Агапи в Радужном мире
Шрифт:
Свежий воздух был несвеж. Светило ещё не поднялось к зениту, но дышать уже было нечем. Словно горячие лучи выжгли кислород, а оставшуюся воздушную смесь раскалили до состояния сауны.
— Долго нам идти по пустыне? — даже не надеясь на благоприятный ответ, задумалась я о том, как нам с котом облегчить путешествие.
— Если сильно не будем задерживаться, то завтра к вечеру сможем выйти к дороге. Там будет полегче путешествовать, — бодро подтвердил мои самые грустные догадки Инк.
Но задержаться нам всё же пришлось. Рюкзак, который Страж прикрепил на иеысык, был потерян вместе с куском войлока, на котором он держался. На спине накидки зияли две дыры, одна с обугленными краями. Хоть и не нравилась мне местная одежда, но не
Выудив из сумы майки с рисунком дерева на груди, выбрала тёмно-зелёную. Она больше всего подходила к неопределённому цвету доставшейся мне верхней одежды.
Странно устроена память человеческая. Порой мы не помним что-то важное, но незначительное замечание, сказанное мимоходом, остаётся с нами надолго. Однажды наша учительница по домоводству заболела, и в течение месяца её заменяла удивительная женщина, память о которой осталась со мной на всю жизнь. Старушке было лет восемьдесят, но старухой она не была. Прямая спина, гордо поднятая голова, взгляд королевы. Не знала я тогда, как смотрят королевы, но казалось, что именно так. Она не учила шить или вязать, просто рассматривала нас. Поначалу мы сидели смирно и тоже разглядывали этот удивительный экспонат. Но потом осознав, что главное, чтобы мы не шумели, занялись своими делами. Кто-то делал домашнее задание, кто-то по-тихому играл в морской бой, кто-то читал или рисовал. Мы друг другу не мешали. Но иногда учительница оживлялась, и нам приходилось выслушивать тираду наставлений, как должно быть. Например, заметив, что фартук одной из учениц застёгнут на булавку, старушка произнесла монолог о пользе дорожного швейного набора, в который непременно должны входить две иглы для шитья, набор ниток разных цветов, несколько пуговиц, английская булавка и небольшие ножницы. Казалось бы, что важного было в её словах? Но вот легли на плодотворную почву, и я завела себе такой набор. Нашла коробочку, отмотала на картонку нитки, вставила под них иглы, положила пуговицы. Долго искала маленькие ножницы. Такие, чтобы не только помещались в заветную коробочку, но и чтобы можно было ими что-то отрезать. Я несказанно гордилась своим наборчиком. Всегда носила его в портфеле, обновляла пуговицы и добавляла нитки. Конечно же, со временем коробочку заменил несессер, а наполнение стало более качественным и удобным. И не раз я вспоминала добрым словом слова: «Женщина может не уметь вдеть нитку в иголку, но иметь их при себе обязана всегда».
Ножницы в моём наборе были великолепные. Помимо того, что ими можно было резать, одно из колец заканчивалось острым, заточенным по краю шипом для распарывания швов. Вот им-то я и расчленила приготовленную майку на составляющие. Примерила куски, отрезала лишнее, закрепила стежками и занялась валянием.
Специалистом в этой области рукоделия я не была. Посмотрела пару мастер-классов в интернете, поняла, что не греет оно мне душу, и забыла. Но вот пригодилось, когда понадобилось соединить два вида ткани. Конечно же, технология не соответствовала правилам — я пользовалась магией, но главное принцип. И вот уже две заплатки украшают мой иеысык. Для декоративности добавила разновеликие кружочки и полосочки, вырезанные из остатков спинки бывшей майки. Получилась абстрактная композиция, украшавшая монотонно-бурый цвет накидки.
Из рукавов и переда майки смастерила нечто среднее между гамаком и слингом, перекинула через плечо по диагонали и позвала кота:
— Филипп, иди обновку примерь.
Всё время, пока я занималась рукоделием, мои друзья терпеливо сидели в тени приютившего нас утёса. Они тихо переговаривались о чём-то, но я, увлечённая своим делом, не прислушивалась.
— Ты хочешь, чтобы я путешествовал как спелёнутый младенец?
