вспотевшие лица, засыпает глаза горячим песком. Бредем от тени к тени, истекая потом и прикрывая лица ладонями. К рыбацкой деревне подходим лишь через часа два. Деревня – слишком громко сказано: десятка четыре убогих халуп, крытых выброшенными на берег досками и сухими пальмовыми листьями. Застывшие в падении заборы, полуразрушенные сараи, полусгнившие лодки, и никакой живности вокруг…
Методично обследуем дворы и дома, тем более что в африканских деревнях не принято вешать замки. Ни единого человека. Даже котов и собак – и тех почему-то не осталось. Курума ненадолго исчезает и возвращается со связкой мелких красноватых бананов и бутылкой пресной воды.