Агапи в Радужном мире
Шрифт:
— Это что? — кивнула я на кошачий завтрак.
— Тот самый сыр из топлёного овечьего молока, от которого ты отказалась. Может, попробуешь?
Хотела было отказаться, но голод не тётка, кивнула, вспомнив о том, что за последние сутки кроме нескольких чашек кофе, маленького круассана и массы переживаний мой организм ничего не потреблял.
Инк отломил кусок пышной лепёшки, щедро размазал по нему мягкий сыр и, ехидно посмеиваясь, полил сиропом злосчастной шкиду:
— Держи!
Эх, была не была! Прикрыв глаза, я откусила заботливо приготовленный бутерброд. А когда глаза открыла, необыкновенная вкуснятина в моей руке уже закончилась, и осталось только облизать пальцы
— И всё же кофе не хватает, — вздохнула я. — Было бы идеально для завтрака.
Встала, придерживая полы халата, с намерением переодеться в привычную одежду. Проходя мимо Инка, наклонилась чмокнуть в знак благодарности за заботу. Но Страж отшатнулся.
— Туристка, надо поговорить.
Радужным мир назвали исследователи, когда, возвращаясь из дальней экспедиции на космическом корабле, выскочили из подпространства в незнакомой галактике у жёлтой звезды, окружённой скоплением планет. Команда разведчиков на межпланетном катере облетела каждую планету, делая снимки, забирая пробы атмосферы и образцы грунта. Пригодными для стандартного вида жизни оказалось два мира: один, населённый разумной цивилизацией, второй — совершенно дикий, поросший непроходимыми джунглями и тайгой. Над Зелёной планетой стоял слой испарений в виде плотных облаков, которые время от времени разгонял ураганный ветер. Над обитаемой планетой тоже витали белоснежные облака. Но были они лёгкими, почти прозрачными, и лучи звезды преломлялись, окрашивая их верхнюю часть в радужное великолепие. С орбиты мир казался ярким и нарядным. Занеся координаты планеты в бортовой информативник и, согласно инструкции, скинув в пустынной части большого материка капсулу «ориентир первопроходца», разведчики вернулись на корабль и покинули эту часть Вселенной.
Несмотря на то, что в Межгалактическом Союзе на учёте стояло множество тысяч цивилизаций, время от времени Синклит Тайной стражи отправлял наблюдателей во вновь открытые миры, где уровень цивилизации соответствовал требованиям Положения о контактах с разумными. Во-первых, выпускников Учебных корпусов надо к делу пристраивать, во-вторых, контроль за мирами и их изучение на предмет введения в Союз. Налоги лишними не бывают.
Классической формой внедрения наблюдателей было восхождение по социальной лестнице и сбор информации на каждом этапе. Получалось, что каждый предыдущий страж был источником информации последующему. Эта система успешно применялась во всех мирах, но в Радужном дала сбой. Шпионы проваливались один за другим, как только поднимались на вторую или третью социальную ступень. Было несколько экстренных побегов, были телесные наказания, была даже гибель наблюдателя. Чиновники Синклита сходили с ума от непонимания, что это за мир такой, куда невозможно внедрить шпиона.
Помогли драконы. Платя немалую мзду чиновникам из отдела открытия миров, они пользовались полученной информацией для того, чтобы открывать новые филиалы своих банков, адаптируя их под местные реалии. Как в цепкие руки Тайной Стражи попал отчет банкира о Радужном мире, осталось загадкой, зато весь отдел, курирующий внедрение наблюдателей, в тот вечер напился вдрызг.
Радужцы чувствовали ложь и за враньё строго наказывали.
— Вот и получается, что нельзя нам проявлять друг к другу нежных чувств, — завершил Инк свой рассказ.
— Скажи, а в качестве кого ты меня сюда притащил?
— Ты моя сестра от второй жены отца. Наша семья погибла в эпидемию. Выжила ты одна. Долго болела, а когда смогла, послала мне голубя. Все знают, что я уехал улаживать семейные дела. Отсутствовал я в столице, — Инк прикинул что-то в уме, — около двух оборотов. Ждал, когда ты полностью восстановишь здоровье для длительного путешествия, улаживая имущественные вопросы.
— И как?
— Что как? — наморщил лоб Страж.
— Как мы будем врать, чтобы нас не разоблачили?
— Мы врать не будем. Ты во время болезни потеряла память и всё знаешь только из моего рассказа. Который я тебе только что изложил. Это не ложь.
— А ты?
— И я не буду. Есть техники специальные, которые позволяют внушить себе какие-то образы, события, убеждения и воспоминания о пережитых эмоциях, — Инк подмигнул мне и напомнил. — Я же уже был здесь наблюдателем. Лучший куафёр двора его высочайшего величества Букара Светлого перед тобой, Туристка.
— Может, и мне внушишь? Для надёжности, — предложила я перестраховаться.
— Посмотрим по обстоятельствам.
Весь оставшийся день мы занимались тем, что подбирали нам с Инком местную одежду и обувь, а я училась всё это надевать и носить.
— Инк… — определение, которое в сердцах хотелось добавить к имени Стража, я проглотила, — ты не мог в качестве укромного места выбрать более комфортный мир?
— Этот тебе чем плох?
— Я здесь меньше дня, но претензии уже накопились. Кровати нет! Кофе нет! Но хуже всего эта одежда! Скажи, как в здравом уме и твёрдой памяти можно на себя такое надевать?! Это в разы хуже тугих корсетов океанских дам.
Когда современные земные стилисты говорят слово «многослойность», они даже не подозревают, что это такое на самом деле. Больше всего для определения женской моды Радужного мира подходит загадка: «Сто одёжек, и все без застёжек».
Знакомил меня с местной модой Инк. Конечно же, он не собирался одевать меня, а разложил всё, что следовало надеть, в порядке очерёдности.
— Сначала это. Снизу. Потом это наверх. Потом вот это, и подвязать этим. Потом…
— Потом я буду достаточно прилично одета, чтобы ты показал остальное. Иначе я запутаюсь.
Первыми лежали свободные штанишки длиной до колен, на шнурке, который затягивался на талии и завязывался впереди. Не доведи Вселенная, понос случится, а узел не развяжется. Следующей надевалась короткая туника до середины бёдер. Это было бельё. Поверх нижних штанишек надевались длинные, просторные сверху и зауженные снизу рейтузы с помочами. Потом была юбка фасона «баба на чайнике». Традиционные триста сорок пять тканых защипов, по количеству дней в обороте, заложенных под пояс, делали меня ниже талии, мягко говоря, объемной. В комплекте шло узкое платье в пол с разрезами по бокам, заканчивающимися чуть выше колен. Оно не столько приминало пышность юбки, сколько сковывало движения и регулировало шаг. Длинные рукава платья закрывали кончики пальцев, и для того, чтобы что-то взять, приходилось их поддёргивать. В завершении всё это полагалось закрутить поясом. Жесткий и широкий, он полностью закрывал живот от груди до начала лобковой кости, сужаясь к середине спины в длинные прочные тесёмки, которые несколько раз оборачивались вокруг талии и завязывались сзади.
— Считается верхом вульгарности демонстрировать узел пояса. Почти так же, как выйти на люди с открытым лицом, — комментировал Инк, поправляя мой наряд. — Камнями не побьют, но общаться прекратят и в приличные дома не пустят.
— Что?! Тут носят паранджу?! — ахнула я.
— Только вне дома, — «успокоил» меня Страж. — И это не совсем паранджа. Скорее, густая вуаль, накинутая на итьяс.
Он показал на высокий колпак, который следовало носить в качестве головного убора.
— Это всё?