Агентство магических катастроф
Шрифт:
И мы пошли.
Монстры как обезумевшие накинулись на нас, пытаясь достать когтями, клыками, жалами, забить крыльями, клювами. Они выпрыгивали из воды, падали с потолка, появлялись из мха на стенах и кричали, орали, визжали так, что я порадовалась недавней акустической атаке клемента – хоть уши сейчас не болели.
Два клинка мерно поднимались и опускались, режа и рассекая тела, щупальца, лапы, хвосты... Руки людей окрасились слизью и чем-то синевато-гнойным, видимо, это была кровь чудищ. Несколько раз гады проникали
– Эль, – Клин чуть повернул ко мне рассеченное до крови какой-то гадиной лицо, – ты должна создать защиту вокруг нас в виде вертикального столба. На пять минут.
Меня шатало и мутило. Магия буквально утекала последними каплями, и защита за спиной становилась все тоньше и тоньше. Я уже чувствовала, как острые коготки пытаются пробить ее, будто тонкую пленку, царапая мне шею, ноги.
– Не могу! – чуть не плача, сообщила я.
– Можешь. Давай!
– Ты не понимаешь... У меня нет сил.
Филин улыбнулся и тихо сказал:
– Не плачь, эльфенок, просто попытайся...
Я вздрогнула и опустила глаза вниз. Кот с криком: «Уй-й-й-я-а-а!» – насадил очередного крылатого зубастика на уже посиневший зуб клемента.
Ладно.
Я вытащила нож Клина из ножен и решительно полоснула себя по руке. Кровь зашипела и полилась на воду багровой струей. Монстры, почуяв свежую кровь, будто взбесились и с удвоенной силой рванули на нас, но Клин и Филин пока держались, только прижались ко мне уже вплотную. Я медленно шептала нужные слова, вызывая свою силу, силу собственной крови. И она откликнулась, рванула по руке, достигла сердца и пьянящей волною ударила в голову.
– Нет. Не делай этого, не надо. – Это змейка, она подняла золотую головку с рубиновыми глазками.
Я хмыкнула: все вы советчики, когда не надо, но дело уже сделано, поздно что-то менять.
Тонкая прозрачная стена тверже стали, но тоньше шелка окружила и оградила нас от беснующейся нечисти.
Клин бросил меч в ножны, ухватился за веревку и сильными быстрыми рывками рванул вверх.
– Привяжи ее.
Что? Но Филин уже наматывал веревку вокруг моей груди, и вскоре меня рывками потащило вверх, к такому далекому свету. Кот ни на мгновение не отцеплялся от моей куртки.
Филин выбрался последним и быстро закрыл тяжелой крышкой канализационный люк. Щелчки замков – и вот мы уже отрезаны от подземелья.
– Что с ней?
– Не знаю. Эль, посмотри на меня.
О чем они говорят и почему все расплывается перед глазами? Ранку на руке защекотало, и, скосив глаза, я увидела, как змейка усиленно ее зализывает мокрым горячим язычком.
– Магическое истощение. – Кажется, это сказал кот. Не знаю. Меня наконец-то окутала спасительная темнота обморока.
Очнулась я в своей собственной постели с мокрым полотенцем на носу и каким-то стареньким дяденькой, который сосредоточенно щупал мой пульс.
– Значит, говорите, слишком много упражнялась в магии?
– Ага, все пыталась превратить камень в воду, вот и доупражнялась, нашли ее в луже в подвале, видимо, все получилось.
Голос кота я бы узнала из тысячи, но даже пошевелить рукой, чтобы отвесить ему подзатыльник, к сожалению, не смогла.
Тряпка зашевелилась, ее вдруг убрали, что-то зажурчало, и уже мокрое полотенце вновь плюхнули мне на лоб. Вода тут же потекла в глаза и на щеки. Я возмущенно замычала, и на меня наконец-то обратили внимание: две заинтересованные головы – одна седая, другая ушасто-рыжая – повернулись ко мне.
– Ну... – радостно поинтересовался старичок, – и как вы себя чувствуете?
Я снова замычала, не очень понимая, почему язык меня не слушается.
– Нет, нет, вам пока рано говорить, но еще пара моих далеко не бесплатных сеансов, и вы поправитесь.
Кот при этих словах недовольно сморщился, но тут дверь приоткрылась, и в нее просунулась любопытная голова Филина, следом влетел он сам, получив хороший тычок от входящего за ним Клина. Ребята явно рады были меня видеть.
– Ну, как ты, эльфенок, жива? Как нос?
Мне его тут же пощупал Уська:
– Холодный, это хорошо.
– Да? – удивился старичок, но потом что-то засуетился и, быстро со всеми распрощавшись, решил уйти.
Клин пошел его проводить. Оставив меня беспомощной наедине с этими двумя эскулапами.
– Так, теперь поставим градусник, – обрадовался Филин и сунул мне что-то холодное круглое под мышку, я протестующее замычала, но мое мнение никто почему-то не учел.
– Ей срочно нужны банки.
– Это как? – Кот явно хотел познать все новое.
Филин объяснил, и они тут же унеслись на кухню. Я было вздохнула спокойно, но когда они вернулись обратно с четырьмя пятилитровыми стеклянными бандурами, то всерьез забеспокоилась, выразив это активным протестующим: «Му-у-у!..»
– Видишь, ей совсем плохо, надо спасать!
Дайте мне только поправиться, и коту не жить!
Притащив откуда-то факел, пахнущий маслом, кот торжественно его зажег, чуть не спалив себе усы и умудрившись бросить его на постель, спеша сбить с шерстки пламя. Одеяло тут же занялось, ногам стало жарко. Я уже мычала не переставая, а Филин бегал по комнате с банками и пытался ими прибить огонь. Наконец он догадался сбросить с кровати покрывало и, открыв рот, уставился на меня, лежащую неподвижно в одной ночнушке.
У-у-у-у!!!
Но тут, к счастью, нас посетил Клин, посмотрел на меня, на догорающее в углу одеяло и замершего с двумя банками в руках Филина и... отомстил за меня!
Филин, получая хорошие затрещины и пинки под зад, бегал взад и вперед по комнате, туша огонь, убирая бардак, моя полы...
В итоге комната все-таки приняла первоначальный вид и меня даже накрыли новым одеялом, после чего кот с Филином отправились отбывать наказание на кухню – готовить обед, а я наконец-то уснула одна в своей комнате.