Агентство «Последний путь» – 2
Шрифт:
– Твою мать, я спрашиваю, какого хрена они тут делают? Монстры не выходят за границы своего уровня. Максимум – десятка. А эти копытные полтос!
– Ой, да какая разница? – фыркнул упырь. – Правила писаны для тех, кому нужно их соблюдать! Тем более – это не гнойный слизняк безмозглый. Это разумные… Хотя после того, как я видел их соитие, я сомневаюсь. Кста-а-а-ати! Не хочешь трахнуть того инквизитора?
– Пошел нахер, пиздропропидор! – рыкнул Верша и, обернувшись на телегу, махнул рукой. – Пошли. Нехер
– Верша, зачем так кипятиться, – тут же перенесся за плечо берсеркера упырь. – У меня к тебе есть дело. Ты же понимаешь – тёмная обитель, город тёмных… Скоро придут орки, гоблины уже обживаются. Ты же понимаешь, что без металла никак?
– Я тут при чём? – скинул руку упыря с плеча берсерк.
– Как это при чём? У нас даже ложек нет! – возмутился упырь. – Ты вообще в курсе, что есть когтями не эстетично? Гоблины негодуют, жрут руками. Орки без зубочисток. Даже дверных петлей нет.
– Что за херню ты тут несёшь? Какого хрена тебе от меня надо?
– Тут недалеко, с недельку пути, есть шахта, – расплылся в улыбке Роуль. – Там работают рабы… в том числе и из тёмных. Это жуткая несправедливость! И вообще, ты представляешь, что будет с гоблинами, если у них не будет ложки?
– В задницу себе ложку засунь, – рыкнул берсерк. – Что надо сделать, и что мне за это будет?
– Надо перебить охрану в шахте и подать сигнал нашей… кавалерии, – прикрываясь когтями, произнёс упырь. – А взаме-е-е-ен… Золото?
– И что я, блять, буду с ним делать? Это ты, косорукий хреноплюй, меня в тёмные записал! Куда я его потрачу?
Роуль оглядел отряд и, расплывшись в улыбке, предложил:
– А если я дам тебе возможность… скрывать твою сторону?
– Да пошёл ты на… – возмущение берсеркера прервал Бэк, дёрнувший за рукав.
Отец опустил взгляд на сына, затем обернулся и увидел девушек, активно кивающих головами. Тяжело вздохнув и снова уставившись на довольного упыря, он сплюнул на землю.
– Ты понимаешь, что на охране шахты будет стоять как минимум паладины? Я паладинов меньше полтинника не встречал. Как я, по-твоему, должен с ними справиться?
– Ну-у-у-у… – протянул Роуль и, сложив руки на груди, задумался: – Знаешь, в чём твоя проблема? Твоя проблема в том, что ты зациклен на уровнях. На системе. Ты так привык жить цифрами, что… перестал в себя верить.
– Звучит как «Не ссы, придурок. Пойди и умри от ублюдка, способного камень мечом надвое разрубить».
– Не будь идиотом! – всплеснул руками Роуль. – У тебя прибавка за убийство светлых! Десять к основной характеристике! Какого хрена ты ждёшь?
– При чём тут это?
– При том, что я сделал всё, что можно, чтобы дать всем нам преимущество! Я смог изменить СИСТЕМУ! Я заставил её изменить параметры, занимался хрен пойми чем, но я смог! А ты тут про уровни вспомнил! – начал возмущаться упырь. –
– И чё ты предлагаешь? Резать священников и монахов? Миссионеров по лесам и болотам гонять?
– А до этого ты чем занимался? Разве не тёмных по лесам и болотам гонял? – язвительно ответил упырь. – В чём разница, убивал ты стоянку гоблинов, вырезая и детей, и самок, или ты сейчас возьмёшь топоры и сходишь в какой-нибудь монастырь и прирежешь всех евнухов и монахов?
Верша недовольно засопел, затем взглянул на сына.
– Иришь… – прошептал он.
– Что?
– Иришь – дочь Тома. Помнишь?
Берсерк недовольно вздохнул и перевёл взгляд на упыря.
– Нет хорошей стороны, – сделал шаг к нему Роуль. – Нет плохой. Не имеет значения: свет или тьма. Значения имеют только намерения. И если уж говорить откровенно…
Тут тёмная сущность сделала пару шагов и подошла впритык к берсерку.
– …Если говорить откровенно, то ты… Тот, кто вырезал пачками тёмных тварей… Тот, кто вырезал их стоянки, с детьми, самками, стариками… – тут упырь, осторожно, с намеком на нежность, провёл ладонью по броне берсеркера. – Тот, кто приносил священные обелиски на их капища и изгонял тьму, а по сути осквернял светом… Ты…
– Чё я? – поджал губы Верша.
– Настоящий больной ублюдок, как и я… – с придыханием сказал упырь, а затем усмехнулся. – И это не плохо. Достаточно это принять.
Верша, спокойно смотревший в глаза упыря, опустил взгляд на его руку, затем снова поднял на него и ледяным тоном произнёс:
– А пошёл бы ты нахуй.
– Отрицаешь? Согласен. Это трудно, – тут Роуль отстранился, сложил руки за спиной и громко проговорил: – Я не прошу тебя резать и ненавидеть светлых! Не принуждаю тебя ни к чему, что могло пойти вразрез твоей совести. Я лишь прошу, чтобы… в твоей голове тёмные и светлые… Были равны. Каждая разумная тварь, вне зависимости от стороны, имеет право на потомство. На спокойную и размеренную жизнь.
Тёмная сущность глубоко вдохнула, затем выдохнула и, вскинув руки вверх, потянулась.
– В следующий раз, когда будешь убивать тёмных детенышей, подумай, чем они отличаются от той детворы, что бегает по улицам и играет палками в рыцарей. Подумай о том, кто превратил их в животных, изгнав в самые жуткие места.
– И на кой хрен ты мне сейчас это рассказываешь?
– Мои товарищи из коллегии магов очень скоро поймут, что тут происходит… Что-то не то, – обернулся к берсерку упырь. – У тебя мало времени. Чем больше светлых убьёшь, тем больше успеешь собрать характеристик. Время уходит. Решать, конечно, тебе, но…