Агасфер. Старьевщик
Шрифт:
Полномочия нового министра финансов были необычайно широки и включали, помимо всего прочего, продолжение военной реформы, начатой еще при Александре II. Не утомляя читателя подробностями, суть этой реформы можно охарактеризовать весьма кратко: строжайшая экономия. А паче чаяния – в мирное время.
А тут – нате вам! Какой-то полковник из Главного штаба военного ведомства – «ябедник» и «рифмоплет» – печется о создании новой структуры для борьбы со шпионством! Структуры заведомо дорогостоящей, и к тому же совершенно излишней в мирное время! Раздражение амбициозного Витте, не признающего иных авторитетов в финансовых делах, кроме собственного, было вовремя и умело подогрето нашептыванием ближнего окружения, приписывавшего авторство очередной эпиграммы по адресу рвущихся к русскому трону «дочерей Израилевых» полковнику Архипову.
Такого Сергей Юльевич терпеть не пожелал и, получив очередную верноподданническую реляцию Архипова о необходимости неотложной борьбы со шпионством на государственном уровне, вызвал полковника к себе.
Обрадованный вызовом, Архипов (наконец-то заметили в верхах грозящую России опасность!) явился к Витте с целой охапкой бумаг, подтверждающих его опасения относительно засилья иностранной агентуры в столице.
– Милостивый государь, я пригласил вас не для того, чтобы выслушивать ваши измышления о вредности для отчизны лиц немецкого происхождения! – Витте, не предложив посетителю сесть, встал сам, опираясь на обширный стол костяшками сжатых в кулаки пальцев. – Как истинный патриот, я раз и навсегда запрещаю вам смущать государя мнимыми угрозами, якобы подстерегающими Россию в «коварной Европе»!
Архипов был растерян: одно дело – выслушивать внушение от непосредственного воинского начальства, и совсем другое – от статского министра. Правда, именно от Витте во многом зависело финансирование армии. И полковник сдержался:
– Но, ваше высокопревосходительство, я располагаю неопровержимыми свидетельствами, что в русских сейфах беззастенчиво орудуют английские, прусские и австрийские шпионы! Это не только оскорбительно для нашей отчизны, но и наносит ей непоправимый военный и экономический ущерб!
– Немцы и прочие европейцы издавна селились на берегах Невы, милостивый государь! Позволю напомнить вам – еще с ведома и по приглашению царя Петра! Селились и своими техническими достижениями премного продвинули Россию, поставив ее в один ряд с цивилизованной Европой! Впрочем, я не уверен, что русское офицерство в достаточном мере осведомлено об этом.
– А штаб-ротмистр Мясоедов [18] , ваше высокопревосходительство? Что вы скажете о Мясоедове?
– Фи, милостивый государь! В хорошем стаде, как говорится, не без паршивой овцы! Чья «паршивость», кстати говоря, пока никем не доказана!
18
По некоторым источникам, жандармский штаб-ротмистр Мясоедов был осведомителем германской разведки. Несмотря на то что расследование о его причастности к германскому шпионажу вели три независимых серьезных органа, выявить компрометирующие данные так и не удалось. Пойман с поличным Мясоедов был в 1912 году, однако его шпионская деятельность началась много раньше, в упоминаемое Архиповым время.
Вежливо улыбнувшись, Архипов безошибочно выудил из кипы принесенных папок несколько отмеченных зелеными корешками.
– Хорошее стадо, ваше высокопревосходительство? А как вы расцените ежемесячную «дотацию» в одну тысячу рублей, получаемую из австрийского посольства газетой «Вечерний голос»? За эти деньги несколько газетчиков вступили в сговор со скупщиками макулатуры и рассылали по определенным адресам черновики делопроизводства – по большей части с грифом «Весьма секретно». У них на содержании были букинисты, которые покупали после смерти крупных военных чинов ненужные их наследникам «скучные библиотеки». Между прочим, среди этой якобы «макулатуры» нередко попадались секретнейшие издания Главного управления Генерального штаба! Неужели ваше высокопревосходительство никогда не слыхало о скандале с директором Сестрорецкого оружейного завода генерал-майором Дмитриевым-Бойцуровым? Он совершил крупную растрату, и представьте, ему тут же, «совершенно случайно», на пути попался один из опытнейших вербовщиков Германского генерального штаба, охотно и на особых условиях ссудивший нужную для покрытия сумму! Позвольте спросить, чем, интересно, Бойцуров будет рассчитываться с немцами?
