Агент особого назначения. Школа призраков
Шрифт:
— А ты проучи этого администратора. Пошли его разок в нокаут, и он станет уважать тебя.
С помощью Яна тренер перебрался в номер на втором этаже, принял ванну и лег спать. А русский после одиннадцати вышел из гостиницы и уехал в такси. Ян медленно продефилировал мимо бара, потирая лоб кулаком. Потом вернулся в гостиницу и прошел на кухню.
Минут двадцать спустя пришла дежурная горничная и сообщила о происшествии. В двадцать седьмой номер, куда переселился австралиец с третьего этажа, проник с балкона вор. Австралиец поймал его, отделал как следует, выволок на балкон и сбросил вниз, на кусты чайных роз, около тротуара.
Выслушав сообщение, Ян поцокал языком:
— Наверно, двинул его в каротидный синус.
Вернувшись к себе в каморку, Ян увидел на полу длинный китайский конверт с красной полосой посередине. На листке, вложенном в конверт, были нацарапаны карандашом каракули:
«Советуем тебе прекратить всякое участие в расследовании. Или приготовь гроб для себя. Не будь дураком».
Ян сейчас же поднялся к Вэю и показал письмо.
— Наверно, и мне пришлют… — чуть слышно произнес Вэй. — Они не хотят, чтобы мы продолжали расследование.
— Я вот о чем думаю. — Ян поднес палец к носу. — До сих пор ничего не присылали, а теперь вдруг прислали. Почему? Потому что мы на верном пути. Как вы считаете?
— Ну, допустим… Но… так или иначе, это письмо не пустая угроза. Я думаю, что тебе следовало бы отойти от дела…
— Теперь начинается самое интересное, — Ян энергично почесал голову. — Мы, кажется, напали на след. И в это время бросать дело из-за какой-то записочки. Судя по почерку, письмо написал какой-то школьник.
— Написано либо малограмотным человеком, либо левой рукой. Это для того, чтобы скрыть почерк. — Вэй притянул к себе телефонный аппарат. — Я поговорю с Фентоном.
— Как только узнают, что вы сообщили полиции об этом письме, — что-нибудь сделают с вами…
Вэй положил обратно трубку.
— Может быть, тебе бросить это дело? Зачем зря рисковать?
Ян смял письмо и заявил:
— Ни за что не брошу.
Об этом решении он сказал через несколько дней и, своим друзьям — студенту Хуану и механику Чжу. Они сидели на скамейке около конечной остановки фуникулера на вершине горы.
— Кто-то пошутил, а я должен бросать дело? Когда стали выясняться такие интересные обстоятельства… Прямо дух захватывает. Позавчера одна из служанок сказала мне, что в ту ночь она видела, как к Лян Бао-мину приходил кто-то около часу ночи и ушел примерно в три. И сразу после этого Лян тоже ушел куда-то и вернулся незадолго до начала истории.
— А ты сообщил об этом Вэй Чжи-ду? — спросил Хуан.
— Конечно. А он доложил Фентону. И сегодня нам уже сообщили из полиции, что за Ляном стали следить.
— Он, кажется, работал в гоминдановской полиции, — сказал Чжу, — негодяй порядочный. Пускай англичане следят за ним и хватают его. Жалеть его нечего. Но впредь будь осторожен. Могут вдруг пойти показания на какого-нибудь приличного человека, чтобы сбить с толку следствие. А ты доложишь Вэю, он — полиции, и этого человека арестуют. Поэтому, перед тем как докладывать Вэю о ком-нибудь, сперва советуйся с нами.
Хуан сказал:
— А может быть, письмо подброшено для того, чтобы напугать не тебя, а Вэя? Ведь ты только выполняешь поручения этого франта.
— Я думаю, что они узнали, что расследование, по существу, ведет Ян, а не Вэй, — сказал Чжу. — Поэтому письмо было адресовано именно Яну. И к письму надо отнестись серьезно. Гонконг — это тот же Чикаго, полиция часто не может справиться с бандитами. В течение многих лет здесь орудовала большая шайка пиратов, ими правила некая Ван Фан-мин, королева пиратов, как ее величали американские корреспонденты. Английская полиция ее не трогала, очевидно, были причины… — Помолчав немного, Чжу добавил: — А Вэй мне кажется каким-то странным… не нравится мне он…
— Почему? — спросил Ян.
Чжу пожал плечами:
— Не знаю почему.
Уже начинало темнеть. На паромных судах, сновавших между Гонконгом и Коулуном, на океанских лайнерах, эсминцах, катерах и шаландах зажигались разноцветные огни. Внизу на набережной вертелись и прыгали неоновые латинские буквы и иероглифы. За деревьями мелькали двухэтажные трамваи. Низко над пиком Виктории пролетел пассажирский самолет в сторону аэропорта на той стороне бухты. У острова Келлет виднелся силуэт американского авианосца с широкой приплюснутой трубой на корме. Он был окутан синеватой мглой, как маскировочной сеткой.
Ян пристально смотрел на город.
— Где-то там, внизу, прячутся люди, посвященные в тайну, — он вздохнул, — в интересную тайну: как можно войти в закрытую комнату и выйти из нее. Надо найти этих людей. Но как?
Хуан усмехнулся.
— Похоже, что эта история с убийством сильно увлекла тебя. Не мечтаешь ли ты, чего доброго, о карьере сыщика?
— Мне просто хочется разгадать тайну, — ответил Ян. — Ни о какой карьере не думаю. Смешно мечтать о ней в Гонконге. Из китайцев здесь могут процветать только толстосумы, контрабандисты, бандиты и шпики.
– Здесь надо не мечтать, а бороться, — сказал Чжу. — Рано или поздно, Нанкинский договор [2] будет аннулирован и Гонконг, где девяносто восемь процентов населения — китайцы, снова станет китайским городом. — Чжу повернулся к Яну: — А тебе надо ехать туда. Там станешь настоящим человеком.
Ян покачал головой:
— Я поеду туда только с вами.
Чжу положил Яну руку на плечо.
— Мы уже много раз бывали на родине до Освобождения и прошли там жизненную школу. А теперь мы должны быть здесь, чтобы бороться за права соотечественников. Китайские моряки знают меня, доверяют, Хуан тоже нужен, он журналист и юрист, у нас обоих есть дело. А ты родился здесь и никогда не был на родине своих родителей. Тебе следует поехать туда.
2
Первый неравноправный договор Китая с иностранной державой. Был заключен в 1842 году в результате так называемой опиумной войны, окончившейся поражением Китая. По этому договору для англичан было открыто пять китайских портов и передан Англии остров Гонконг для создания военной и торговой баз.
— А как я поеду? Кто меня примет там?
— Примут мои друзья, они помнят твоего дядю и отца.
— Мы должны там непременно встретиться. — Ян помолчал и добавил глухим голосом: — Для меня вы оба самые близкие.
Чжу энергично кивнул головой:
— Встретимся непременно.
— Как в романе «Троецарствие», — Хуан поднял руку, — три героя — Лю Бэй, Гуань Юй и Чжан Фэй — дают клятву в персиковом саду…
— Постой, как там они говорили? — Чжу стал припоминать. — Клянемся быть братьями и делить невзгоды…