Агент Их Величеств, Часть первая
Шрифт:
Фигаро достал из кармана палочку-концентратор, и прикоснулся её наконечником к дверному замку на входной двери.
Замок сказал едва слышное «тик-так!», и дверь, скрипнув, чуть приоткрылась. Следователь быстро шмыгнул внутрь, не забыв аккуратно прикрыть дверь за собой, закрыл замок изнутри и тихонько вздохнул. Не то чтобы он ожидал, что попасть в участок будет сложно, но большого опыта в проникновении со взломом у него не было.
Малое Заклятье Отклонения Света – тот предел маскировки, который был доступен Фигаро без использования вспомогательных амулетов Особого Отдела – не было в полном смысле этого слова заклятьем невидимости: когда следователь не двигался его, действительно, практически невозможно
Зато Малое Отклонение Фигаро наколдовал на себя сам, чем страшно гордился. Он бы, возможно, даже рискнул использовать что-нибудь более мощное, вроде Полной Малой Невидимости, но там ошибка колдуна стоила последнему куда дороже. Ещё можно было использовать заранее подготовленный амулет – их выдавали в Отделе – но следователь был из тех, кто до последнего держит козырь в рукаве, причём даже тогда, когда это уже никому не нужно. Что поделать, Фигаро был апологетом вечного Чёрного Дня, который когда-нибудь непременно наступит (и, как правило, никогда не наступает). Дурацкую привычку экономить на мелочах не смогла выбить из следователя даже тётушка Марта.
Гулкое эхо тиканья больших напольных часов мерным «тик-так» отскакивало от теряющихся в сумраке стен; сквозь вымытые до кристальной прозрачности окна в холл заглядывала молодая луна. Это был самый обычный холл самого рядового участка жандармерии за единственным исключением: вся мебель в нём была накрыта белыми чехлами, а на выставленной в центр помещения урне красовалась табличка: «Приём граждан – второй этаж, комната 4. С 8.00 до 18.00. Телефон круглосуточного дежурного – 55-1»
«Ну да, – подумал следователь, – тут же работает всего три человека. Всего три жандарма на весь город. Всё равно это как-то не укладывается в голове... Так, ну, на второй этаж нам не надо, нам надо в подвал... Ага, а вот и коридор к уборным, душевая, столовая, поворот налево, и, конечно же, крепкая стальная дверь с табличкой «Только для персонала». Хорошо, что все участки всех жандармерий в Королевстве строят под копирку... Ну, разумеется: закрыто. И дверь железная – простым заклятьем не взять. Ничего, мы тоже не лыком шиты»
Фигаро открыл замочек маленькой поясной сумки, и достал на свет божий Её Величество Универсальную Отмычку – цилиндрик серого металла размером с палец. Далее нужно было просто завести пружину, освободить центральный штырь, и вставить отмычку в замочную скважину.
Для того чтобы зафиксировать все шпеньки в нужном положении, отмычке понадобилось полтора завода и около минуты времени. Замок в двери оказался старым, но надёжным английским «Пинкертоном»: не бог весть что, но, не захвати Фигаро отмычку, дверь пришлось бы плавить заклятьями.
Короткая широкая лестница, освещённая слабыми аварийными лампочками (алхимические светильники, почти испустившие дух жалобно трепетали в стеклянных колбах, но следователь подумал, что погаснут они всё равно не раньше, чем через год-два) привела Фигаро в широкий коридор, пол которого был покрыт кафельной плиткой, а на стене справа красовался ряд аккуратных указателей: «Морг», «Оружейная», «Лаборатория», «Тир», и, наконец, «Спецхран».
«Мда, – подумал следователь, – в хранилище вещественных доказательств замки, как правило, хороши. Отмычка берёт девять замков из десяти, но что если мне по закону подлости попадётся этот хренов десятый? Жечь? Плавить? Можно, конечно, но как-то не хочется»
Однако проблема, как это иногда (и, к сожалению, не так часто, как хотелось бы) случается в нашей жизни, решилась сама собой: в замке спецхранилища торчала связка ключей. Кто-то захлопнул дверь, повернул ключ пару раз, да так и оставил стальное кольцо с биркой «Жандармерия, подвал» болтаться прямо в двери.
