Агент вождя
Шрифт:
– Дальше что?
– Дальше? Я напросился в попутчики, мол, мне тоже в ту сторону… Они не возражали.
– Ты ничего не упустил?
– Нет. Да, кстати, я даже запомнил номер машины.
– Диктуй!
– Семьдесят три ноль два…
– А буквы?
– Буквы? Кажись, «АА»…
– Кажись или точно?
– Точно – две «а». Семьдесят три ноль два. На чёрном фоне.
– Такого номера не существует в природе – мы проверили. Как ты объяснишь такой феномен?
– Не знаю, – удивлённо пожал плечами Ярослав. – Я в этом не смыслю…
– Ладно… Считай, что нарком
– Договорились, Лаврентий Фомич.
– Номер помнишь?
– Естественно.
– Сам задержать злоумышленников лучше не пытайся – они могут быть вооружены.
– Понял…
– И на концерт не забудь прийти. С милейшей Ольгой Александровной.
– Спасибо. Постараюсь. Если не заставят остаться с Шуриком.
– А у тебя что, голоса в семье совсем нет?
– Почти.
– Плохо! Мужик должен быть главным в доме. Сказал – как отрезал. Остальные должны взять под козырёк и приступить к немедленному выполнению.
– Ваши б слова да моей Фигиной в уши…
– Кстати, почему она не стала менять фамилию?
– А зачем ей лишняя морока?
– Что ты имеешь в виду?
– Вот защищусь – и отпущу супругу на дальнейшую учебу – повышать, так сказать, квалификацию. А в уже имеющемся дипломе – другие данные. Придётся менять, а это целая проблема.
– Чудишь… Жена должна носить фамилию мужа. И на этом точка! Как я погляжу, ты только руками горазд махать, а как твёрдость характера проявить-продемонстрировать надо – так сразу в кусты. Не орёл, как говорят у нас на Кавказе, не мужик, а самый настоящий подкаблучник. Собственную бабу на место поставить не можешь.
– Просто не считаю нужным, товарищ старший майор. У нас в семье – полное равноправие.
– От такого равноправия одни проблемы в обществе…
– Вам не нравится линия, которую проводит партия большевиков? – не удержался от шпильки Ярослав.
– При чём тут наша партия? Поверь мне – красивую женщину можно удержать исключительно силой.
– Других вариантов нет?
– Нет! Любая супруга должна ежечасно, ежесекундно чувствовать за собой крепкую мужскую спину. И руку! Иначе она непременно сбежит к другому. При первом удобном случае.
– А нежностью, любовью, лаской заставить уважать себя нельзя?
– Не знаю… У меня так почему-то не получалось.
1 сентября 1939 года начался не только новый учебный год, но и… Вторая мировая война. Хотя современники о том вряд ли догадывались: речь шла исключительно о, как сейчас говорят, локальном германо-польском конфликте.
Пока…
Кстати, воинствующие поляки объявили о начале всеобщей мобилизации чуть ли не за полгода (22 марта 1939 года!) до нападения на них фашистов, с которыми «бедная овечка Польша» ещё в 1934 году подписала договор «О дружбе и ненападении».
(Да-да, точно такой же, как и ненавистный СССР, который, между прочим, совершил аналогичный шаг значительно позднее).
Тогда нашим западным соседям удалось поставить под ружьё до полутора миллионов человек. Из них наспех сколотили 39 пехотных и 11 кавалерийских дивизий, 3 горных и 2 мотомеханизированных бригады, на вооружении которых в то время состояло около 700 танков и 800 самолётов.
Не помогло!
Для полной оккупации страны, ранее не в меру бахвалившейся своей военной мощью, Гитлеру хватило и двух недель. Красная армия участия в разгроме Польши практически не принимала – Сталин ввел войска на ее территорию только 17 сентября, когда всё уже было решено.
Предлог для этого избрали самый благовидный: освободить (некоторые теперь берут это слово в кавычки!) белорусов и украинцев, проживающих в Восточной Польше от панского гнёта.
Сделать это предстояло силами всего двух фронтов: Украинского под командованием Семёна Константиновича Тимошенко и Белорусского под командованием Михаила Прокофьевича Ковалёва.
Они включали в себя 1,5 миллиона человек, 6191 танк, 1800 самолётов и 9140 артиллерийских орудий.
Жители белорусских городов и сёл, люто ненавидевшие польскую шляхту, поднимали народные восстания, как только узнавали, что Красная армия перешла западную границу.
Например, в Скиделе [6] бунтари захватили почту и полицейский участок, самих же правоохранителей просто разоружили и отпустили по домам.
Такая же участь постигла и солдат, находившихся в воинском эшелоне, застывшем неподалёку на железнодорожных путях…
6
Сейчас Скидель – город-спутник Гродно.
Однако…
Спустя всего пару часов в город ворвались польские «жолнежы» [7] , усиленные ротой гродненских жандармов, и сразу же с усердием принялись за «дело».
Три десятка восставших скидельчан были расстреляны без суда и следствия. Причём перед казнью над ними всячески издевались: вырывали глаза и языки, ломали пальцы рук и ног, били так, что на людях не оставалось живого места…
Более остальных досталось члену подпольного райкома Коммунистической партии Западной Белоруссии товарищу Лазарю Почимку. Ему отсекли уши, выкололи глаза, а на груди и спине вырезали ненавистные звёзды…
7
Жолнеж – солдат (польск.).
Около двух сотен мирных жителей свободолюбивого Скиделя каратели согнали на соборную площадь, положили лицом вниз и стали избивать прикладами, заставляя есть и целовать родную землю. Да ещё и приговаривали при этом:
– То есть наша земля – польска, вам, быдлу, на ней никогда не жить!
Пока одни польские солдаты и жандармы зверски глумилась над белорусами под стенами храма, другие – бросали гранаты, факелы и зажигательные смеси в дома сторонников СССР. А сочувствующих граждан, пытавшихся организовать тушение возникших пожаров, отгоняли выстрелами из всех видов оружия.