Умерьте свой пыл, господин полковник! – недовольно поморщился Витте. – У меня не слишком много времени – государственные дела, знаете ли! Я не могу себе позволить, в отличие от нашего генералитета, столь бурно фантазировать! Буду краток: уже не в первый раз, милостивый государь, вы и ваши приспешники подаете государю докладные записки о необходимости создания сверхсекретной организации по борьбе со шпионством в России, каковая должна иметь постоянный штат и, соответственно, постоянный источник финансирования. И немалый, господин полковник! Цифра содержания подобной организации, помноженная на число военных округов в России, способна свести «на нет» все мои усилия по укреплению рубля. Усилия, заметьте, получившие всемерное одобрение со стороны его величества! Вы предлагаете мне заняться этим вместе с вами?!
Архипов давно уже понял, что конструктивного разговора со всесильным министром финансов не будет, и едва удержался от язвительного замечания относительно статьи расходов царского семейства по безудержной закупке предметов искусства, всячески поощряемой финансовым министерством. Тратились на это, разумеется, кабинетские деньги, однако при дворе ходили слухи о регулярном пополнении личных кошельков Александра III и его супруги за счет казны.
Конечно, придворный этикет и церемониал при последнем императоре стали гораздо проще. Царь сократил штат министерства двора, уменьшил число слуг и ввел строгий надзор за расходованием денег. Дошло до того, что дорогие заграничные вина на царском столе даже во время официальных приемов заменялись крымскими и кавказскими, а число балов ограничилось четырьмя в год.
Вместе с тем на приобретение предметов искусства тратились поистине чудовищные деньги. Будучи еще наследником, в молодости царь обучался рисованию у профессоров живописи, а позже продолжил рисовать вместе с супругой Марией Федоровной под руководством академика А. П. Боголюбова. После восшествия на престол Александр III из-за загруженности делами оставил занятия художествами, сохранив, однако, на всю жизнь любовь к искусству.
Да бог бы с государевым пристрастием и к его собственной, весьма посредственной, по оценке современников, «мазне»! Однако император стал страстным коллекционером, уступая в этом отношении разве что Екатерине II. Гатчинский замок, в котором практически постоянно проживал император, превратился буквально в склад бесценных сокровищ. Предметы искусства уже не помещались в галереях Зимнего, Аничкова и других дворцов. Причем зачастую они закупались без оценки авторитетных экспертов и являлись, откровенно говоря, малохудожественной дрянью.
Как ни горько это сознавать, размышлял Архипов, стараясь не поднимать глаза на внушительную фигуру всесильного министра финансов, но пара полотен иностранных живописцев или итальянских скульптур вполне могли бы решить начальные хлопоты по созданию контрразведывательной организации в России.
– Давайте присядем, – вдруг миролюбиво предложил министр. – Давайте присядем и вместе подумаем, стоит ли предлагаемая вами затея стольких сломанных вокруг нее копий? Скажите-ка по совести, Андрей Андреевич, нужна ли России проводимая вот уже около двух десятков лет военная реформа?
– Безусловно! – тотчас же согласился Архипов.
– И вы наверняка согласитесь, друг мой, что меры по реорганизации армии позволили существенно снизить расходы на ее содержание в мирное время?
Архипов мысленно усмехнулся: он сразу понял, куда клонит Витте.
– Поймите, Андрей Андреич, я целиком и полностью согласен с вами относительно необходимости борьбы со шпионством! Но почему бы не создать такую организацию по примеру военного ополчения? Чем оно плохо, милостивый государь? И зачем, скажите на милость, нам постоянно держать «под ружьем» сотни и, возможно, даже тысячи людей – в мирное-то время, а? Начнется война – не дай бог, конечно! – Витте набожно перекрестился. – Начнется война – вот тут вашему контрразведывательному «ополчению» и раздолье! Ловите! Сажайте, расстреливайте…