«Дико, конечно. Но ты забываешь, что тут никто ничего не крадёт, не нарушает закон, не проникает со взломом... Стоп, минуточку. А ты сам разве не являешься исключением из этого правила? Что, магия города на тебя не действует, или как?»
«Строго говоря, – голос Выдуманного Артура в голове звучал сонно, но всё так же ехидно, – как раз ты закон сейчас не нарушаешь, потому что, являясь королевским агентом, обладаешь практически неограниченными полномочиями. Увы, но таким способом проверить твою теорию не получится. Хотя эксперимент был бы презабавный: привезти сюда какого-нибудь форточника из столицы, и заставить свистнуть из комнаты госпожи Дейл ей панталоны... Хотя стоп, тоже не вариант: форточник будет действовать по твоему приказу, а значит... Короче говоря, нам нужно незамедлительно привезти сюда матёрого рецидивиста, и понаблюдать за его поведением. Я голосую «за», ты, разумеется, тоже, так что единогласно. Завтра потребуй у Ноктуса выслать тебе бандита»
– Обойдусь, – пробормотал следователь, и, провернув ключ в замке, открыл дверь в хранилище.
Вещи Наташи Филч лежали на широком металлическом столе, одиноко стоявшем в центре просторной комнаты, в стены которой были вмурованы десятки несгораемых шкафов с латунными номерными бирками. Нижнее бельё, серая роба прислуги, белый фартук с пепельной кляксой пыли, аккуратные туфли-лодочки. Тут же рядом стояла сумка-портфель, вокруг которой было разложено её содержимое: потрёпанный бумажник из свиной кожи, маленькие карманные часики, пачка «Востока» – довольно дрянных мятных сигарет, и стопка писем. Папка с первичным протоколом осмотра лежала тут же, на краю стола.
Затянутыми в плотные кожаные перчатки ладонями Фигаро аккуратно взял папку, и открыл, быстро пробежавшись взглядом по убористому рукописному тексту: личные вещи... деньги, сигареты, часы... письма...
«Она шла на почту», вспомнил он всхлипывания Клариссы Дейл. Тогда понятно, откуда письма. Но...
«Я найду способ передать вам весточку»
Следователь отложил папку, и принялся осторожно перебирать заклеенные конверты.
«Предположим, по какой-то причине Наташа Филч не могла рассказать тебе о чём-то прямо. Написать письмо? Логика в этом есть: если бы она написала Фигаро, а затем бросила письмо в ящик перед самым закрытием почты... Что сделает городской почтальон? Да то же, что делают все городские почтальоны в таких вот маленьких городах перед окончанием смены: быстро просмотрит письма из верхней стопки, и, если некоторые из адресатов живут по пути домой, то забросит им корреспонденцию. Почтальон наверняка на велосипеде; торопиться ему некуда: там поболтать с хозяйкой, там пригласят на чай, а там, глядишь, и на стопку наливки... Но неужели Наташа просто написала на конверте «Следователю Фигаро»? Она, конечно, была странной и очень нервной девушкой, но никак не идиоткой»
Счета, опять счета, письмо с показаниями газового счётчика, письмо с показаниями водяного счётчика, письмо в бакалейную лавку, письмо в скобяную лавку, письмо в аптеку, письмо некоей Анне Дейл – то ли сестре, то ли дочери хозяйки. Скорее всего, сестре – дочери в наши дни редко отвечают на письма, им ближе телефонный аппарат... Письмо с просьбой о продлении подписки – а зачем ещё старушка может писать в редакцию газеты? – и...
Письмо в «Ратушу».
Огромный тёмно-синий конверт – в таких часто пересылают документы. Три почтовые марки по медяку штука, обратного адреса нет, адрес назначения – «Гостиный двор «Ратуша», доставить на стойку. С меня кофе, господин Пуль!»