Агентство "Другая Сторона"
Шрифт:
Тут я с ней был согласен. Не знаю тонкостей их нынешних взаимоотношений с князем, но вот выговор от Алисы, если она узнает, что я опять попал в переделку, был мне обеспечен.
– А врачи?
– уточнил я.
– Не расскажут. Особенности приносимой клятвы.
– Тогда ладно. Вези меня дальше. А там уж соберусь как-нибудь и доеду.
Самому сидеть за рулем не пришлось. Скептически оценив мою слабость и сонливость, Елизавета решила довезти меня до дома и вернуться к себе на такси.
– Переодеться только надо, - констатировала она, печально оглядев свой костюм.
–
– Восстановлению магией не подлежит?
– на всякий случай уточнил я.
– А как же секретные техники ведьм?
– Чтобы потом фонило?
– скривилась Елизавета.
– Это как комариный писк. Мешает. Кажется, стоило все же одеться более практично, взяв пример с тебя. Подожди минут десять, я быстро.
– Редкий случай - женщина признает мужскую правоту, - бросил я ей в спину, устраиваясь на лавочке у подъезда элитных апартаментов.
В квартиру меня, что характерно, не позвали. Оно и к лучшему - у меня появилось время сделать звонок.
Вернувшаяся Елизавета довольно оперативно освоилась с управлением моей машиной, и уже скоро мы добрались до моего дома. Ведьма вызвала такси, а я подобрал со ступеней перевязанный упаковочной бумагой сверток.
– Ну что, поеду я, - отчего-то тяжело вздохнула Елизавета, когда такси остановилось рядом с нами.
– Секунду, - жестом фокусника я вытащил из-за спины и развернул букет темно-бордовых роз.
– Спасибо за самое романтическое свидание в моей жизни.
– А ты ничего, не совсем безнадежен, - расхохоталась Елизавета, принимая цветы.
– В знак признательности разрешаю и дальше обращаться ко мне на "ты".
И уехала, оставив меня чесать в затылке. Умеют же некоторые в любой ситуации оставлять за собой последнее слово. Но теперь надо аккуратно поставить машину в гараж и постараться получше выспаться, не вызвав у дочери лишних подозрений.
Волевым решением я объявил себе с утра очередной выходной. Организм в целом пришел в норму, ничего не болело, и я просто решил посвятить день себе. Прогулялся под теплым весенним солнцем по окрестностям, сделал десяток подтягиваний на ближайшем турнике под недоумевающими взглядами местных мускулистых подростков. Они-то явно перевалили за третий десяток подтягиваний, да еще и в лесенку играли, так что на меня смотрели, как на невесть зачем бодрящегося пенсионера. Ну да и черт с ними - настроение все равно было хорошим. Здесь и сейчас все живы, а о грядущих проблемах можно подумать и завтра.
Идею после обеда поваляться в спальне с книжкой сорвала Катерина. Девочка с хмурым видом стояла у подъезда совершенно одна.
– Что с тобой?
– поразился я непривычно печальному выражению на ее лице.
– Неужто кто-то тебя обидел, и при этом остался в живых?
Шутка вышла так себе, Катерина даже не улыбнулась.
– Дядя Миша, ты сам говорил, что не все проблемы можно решить силой. А жаль.
– Я могу как-то помочь?
– уточнил я.
Душевное состояние в прямом смысле огненной девочки мне совершенно не понравилось. Это, конечно, все дела князя - но не уверен, что он еще помнит, как детям иногда
– На твоей работе сказали, что ты выходной сегодня. Можешь погулять со мной?
– огорошила меня Катерина.
Книжка вполне могла подождать и следующего раза. А вот грустная девочка - едва ли. И плевать, что она может меня сжечь, просто ненароком задумавшись.
– Конечно.
– не задумываясь ответил я.
– Есть какие-то конкретные пожелания?
– Давай куда-нибудь за город. Где лес и безлюдно.
– В лесу снег еще лежит, а в поле может быть мокро.
– Подсушим, если надо, - Катерина, кажется, вернула малую толику своего привычного оптимизма.
– Поехали!
Дорога привела меня к окрестностям базы байкеров, где мы с Катериной и Костей вылавливали начавшую чудить Алису. Место показалось мне подходящим - тихо, тепло, рядом журчала неширокая речка.
Поле было, конечно, влажным, но Катерина, сосредоточившись, усилием воли заставила испариться лишнюю воду с пятачка в десять соток.
– Здорово ты умеешь, - в очередной раз восхитился я ее талантом.
– Мне такого в жизни не достичь. Да и Алиске, наверно, тоже.
– Зато у тебя друзья есть, - мрачно ответила Катерина.
– И Алисе ты наверно не откажешь, если она поговорить придет. Хочу иногда, чтобы провалился куда-нибудь этот огонь. Но ведь не провалится же?
Она посмотрела на меня с недетской тоской во взгляде.
– Я б тогда училась в обычной школе, была бы обычной троечницей, с подружками бы про принцесс и пони болтали. И на мальчиков бы жаловались друг другу, что глупые и не понимают ничего. А друзья папины на меня бы не смотрели с опаской. И папа, может, добрее бы был.
Взрослая и немного циничная логика меня поразила. Еще полгода назад в ее взгляде не было и тени сомнения в правильности своих действий и решений. И приемный отец был для нее почти святым - могучим и непогрешимым.
– Почему троечницей-то?
– зацепился я за неожиданную мысль.
– Да потому что не дается мне учеба, - Катерина поморщилась.
– Скучно. И пламя мешает, отвлекает, играет со мной. Да и с магией ведь тоже беда - кроме огня мне почти ничего не дается. Я даже книжки читать пытаюсь последнее время. Но все равно отвлекаюсь. Расскажи чего-нибудь хорошего, а дядя Миша?
– Сейчас, стулья только из багажника вытащу, - я лихорадочно соображал, что бы такого вспомнить.
– Старый я уже, весь день на ногах проводить.
– Папа старше тебя где-то вдвое, - уточнила Катерина.
– Но он - не старый. И тебе не надо.
– Кстати, - обратил я внимание на несуразность, - книжки тебе ведь все равно помогли. Ты фразы стала длиннее строить.
– Правда?
– девочка наконец-то улыбнулась.
– Но тебя все равно послушаю.
И я начал рассказывать. О том, как учился, о службе в полиции, об Алисе и том, как с ней бывает непросто. Катерина слушала меня с непрекращающимся интересом - сейчас даже внутреннее пламя, ее дар и проклятие, не могли пересилить простого человеческого любопытства.