Агентство постыдных услуг
Шрифт:
Он брал меня у стены, грубо, развратно, жарко.
Сладко до дрожи, невероятно и просто крышесносно!
Путь до кровати - всего каких-нибудь пару метров - слишком долог.
Мы не справились. Никогда не получается дойти до неё сразу.
Каждая наша первая близость с тех пор, как он нашёл меня снова - похожа на то, как умирающие от жажды припадают к живительному источнику.
Не существует ничего, кроме желания пить. Утолить жажду. Загасить пылающий внутри огонь.
Но это другая вода. Она странная. Она не утоляет жажду. Чем больше её пьёшь, тем больше хочется пить…
Яростная, развратная схватка у двери оборвалась внезапной вспышкой, привычно ослепила, оглушила, закружила в фантастическом звёздном карнавале, расширила до размеров Вселенной.
В тот первый раз, когда Рагхар нашёл меня на Леоне, он признался, что близость со мной повергает его в пропасть и какое-то время он един с тьмой, в которую затем врывается свет.
Да, мы находим время для разговоров. Хоть и не всегда.
– Лилу, - хрипло прошептал Рагхар, содрогаясь и его голос вернул меня в реальность.
Ноги привычно дрожали, а руки, которыми обхватывала его могучую шею, ослабли.
Он подхватил меня на руки, как самую большую драгоценность, и, покрывая макушку поцелуями, понёс к кровати.
В воздухе витал чудный запах смолы и сосновых веток.
Здесь, в горах, воздух чист, как слеза и упоительно сладок.
Вдохнёшь полной грудью - и пробирает до мурашек, до дрожи, до сладких спазмов внизу живота.
– Рагхар, - я со стоном притянула к себе его голову и принялась целовать.
Теперь, когда немного полегчало, можно не торопиться.
Мой язык смело пробирался в его рот, скользил по зубам, дёснам, словно исследовал. Сталкиваясь с его языком, начинал кружить в фантастическом и одновременно первобытном танце. Бурном, страстном, заставляющим внутри натягиваться невидимую тетиву, выпускающим огненные стрелы, которые метко попадали туда, где сейчас сосредоточилась вся моя суть.
Он рванул ворот платья но я успела схватить его за руку.
– Ну уж нет, Рагхар, - тихо смеясь, сказала я, и, решительно отвергнув его «помощь» стащила платье через голову.
– Не хочу возвращаться домой в обрывках. И вообще, хватит рвать мои наряды…
– Наряды, - проворчал он.
– Эти селянские одежды ты зовёшь нарядами. Ты достойна носить марсианский шёлк, а вместо этого довольствуешься этим гасэ…
– Гасэ?!
– возмутилась я.
– Да я отдала за это платье целый кредит! И это было лучшее в лавке, чтоб ты знал.
– Я привёз кое-что из твоих вещей, - напомнил он, возвращаясь к когда-то начатому (но так и не законченному) разговору.
– И где мне щеголять на каблуках? В вечерних и коктейльных платьях? На ферме? Или, может, наряжаться для похода в лавку? А может, стоит вести в этих тряпках переговоры с местными фермерами? Знаешь, а в этом что-то есть… Где там что у тебя? Я, пожалуй, попробую…
В следующий миг мне заткнули рот поцелуем, а шею у основания предупреждающе сжали стальными пальцами.
– Только попробуй, девочка, - прорычал он, отрываясь от моего рта.
Я широко улыбнулась, глядя в его чёрные, как космос глаза, а потом с наслаждением провела ногтями по рельефной спине. С наслаждением кошки, что точит когти, впивалась в гладкую чёрную кожу захватчика, каким-то шестым чувством улавливала его восторг от этой нехитрой ласки.
Он припал в поцелуе к моей шее и я быстро избавилась от пока ещё целого лифчика и мало на что годных трусиков.
Пальцы Рагхара тут же скользнули между нежных и мокрых складочек, принялись играть с моей потайной кнопкой, заставляя меня всхлипывать и прогибаться от удовольствия.
– Да, да, пожалуйста, сейчас, - прошептала я, отстраняя его от себя одной рукой. Пальцы второй уже обхватили его член и принялись нетерпеливо двигаться вверх-вниз.
– Нетерпеливая девчонка!
– в который раз восхитился он.
А потом спустившись с кровати рывком подтянул к себе мои бёдра.
Его горячий, немного шершавый язык творил чудеса с моим телом.
Мир вокруг то взрывался тысячей радуг, то принимался кружиться в сумасшедшей гонке, приз в которой - высшая ступень наслаждения.
При этом он сминал мои ягодицы, вытягивал то одну, то другую руку, чтобы тискать грудь, теребить невероятно чувствительные соски. Сжимать и оттягивать их.
Я всхлипывала и дрожала в его объятиях, зарывалась пальцами в жесткие волосы, заплетённые в сотни кос, царапала могучие плечи, хныкала и умоляла ещё и ещё, быстрее, грубее, резче!
Наконец, он улёгся рядом, а меня с лёгкостью ребёнка, играющего в куклы, посадил на свои бёдра спиной к себе.
Я приподняла зад, дрожа в предвкушении, что сейчас, наконец, опущусь на его твёрдый горячий член, заполню себя им до основания, но он потянул меня за бёдра на себя и я жалобно захныкала.
Спустя мгновение его пальцы уже развели складочки снова, а настойчивый, безжалостный язык принялся играть с моей сутью.
Я замешкалась лишь на мгновение. В следующую секунду мои губы обхватили головку его члена, а кончик языка коснулся нежной уздечки. Хриплый стон Рагхара был мне наградой.
Обхватив его член у основания сразу двумя руками (пальцы одной не смыкались), я принялась жадно его посасывать, обильно смачивая слюной.
Рагхар зарычал и спустя секунду принялся играть со мной с утроенным рвением, слушая, в свою очередь, мои всхлипывания и стоны.
Безумная и постыдная, но какая сладкая, какая волнительная игра!
По коже прокатываются волны дрожи и наслаждения, внутри всё горит, казалось, сам воздух раскалился докрасна и обжигает лёгкие…
Волнующие прикосновения языка шэ-арца внизу… бесподобное сочетание крайней степени возбуждения и контроля над его телом…
Я опомниться не успела, как меня назвали ведьмой, а потом развернули лицом к себе.