Агент 000

Абвов Алексей Сергеевич

– Итак, золото резко подорожало и одновременно колхозники стали отказываться продавать свою продукцию в государственную торговлю по предлагаемым им ценам. Им-то всё равно, куда её девать, лишь бы платили больше. А на рынках, куда пошла эта продукция, цены разу резко пошли вверх. Ну а куда деваться горожанам, рабочим заводов и фабрик, ведь их зарплата упала пропорционально реформе? Доходило до того, что рабочие не могли прокормить свои семьи, в магазинах еды практически не стало, а на рынке цены были просто неподъёмными. Москва, Ленинград и другие крупные города снабжались хорошо, но вот на периферии стало совсем плохо. Кое-где дошло до откровенных голодных бунтов, когда по выступлениям рабочих власть применила боевое оружие. В Новочеркасске, к примеру, погибли десятки людей. И это был далеко не единственный случай. В качестве борьбы с колхозниками и их желанием сохранить свой доходный уровень в золоте, правительство начало кампанию по укрупнению колхозов, перевода их в совхозы, которые уже не могли сдавать свою продукцию куда-либо кроме гострорга. Мало какой колхоз тогда не имел долгов по взятой в кредит технике. И всех должников резко

обязали расплачиваться продуктами по предлагаемым государством ценам или переходить в новую форму хозяйства — совхозы с тем же итогом. Но этот процесс шел медленно и с большими перекосами, бывшие колхозники просто снижали производительность труда, не видя для себя особого смыла в работе. Как говорилось: — 'Хочешь сей, а хочешь — куй, всё равно получишь… зарплату'. Народ сосредоточился на своих огородах и частных хозяйствах, снова работая на рынок, но началась активная борьба и с этим. Малоуспешная борьба, впрочем, но породившая массовое пьянство и алкоголизм на селе в итоге. Видя такое дело, правительство пошло на повышение закупочных цен в госторговле, но это дало скорее обратный эффект, цены на рынке повысились ещё больше, а в магазинах продуктов больше не стало, так как часто продукты с баз хранения и из магазинов шли напрямик на рынок, в обход прилавков. Так в СССР началась эпоха дефицита продовольствия, а потом и всего остального, последующие реформы последователей Хрущёва чуть сняли остроту ситуации, но ничего принципиального не изменили. Произошло формирование чёрного рынка, массовой коррупции в советской торговле, которая проникала всё выше и выше по эшелонам власти. И вместо получения валютных прибылей от продажи нефти, СССР был вынужден закупать продовольствие за рубежом, чтобы прокормить своё городское население. Потом выросла мировая цена на нефть, и всё как бы почти рассосалось, так как продовольствие на мировом рынке было дешево, и все были довольны, стоимость рубля даже подняли до шестидесяти копеек за доллар. Но как это всё аукнулась нам в начале девяностых, когда резко упала цена нефти, ты помнишь. Это-то и добило нашу страну окончательно и уже бесповоротно.

Алексей Михайлович снова смотрел на меня, ожидая мою реакцию на свой рассказ. Но что я мог ему ответить? Здесь всего этого ещё не произошло, у нас есть несколько лет, чтобы использовать наше послезнание, донеся его до высшего руководства страны. Если я ещё думал как-либо договариваться с Хрущёвым и теми, кто за ним стоит, то теперь я был твёрдо уверен, что нужно ставить всем им жесткий ультиматум. И для этого нужно иметь возможность выполнить условия этого ультиматума с нашей стороны, чего бы нам самим это не стоило. Решено, с завтрашнего дня начинаю окончательное планирование операции 'Кремль', хватит тянуть время, оно нам этого не простит.