Филька, рождённый под знаком Овна, редко сразу соглашался с нововведениями. Первой реакцией было отрицание. Только поразмыслив немного, послушав уговоры, он соглашался. Зная эту черту характера фамильяра, я спокойно пожала плечами и сделала вид, что готова снять переноску.
— Есть более интересные предложения? Готова выслушать, но выбор у тебя небольшой. Ехать на плечах — жарко. Идти пешком — утомительно. На руках не понесу, а рюкзак, как тебе известно, погребён в песчаной пучине. Предлагай!
— Меня мог бы Инк понести… — начал было кот.
— Нет! — дружным хором перебили мы, и я добавила. — Это даже не обсуждается. Ты забыл условие трёх дней? В дороге может случиться всякое, поэтому только рядом со мной.
— Я не против нести тебя, дружище, — добавил Инк, — но моя задача следить за нашей безопасностью, а ты всё время болтаешь и отвлекаешь разговорами.
Филипп обречённо вздохнул и с самым несчастным видом подошел ко мне:
— Грузи!
Переглянувшись с Инком, мы незаметно улыбнулись и понимающе кивнули друг другу. Подхватив упитанную тушку питомца, я положила его в переноску. Подождала, пока он устроится поудобнее, надела колпак, набросила плотную вуаль и пятясь вошла в накидку.
Иеысык я не только залатала и украсила, но и обновила систему облегчения веса и добавила внутреннее кондиционирование. Из предмета неудобств и мучений накидка превратилась в комфортный передвижной шалашик с регулируемым микроклиматом.
Глава 4
Песок после схода лавины был рыхлым. Ноги на каждом шагу проваливались по щиколотку. Для того, чтобы сделать следующий шаг, приходилось вытаскивать утонувший в сыпучей массе чобот. Пройдя около сотни шагов, я остановилась.
— Мы плетёмся, как беременные зулики. Так наше путешествие будет длиться не десять дней, а десять лет.
— Что ты предлагаешь? — спросил Инк, аккуратно, так чтобы не потерять обувь, вытащил ногу из песка и тоже остановился.
Ему было хуже, чем нам с котом. Пот катил по его лицу градом, заливая глаза, которые приходилось сильно щурить от ярких лучей светила, преломляющихся в гранях песчинок. Оказывается, плотная вуаль, спадающая с высокого головного убора, защищала лицо не только от нескромных взглядом, но и рассеивала свет, давала тень и некую прохладу лицу и шее.
— Предлагаю переобуться, — заявила я и полезла в суму за берцами.
Рука опять резко провалилась в зев сумки, затянув меня чуть ли не с головой. Удивлённо посмотрев на подарок домового, я кое-как выловила желанные ботинки.
Внешне я не показывала виду, но внутренняя готовность вступить в дискуссию за отстаивание права ношения обуви, чуждой этому миру, ждала команды. Инк молчал. Он порылся в складках кушака и достал мешочек побольше кисета и поменьше моей сумы. Так же молча вытащил из него пару ботинок армейского образца, собратьев моих, и принялся переобуваться.
«Рот закрой! Вдруг слюной меня закапаешь, — мысленно посоветовал Филипп, приоткрыв один глаз. Лежал он в своей переноске тихо, как мышка, доказывая Стражу, что тот напраслину на него возвёл. — Чему ты так удивилась?»
«Заметь, даже отговаривать не стал!» — поделилась я своим удивлением.
— Так разумный же вывод. Не о чем спорить и отговаривать, — вмешался в наш ментальный разговор Инк. — В пустыне нет никого. Даже если встретим, то под твоей накидкой не видна обувь. На свою я морок наброшу, не заметят подмены.
Я давно уже перестала обижаться на то, что Страж подслушивал. Сам он не считал это плохим качеством. Да и слух у него был очень тонким — не захочешь, да услышишь.
Мужчина присел на песок и принялся аккуратно переобуваться. Скинул чувяки, размотал портянки, поочерёдно обмел наколдованным вихрем стопы, тщательно очищая их от песка. Натянул поверх носок ботинки и тщательно зашнуровал.
Любуясь чёткими выверенными движениями друга, я размышляла, как бы мне исхитриться сменить обувь. В моей одежде ни ногу нормально поднять, ни наклониться ловко.