Агент полковника Артамонова(Роман)
Шрифт:
Присутствовавший при этом разговоре Фаврикодоров улыбнулся. Он тоже горел желанием обратиться с подобной просьбой, но Николай Дмитриевич каждодневно, готовя к очередному заданию, как бы подчеркивал: «У нас с вами, Константин Николаевич, все впереди».
Спросил стрелков:
— Вы по-болгарски можете общаться? Вот хотя бы с ним, — капитан показал на Фаврикодорова.
— Не общались, — честно признался Хоменко.
— А следовало бы. Так что и вы подумайте, кто мне будет нужен.
Пожалуй, понял лишь Константин, на какую роль мог бы готовить их капитан Артамонов.
Постоялый двор, где расположилась экспедиция, принадлежал пожилому горбатому армянину с короткими цепкими руками. Деньги он потребовал на неделю вперед.
— Я вам верю, — словно оправдывался он перед начальником экспедиции.
Он был удивлен, что золотые монеты отсчитывает не офицер, а его подчиненный. Подобное ни в одной армии мира не практикуется: подчиненный, если ему попадает в руки золото, обязательно утаит если не половину, то добрую часть. Держателя кассы он считал чиновником. А любой чиновник прежде всего — вор.
Этот армянин к русским питал симпатию, как и большинство болгар, среди которых он жил. Турки с армянами не церемонились, за малейшее непослушание рубили голову. В любой момент турки могли потребовать освободить все номера для англичан и немцев. Эти иностранцы Порте нужны как воздух. Немцы после реформирования турецкой армии вводили прусскую систему подготовки к боевым действиям. Пошли на офицерские и генеральские должности и англичане. Султан после будущей победы над русскими обещает их озолотить.
Думая о противнике, Николай Дмитриевич спросил хозяина, не попросят ли русских убраться из гостиницы?
— Не посмеют, — ответил горбатый армянин. — Я же деньги с вас взял наперед.
Был ли искренен хозяин постоялого двора? Вряд ли. С англичан и немцев деньги наперед не брал — боялся турецких нагаек. Но надо отдать ему должное, вечером к возвращению геодезистов, уставших, голодных и промокших, в корчме уже стояло для них теплое вино, брынза, бараний окорок. Деньги, слава Богу, благодаря экономному казначею были не все израсходованы, а к резерву даже не прикоснулись.
Стрелки в ночное время по-прежнему охраняли лошадей. Хозяин по низкой цене отпускал сено и овес. Денег за фураж наперед не брал.
Ночами, обычно под утро, исчезал Фаврикодоров. Целыми днями пропадал в городе. Чем он занимался, было известно только начальнику экспедиции. Однажды возвратившись под утро и сбросив с себя мокрый брезентовый плащ, надолго закрылся в ванной комнате — смывал с себя речную глину.
Переодетый в сухую одежду, он предстал перед начальником экспедиции.
— Ну как?
— Порядок. Уже на том берегу.
— Благодарю.
— Благодарить нужно моего друга Ивана. Без него я не сумел бы.
Если бы кто их подслушивал, ничего не понял бы, о чем речь. Эти два болгарина, Константин и какой-то загадочный Иван, взяв с собой несколько золотых монет, выполняли поручение полковника Скобелева. Полковник просил раздобыть новейшую винтовку, которая вот-вот поступит на вооружение турецкой армии.
Из агентурных источников было известно, что это английская однозарядная винтовка Генри Мартини, ее отдельные экземпляры уже направлены в войска. Для изучения.
Два года назад Соединенные Штаты взялись эту винтовку усовершенствовать и продать Турции. Но когда они ее продадут и доставят в Турцию, предстояло узнать, а заодно и приобрести образец.
Человек, который купил у турецкого офицера новую английскую винтовку, был в розыске. Его настоящие имя и фамилия — Иван Хаджидимитров. В придунайских городах он готовил восстание, до разгрома подполья был членом революционного комитета в Гюргево.
Константин Фаврикодоров встретился с ним случайно. В Свиштове заглянул к своему старому другу, товарищу по габровской гимназии Славкову. Никола Славков был другом Христо Ботева. Этого писателя и революционера знала вся Болгария. У Ботева были крепкие связи в городах с крупными гарнизонами.
После приветствий Никола спросил, каким ветром Константина занесло в Свиштов. Тот загадочно улыбался, но толком ничего не объяснил. Тогда Никола стал рассказывать о себе. Оказалось, он торговец, товар привозит чуть ли не со всей Европы.
— И оружием торгуешь? — спросил Константин.
— Нет, но если надо, могу торговать и оружием. Какие системы тебя интересуют?
— Новая винтовка, которая поступает в турецкую армию.
— У меня есть целый набор охотничьих ружей. Есть бельгийские.
— Куплю винтовку нового образца. Для друга.
Славков уточнять не стал, для какого именно друга, но труда не составило догадаться. Константин признался, что все эти годы он жил в России, защищал Севастополь, русский царь наградил его орденом.
— Я тебя сейчас познакомлю с человеком, который поможет купить подарок для твоего друга.
И Никола вышел в соседнюю комнату. Вернулся с широкоплечим улыбчивым парнем. На вид ему было лет тридцать, не больше. На нем были рыбацкий свитер и кожаные брюки с широким кожаным ремнем. Такие ремни носят портовые грузчики.
Мужчины подали друг другу руки.
— Иван.
— Костя.
— Я вас, Костя, знаю. Вы сопровождаете русскую экспедицию.
Константин опешил. Вот тебе и конспирация!
Чтобы гость не задавал лишних вопросов, Иван Хаджидимитров, не переставая улыбаться, сказал:
— На той неделе вы гостили у Григора Начовица.
— Гостил. Но вас там не было. А может, вы и были, но я вас не заметил.
— Верно, не заметили. Ночь была темная, с дождем. Я проследил за вами, куда вы пойдете. Вы пошли на постоялый двор. Вас встретил кто-то из своих.