19 августа 1997 года Швейцария, горы, недалеко от французской границы

Третьи сутки мы с Павлом ползаем по швейцарским горам, ведя наблюдение за хорошо замаскированной и крепко укреплённой базой "гостей из будущего". Судя по всему, этот вечер у меня будет весьма жарким, таким же жарким, как и это солнце, палящее сейчас из самого зенита. Я постараюсь побывать у наших "гостей" незваным гостем, который, как говорят у нас в народе — "хуже татарина". Собственно, мирных желаний в их сторону у меня нет ровно никаких, хотя для меня сейчас главное не столько принести им какой-либо вред, сколько добыть информацию об их технике и планах. Павел — молчаливый агент "конторы", помогающий мне в этой весьма сложной и чертовски опасной миссии, предпочитающий общаться скорее жестами, чем словами. Что-либо большего сказать о нём я не могу, кроме того, что он умеет как-то незаметно без слов и лишних действий показать, что мне нужно делать. Если я что делаю не так, то он как-то просто и незаметно исправляет мои ошибки, обозначая их. Впрочем, чего-либо особенного за мной пока не замечено, просто не хватает общей подготовки. Если в городе я могу становиться полностью невидимым благодаря психологическим приёмам, то на открытой местности требуется пользоваться обычной маскировкой. И эта маскировка — отдельная большая наука, в которой я только делаю свои первые шаги под присмотром опытного наставника. Психологические приёмы, конечно, работают и тут, но вот собаки, имеющиеся у здешних вояк, они на всю эту "психологию" не всегда именно как мне надо реагируют, скорее наоборот. В общем, я хожу по этим горам буквально на грани фола, одно неверное движение и случится грандиозное фиаско. Ну почему так оказывается, что без меня никуда и никак, почему я стал таким незаменимым? Я ведь до сих пор внутри остаюсь всего лишь учёным, несмотря на свою нынешнюю деятельность. Так, пока ещё делать нечего, до ночи далеко, расскажу по порядку о том, что произошло за последние месяцы.

В мире прошлого нашими людьми ведётся активная подготовка к государственному перевороту, там уже, в принципе, справятся и без меня. Верне это будет не переворот, а как раз — перехват случившегося в пятьдесят третьем переворота, и возвращение СССР скорее на ту политическую линию, что проводилась Вождём до его смерти. Нам очень не хочется устраивать кровавую баню для советского руководства, но другого пути, гарантированно приводящего к нужным результатам, пока не найдено. Ещё остаётся надежда, что мне лично удастся убедить Хрущёва и через него многих других зарвавшихся партийных деятелей, что они были сильно неправы. Как сказал Аль Капоне — "добрым словом и пистолетом можно сделать куда больше, чем одним добрым словом", а потому мы должны иметь реальную возможность уничтожить всех тех, кто не захочет слышать наши "добрые слова" из-за собственных корыстных интересов. Людей у нас мало, но грамотная организация по типу малых разрозненных глубоко законспирированных диверсионных групп, действующих без прямого руководства по заранее продуманным и прописанным планам, способна эффективно противостоять

местному КГБ и другим организациям, охраняющим высокопоставленных предателей от народа. Весомую роль сыграла информация, полученная нами от "конторы" нашего мира. Благодаря ей мы смогли быстро вычислить всех, кто не просто поддерживал Хрущёва, но и направлял его в сторону, которая, в итоге, привела СССР к краху. Конечно, мы бы справились и без неё сами, но эта информация сильно сэкономила нам время. Также она позволила избежать ошибок, не засветится перед контрразведкой и завербовать в наши ряды множество местных людей от простых милиционеров до самых партийных и военных верхов, которые оказывали нашим людям непосредственную помощь. Впрочем, как показывали расчёты, мы не сможем долго обеспечить тайну, риск утечки информации с каждым днём всё возрастает, а потому операция "Кремль" должна была начаться ещё две недели назад, но вдруг резко потребовалось моё участие в нашем времени. Так как на меня была возложена миссия донесения "добрых слов", операция была отложена до моего возвращения или, если со мной что-либо случится, на месяц, но тогда она уже гарантированно пойдёт по самому жесткому сценарию, предполагающему едино моментное уничтожение всего советского руководства, взявшего курс на предательство интересов страны. Весь остаток осени и начало зимы в мире прошлого я лазил по московским подземельям, по нескольку раз прорабатывая различные варианты своего отступления из Кремля после беседы с Хрущёвым, которая ещё неизвестно как закончится. Если его не удастся убедить, мне придётся прямо там его убить, я сам выбрал такой вариант, несмотря на то, что он был чрезвычайно опасен. Пару раз я проникал в Кремль через охрану, используя свою психическую маскировку. Но потом, пользуясь возможностями местных "дедов", меня пристроили туда на работу в один из второстепенных отделов местной охраны, что существенно снижало опасность для меня, но увеличивало потенциальные риски для "дедов" и всех остальных, в случае моего провала. Всё же в меня верили, порой даже больше, чем я сам верил в себя. И вот, буквально за два дня до окончательного принятия плана действий, меня так не вовремя выдернули в наше время.

