Агент Зеро
Шрифт:
Он принял решение еще до того, как светофор переключился на зеленый. Он придет на эту встречу и получит максимум информации. Затем он решит, что делать с ней дальше – возможно, передаст властям, чтобы очистить себя от убийства четырех мужчин в подвале. Пускай арестуют, кого надо, а он вернется домой к детям.
В аптеке он приобрел тонкий тюбик супер-клея, упаковку пластырей, ватные тампоны и тональный крем, который практически совпадал с цветом его кожи. Он взял все это в туалет и запер дверь.
Сняв пластыри, которые он прилепил к лицу в том доме, Рид промыл раны от спекшейся крови. На небольшие порезы он наклеил пластыри.
Все это заняло около получаса и в дверь туалета дважды стучались другие посетители (во второй раз какая-то француженка кричала, что ее ребенок сейчас описается). Оба раза Рид просто выкрикнул в ответ: «Занято!»
Наконец, когда он завершил, он снова осмотрел себя в зеркале. Его вид был далек от совершенства, но все же Лоусон перестал походить на избитого в подземной камере пыток человека. Он пытался понять, не стоило ли ему выбрать более темный тон, чтобы сильнее походить на иностранца. Знал ли его собеседник, с кем он должен встретиться? Поймут ли они, кто он? И знали ли они его? Те три парня, которые вломились к нему домой, не были полностью уверены, они проверяли фотографию.
– Что я делаю? – спросил он себя.
«Готовишься к встрече с опасным преступником, который, возможно, является известным террористом», – произнес голос в голове. Это был не тот навязчивый голос, а его собственный – Рида Лоусона. Это был его здравый смысл, который насмехался над ним. Затем эта упертая, безрассудная личность, скрывавшаяся в его подсознании, снова заговорила.
«С тобой все будет хорошо, – произнес внутренний голос. – Ничего из того, чего тебе не приходилось бы делать». Его рука рефлекторно потянулась за Береттой, которая торчала из-под джинс, спрятанная новой курткой. «Тебе все привычно».
Прежде, чем выйти из аптеки, Рид приобрел еще несколько предметов: дешевые часы, бутылку воды и два шоколадных батончика. Выйдя на улицу, он тут же съел их оба. Он не был уверен сколько крови потерял, поэтому решил приподнять уровень сахара. Затем он выпил всю воду и спросил у прохожих время. Настроив часы, Лоусон одел их на запястье.
Была половина шестого. Еще целая куча времени, чтобы добраться до места и подготовиться.
*
К тому моменту как он добрался до указанного по телефону адреса, уже наступили сумерки. Закат над Парижем разлился длинными тенями по бульвару. В 10-м округе на Рю де Сталинград 187 находился бар под названием «Фели», расположенный в подвале с разукрашенными окнами и треснувшим фасадом. Эта улочка была попросту завалена разнообразными художественными студиями, индийскими ресторанами и богемными кафе.
Рид замер перед дверью. Если он войдет внутрь, обратно уже не вернуться. Он пока еще мог уйти.
«Нет, – решил он про себя. – Не мог».
Куда он мог пойти? Обратно домой, где они снова смогут поймать его? И продолжить жизнь с этими странными видениями?
Рид зашел внутрь.
Стены бара были окрашены
Рид осмотрел бар слева направо и обратно. Никто не разглядывал его и, конечно же, никто не выглядел так, будто находится в заложниках. Он выбрал маленький столик позади и уселся лицом к двери, заказав себе кофе, который просто стоял перед ним, остывая.
Горбатый старик соскользнул со своего стула и прохромал вдоль барной стойки к туалетам. Рид поймал себя на быстрой оценке человека. Ближе к семидесяти. Дисплазия тазобедренного сустава. Желтые пальцы, затрудненное дыхание – заядлый курильщик. Не поворачивая голову, его глаза метнулись к обратной стороне бара, где два грубоватых парня в спецодежде приглушенно, но достаточно пылко спорили о спорте. Рабочие завода. Сидящий слева явно не высыпается, возможно, у него есть маленькие дети. Мужчина справа недавно подрался или же просто пропустил удар. Его костяшки были избиты. Даже не раздумывая, он обнаружил, что изучает отвороты их брюк, рукава и то, как они держат локти на столе. Тот, у кого будет оружие, постарается спрятать его, даже не осознавая это.
Рид потряс головой. Он становился параноиком, а эти постоянные вспышки явно не облегчали жизнь. Но затем он вспомнил странную ситуацию с аптекой, то, как он знал ее местонахождение, просто решив, что она ему нужна. В нем заговорил ученый: «Возможно, из этого стоит вынести урок. Возможно, вместо того, чтобы бороться с ними, тебе стоит разобраться в мыслях».
Официантка была молодой уставшей девушкой с завязанными в пучок густыми волосами.
– Stylo? – спросил он, когда она проходила мимо. – Ou crayon?
Ручку или карандаш. Она вытащила ручку из пучка волос и протянула ему.
– Спасибо.
Он разгладил салфетку и ткнул в нее стержнем. Это не было каким-то новым, непривычным ему навыком. Это была тактика профессора Лоусона, которую он использовал множество раз в прошлом, чтобы вызвать воспоминания и укрепить их в памяти.
Мысленно Рид вернулся к разговору, если его можно было так назвать, с тремя арабскими похитителями. Он старался не думать об их мертвых глазах, крови на полу или же подносе с острыми инструментами, предназначенными для того, чтобы выбить из него любую правду. Вместо этого он сосредоточился на словах и выписал первое имя, пришедшее в голову.
– Шейх Мустафа, – пробормотал он вслух.
Марокканский бункер. Человек, который всю свою жизнь провел в богатстве и власти, словно букашек давя под своей обувью тех, кто был менее удачлив, теперь до смерти напуган тем, что его могут бросить по шею закопанным в песок в пустыне и его кости уже никогда не найдут.
«Я рассказал все, что мне известно!», – настаивал он.
Ту-ту. «Мой внутренний голос подсказывает мне обратное. Он говорит, ты должен знать гораздо больше, но можешь бояться не тех людей. Я скажу тебе вот что, Шейх... Мой друг сейчас находится в соседней комнате. Он уже начинает дергаться. У него есть такой молоток, небольшая вещица наподобие той, что используют геологи, знаешь? Эта штуковина творит настоящие чудеса с маленькими костями, пальцами...