Агасфер. Вынужденная посадка. Том I
Шрифт:
Шли годы, Берг старел. Не было и дня, чтобы он не думал о России, о Санкт-Петербурге. И через 15 лет после окончания войны постаревший разведчик совершил промах: он попытался восстановить связь с Русской миссией в Токио. Там, очевидно, работал предатель – потому что уже на следующий день Берга схватили. После двухнедельных допросов ему был предложен выбор: или он подписывает соглашение работать на японскую разведку в Шанхае, или…
Ему дали посмотреть на сына – двадцатилетний Илья был тоже арестован. У Берга не было выбора, и он согласился, поставив условием то, что в Шанхай он поедет только
Майкл Берг давно уже снял пиджак и вольно раскинулся на песке, заложив руки за голову, прикрыв веки и слушая завораживающий и усыпляющий шум волн. Шанхайская часть дневников прадеда была наиболее сумбурной и «шпионской». Здесь наличествовали и интриги, и подкуп, и погони с засадами. Как ни странно, именно к этой части семейных мемуаров Майкл относился скептически. Причин для скепсиса было две: во-первых, разведчики, как правило, дневников не ведут – себе дороже может выйти. Во-вторых, нужно сделать скидку на возраст прадеда: к моменту его приезда в Шанхай ему было далеко за шестьдесят, со всеми отсюда вытекающими последствиями. Старик мог что-то забыть, перепутать. Или попросту присочинить.
Правда, в «дневниковой эстафете», подхваченной Ильей Бергом, работавшим в Шанхае вместе с отцом, неоднократно подчеркивалось, что его отец до конца дней сохранил ясный ум и незамутненную возрастом память. Сын разведчика и писал более сдержанно. И, самое примечательное, в основном – «задним числом», уже покинув континентальный Китай и «завязав» с императорской разведкой. Как ему это удалось – дед не откровенничал, и Майкл рассчитывал найти ответ на этот и множество других вопросов в мемуарах отца. Которые надлежало прочесть, напомнил он сам себе, лишь после временной отметки: «2000 год»…
Водитель давно уже сердито покашливал, и Майкл Берг со вздохом решил, что пора двигаться дальше. Он легко поднялся с песка, обмахнул рукой брюки и рубашку, тряхнул пиджаком и весело улыбнулся водителю:
– Заскучали, Сергей Сергеевич? А ведь солдат спит, а служба идет! Помните? Ну, поехали! Что там у нас дальше? Остромысовка?
– Так точно. Но ехать долгонько: до города тридцать пять верст и оттуда в другую сторону – «сороковник» только по асфальту. Плюс по проселкам до Остромысовки еще километров тридцать, по-моему… Сдюжите, господин хороший?
– Крути баранку, солдат! О пассажире не печалься!
– А чего мне печалиться? – Водитель включил мотор и с ревом повел мощный «патрол» по песку к трассе. – Тут, за мостом, базарчик будет местный… Крабов продают, свежих, только что выловленных! Ну, в смысле только что сваренных, конечно. Не желаете?
– Наверное, их без сноровки из панциря на ходу сложно выковыривать! – усомнился в своих способностях Майкл. – Не знаю даже…
– А вам и не надо ручки пачкать! – пообещал водитель. – До места домчим – а там, пока вы лежать будете, я их мигом почищу! Только вот что: вы из машины у базарчика не выходите! Я сам куплю: тетки тут хоть и провинциальные, а глаз у них набитый! Враз иностранца в вас определят и цену вдвое, если не втрое назовут. О’кей?
– О’кей, о’кей! – рассмеялся Берг.
Он осмотрел спинку своего сиденья, увидел выдвижной подголовник, установил его на нужную высоту и откинул голову. Так ехать и одновременно размышлять стало гораздо комфортнее.
Да, у истоков нынешнего дела стоял его отец, Андрей Берг. Он родился в Харбине, в 1926 году. И сызмальства, если верить письменным воспоминаниям, был приучен своим отцом к сыскному делу. А тот, утеряв связи с императорской разведкой Японии, основал в Шанхайском сеттльменте частное сыскное бюро. Благодаря «шанхайской мешанине» – кого только в то время там не было! – работы у частного сыскного бюро «Берга и сын» хватало. Он выслеживал и большевиков, и их противников. Не гнушался принимать частные заказы на «выяснение подробностей» личной жизни жен и дочерей эмигрантов всех стран, населяющих сеттльмент.
Проникновенных строк о России и следов тоски по ней в дневниках отца не было. Да это и неудивительно: откуда взяться ностальгии по тому, чего никогда не видел? Тоски по тому, чего никогда не увидишь? Вот и известие о том, что на Россию напал Гитлер, Илья Берг воспринял без всяких оттенков возмущения. Ну, напал – и что с того? Россией давно заправляли бессовестные большевики, узурпировавшие власть и согнувшие русский народ под тяжестью коммунистического ига. Нет России – только название и осталось – а чего по наименованию слезы лить?
…Когда джип свернул с асфальта на дачный проселок, ведущий к Остромысовке, комфортные размышления пришлось прервать: слишком трясло. Майкла Берга за дорогу разморило – а тут, чтобы не вышибло зубы на ухабах и кочках, приходилось держаться за спинки передних сидений и за дверные ручки.
Водитель, поглядывающий на пассажира в зеркало, злорадно, как казалось Бергу, улыбался в густые усы. И даже один раз нравоучительно заметил:
– Сами хотели Остромысовку поглядеть, господин хороший! А это вам не Япония, тут дороги на выживание… Россия, что с нас взять!
Дорога «на выживание» кончилась у трех домиков лесного кордона. Водитель остановил машину, повернулся к пассажиру:
– Теперь куда?
– А где же море? – немедленно отозвался Берг.
– Не знаю, никогда здесь не был, – недовольно отозвался Сергей Сергеевич. – Может, туда и вовсе дороги нет, тропка какая-нибудь козья.
– Давайте спросим у детей, – предложил Берг, открывая дверцу и жестом подзывая мальчика и девочку лет 8-10, выскочивших на шум машины из-за крайнего дома.
– Вниз? – мальчишка с восторгом погладил крыло джипа. – Да, к морю можно спуститься. Во-он там, за стогом сена! А мне можно с вами прокатиться, дяденьки?
– Если родители разрешат! – покачал головой водитель. – Иди, отца спроси!
Но как только дети убежали в дом, водитель тронул машину и поехал к стогу.
– Нехорошо детей обманывать, – заметил Берг.
За сеном обнаружилась узкая просека и заросшая колея, круто спускающаяся по склону. На минуту притормозив, водитель снова включил передний мост, выругался и осторожно направил джип в колею.