– Очухались, Алексей Сергеевич, — поприветствовал меня Николай, после того, как я вышел из портала.

Хотя переходы между мирами мне уже не доставляли особого дискомфорта, за исключением перехода в будущее, вид был у меня несколько помятый. Так получилось, что до портала я бежал бегом десять километров.

– Что у вас тут случилось, такое срочное? Умер кто, или власть в стране поменялась?

– Да нет, пока ещё не поменялась, но работы в эту сторону уже идут, — Николай подмигнул мне, сказав фразу заговорщицким тоном. — Нашей малочисленной группе, активно занимающейся "гостями" и вашим проектом, удалось обнаружить место, откуда эти "гости" проникают в наш мир.

– И где же это благословенное место, Англия или Америка? — постарался я озвучить свои догадки.

– А вот и нифига подобного, не угадал. Швейцария!

– Ого, а чего они там делают-то?

– База у них там. Судя по всему, она построена ещё до второй мировой войны. Ладно, пойдём к машине, по дороге расскажу, что тут произошло в последнее время.

Мы отошли от лаборатории в лес, где стояла машина. Это была та самая "Нива" Ивана Михайловича, на которой я уходил прошлой зимой от погони. Стёкла, пробитые пулями, были заменены, и, судя по их толщине, теперь они пулестойкие. Да и сама машина перекрашена в другой цвет, по осадке став чуть тяжелее. Сам Иван Михайлович отбыл в мир прошлого, а его машина пришлась очень кстати для поездок на нашу базу из города. Всё же дорогу через лес осилит не каждый джип, особенно после дождя, которые в этом году что-то зачастили.

– Гляжу, доработали машинку, кто такой у вас умный?

– Да есть у нас тут один кадр, ты его ещё не знаешь, потом познакомлю. Вот он и постарался. Тут теперь вставки из титановых листов и нескольких слоёв кевлара, по идее машина должна держать автоматную пулю, а вес едва достиг веса обычной "Нивы". Твой Иван настоящий гений техники, такую вещь сделал. Жалко в серию её не запустишь, никто не даст, а то нам для оперативной работы в самый раз пошла бы.

– Ничего, ничего, Иван сейчас в прошлом совратил председательшу и строит местную пищевую промышленность, потом и за машиностроение возьмётся. Так что переделаем портал и будем экспортировать его поделки сюда специально для вас, — отшутился я.

– Шутишь ты всё, Сергеич. А портал тебе всё равно придётся переделывать, принято решение на этом месте дом отдыха строить. Элитный.

– Это ещё зачем? — удивился я.

– Для маскировки, естественно. Ты же и так развил такую бурную деятельность, что вскоре прятать вас нам станет не по силам. Вот мы и приняли соответствующее решение, руководствуясь своими соображениями. Строительство начнётся в сентябре, так что готовься нам помогать, чтобы наши строители чего не испортили в твоём хозяйстве и не узнали чего лишнего.

Тем временем лесная дорога, представляющая разбитую колею в жидкой глине, превратилась в приличную щебёночную насыпь.

– Вот, смотри, дорогу уже строят, потом даже асфальт будет — продолжил Николай. — А главное, что никто ничего не подумает, строительством официально заведуют очень "тёмные" личности, "русская мафия", короче. Типа облюбовали они медвежий уголок для своих тайных встреч. Наши оппоненты, понятное дело, всё проверят со своей стороны, место-то засвечено, но мы для них хорошую дезу подготовили, так что всё будет тип-топ, не беспокойся.

– Ладно, я понял, — прервал я его монолог, — но зачем вы меня дёрнули то? Знаете же, что у нас там сейчас намечается.

– Извиняй, Сергеич, без тебя никак не обойдётся. Я же тебе уже про базу сказал?

– Ну да, сказал. И что это не подождёт или вы своими силами не справитесь?

– Похоже, что нет. Приедем, ясно станет, может и вправду зря тебя дёрнули.

– А что хоть за база эта и как вы её нашли?

– Ну ты помнишь того диверсанта, снарягу которого ты нам сдал?