Агасфер. Вынужденная посадка. Том I
Шрифт:
День для первого лейтенанта ВВС США Арчи Лефтера явно не задался. Вестовой из штаба с пакетом поднял его в 7 часов утра. Приказ был однозначным: не позднее полудня, с учетом метеообстановки, вылететь вдогонку за вышедшим сутки назад из Иокогамы крейсером «Канзас», возвращающимся в США и передать командиру срочный груз. В случае непредвиденного ухудшения погоды – сбросить груз на парашюте. При невозможности возвращения на базу – приводниться возле крейсера, перейти на него и по прибытии в США явиться в расположение ближайшей базы ВВС и получить новое назначение. При приводнении вне зоны доступности от крейсера «Канзас» – перейти на спасательный плот и ждать помощи.
Все было верным: и нынешний приказ, и пункт контракта с ВВС США, в соответствии с которым предусматривалась аварийная ситуация при посадке «груммана» на воду. Более того: Лефтер уже попадал в подобную «нештатную» ситуацию – четыре месяца назад больше суток просидел на спасательном плоту вблизи Гуама, пока его не подобрал патрульный катер с островов. Нашивку за тот вылет он, разумеется, получил – однако воспоминания о нем остались самые неважные. В самом деле, какого черта: сидишь на тонкой резиновой оболочке плота, под задницей бог знает сколько миль – не футов, а миль! – соленой воды, и не знаешь, то ли придет кто-то на помощь, то ли нет…
Все еще на что-то надеясь, Лефтер позвонил дежурному по авиакрылу, однако тот подтвердил: в соответствии с приказом полковника Райли, «груманн» уже извлекли из трюма транспортного корабля и в данную минуту на трейлере везут в аэропорт Ацуги. Команда механиков собрана, и крылья гидросамолета, демонтированные на время морского перехода, будут поставлены на место в нормативное время, не позднее, чем через два часа.
Значит, надо лететь…
«Грумман G21 Goose» был достаточно редкой «пташкой» в ВВС США. Его серийный выпуск для коммерческого использования начался на заводах Груммана еще в 1938 году и военного предназначения изначально не имел. Самолет был амфибией, имел три поплавка и выдвижное шасси с ручным приводом для посадки на землю.
Когда в Европе заполыхала Вторая мировая, компании «Грумман» стоило немалых усилий и «подмазываний», чтобы ее детище было включено в реестр военных заказов. Самолет-амфибия, как уже упоминалось, имел чисто гражданское предназначение и мог взять на борт только две бомбы максимальным весом не более 45 килограммов каждая. С этим боекомплектом, кстати говоря, Лефтер и совершил свой первый и пока последний боевой вылет. Правда, две бомбы, сброшенные экипажем на вражеский торпедный катер, в цель не попали – что и подтвердило неважное мнение экспертов о значении самолета-амфибии как бомбардировщика.
Заднего «фонаря» для стрелка с пулеметом для защиты «груммана» не было конструктивно предусмотрено, и «гусь» представлял собой легкую мишень для вражеской авиации. К тому же пилотаж «груммана», как и всякой другой амфибии, требовал от летчика специфичных навыков, дополнительного обучения и практики. Все это привело к тому, что пакет военного заказа Министерства обороны США на «гусей груммановской породы» был весьма ограничен. Военно-морской флот США поначалу заказал один «оценочный экземпляр», дав ему обозначение XJ3F-1. После этого последовал заказ двух десятков серийных машин, переименованных в JRF. Последняя модификация «гусей» имела форсированные двигатели. Однако этот фактор имел и свою оборотную сторону: форсированные моторы жрали бензина в два раза больше нормативов, и возвращение на базу после вылета стало более проблематичным, чем раньше.
В Японию в 1945 году было направлено восемь «грумманов», а летчиков для их пилотирования из-за путаницы и неразберихи в штабах экспедиционного корпуса оказалось всего двое. Причем коллега Арчи Лефтера с месяц назад, будучи в увольнении, лихо спрыгнув с высокого борта «студебекера», умудрился сломать лодыжку и был отправлен на родину.
Таким образом, Лефтер, переброшенный в составе 6-го авиакрыла в Японию в сентябре, за четыре месяца не совершил ни одного вылета на своем «гусе». Сама же амфибия из-за отсутствия потребности в ней до сей поры пребывала в транспортном состоянии в корабельном трюме, и лишь сегодня стряслось нечто такое, что потребовало экстренного вылета.
Заглянув утром в штаб, первый лейтенант попытался тактично разведать – что за груз ему необходимо так срочно перебросить на крейсер. Однако вместо разъяснений незнакомый полковник лишь наорал на Лефтера, обвинив его в том, что он транжирит время вместо того, чтобы лично следить за сборкой самолета. Лефтер, отвлекая полковника, попытался выяснить – надо ли ему подавать заявку в арсенал на получение боекомплекта из двух бомб – и получил еще более гневную отповедь, из которой сделал единственный вывод: полковник и сам толком не знал специфику задания.
Лефтер поставил вопрос иначе: бог с ним, с грузом. И с боекомплектом как-нибудь утрясется. Но как быть со вторым пилотом? Ведь инструкция запрещала вылет самолета-амфибии с неукомплектованным экипажем.
В этом вопросе полковник вынужден был признать правоту лейтенанта. В казармах аэродрома Ацуги маялось от безделья около сотни летчиков, однако о том, что кто-то из них добровольно согласится полететь вторым пилотом на незнакомом самолете, можно было и не мечтать.
– Свободны, лейтенант! – сухо распорядился полковник. – Не забудьте переодеться перед вылетом. Второй пилот найдет вас не позднее чем через час.
Сержант-каптенармус выдал Арчи Лефтеру целую кучу зимнего обмундирования по списку «Норд». Не отвечая на шуточки и подначивания слонявшихся по коридору казармы летчиков, Лефтер добрался до своей комнаты, переоделся и отправился к ангарам, где должен был уже закончиться монтаж крыльев его «гуся».
При виде летчика в полярной экипировке механики примолкли и начали с улыбками переглядываться: столбик термометра в Ацуги, несмотря на январь, показывал пять градусов выше нуля по Цельсию. И человек в полярном комбинезоне на голых, без единой снежинки, бетонных плитах смотрелся диковато. Чернокожий сержант-механик, пряча улыбку, встретил Лефтера у распахнутой дверцы самолета, отрапортовал о готовности машины.
– Правда, есть одна проблемка, кэптен, – механик поскреб затылок. – Ваша «птичка» слишком долго простояла в трюме, и какие-то паразиты на корабле явно использовали с «груммера» как распивочную, сэр! Думаю, прятались от начальства. Мы нашли в самолете пару бутылок из-под виски, а также блевотину, сэр. Прямо под решеткой, на трубках системы отопления.
– Нашли – и что? – Лефтер глядел на громилу-сержанта снизу вверх.
– Ничего, сэр! – осклабился тот. – Я и мои парни – механики, кэптен! Мы проверили все системы самолета, погоняли моторы, «птичка» готова к полету, и я готов подписать все необходимые бумаги, сэр. Но убирать чью-то блевотину – не наша обязанность, сэр!