Агентурная кличка - Трианон. Воспоминания контрразведчика
Шрифт:
Пилар после встречи Огородника с Нилсом сказала своему возлюбленному, что все, что она делала, связано только с ее желанием помочь ему обрести себя как борца за справедливость и демократию, что она по-прежнему без ума от него и хотела бы всегда быть рядом с ним.
Огородник в свою очередь ответил ей, что все, что произошло в последние дни, не повлияло на его отношение к ней и он так же любит ее, как и прежде.
Пилар была огорчена тем, что они должны теперь меньше появляться вместе в общественных местах, хотя это и не означает, что они должны реже встречаться. Быть с ним рядом — это большая радость для нее!
На первой встрече с Огородником в условленном месте, в небольшом кафе в пригороде Боготы, Рональд продолжил разговор за обедом о сотрудниках советского посольства. В числе
Огородник ответил, что, насколько ему известно, всем этим ведают резидент КГБ или его заместитель, которые при передаче денежных сумм соблюдают строжайшую конспирацию. Советский посол знает о подобном направлении их деятельности, но вряд ли причастен к самой процедуре, хотя и поддерживает постоянные отношения с представителями Компартии Колумбии и ее руководством.
Рональд расспрашивал о связях Огородника в Москве, особенно в кругах, близких к партийному руководству страны и Министерства обороны СССР. Огородник подробно рассказал все, что могло интересовать Рональда по этому вопросу.
Договорились о начале специальной подготовки и встрече на конспиративной квартире у зубного врача.
Посольство США в Боготе.
Рональд в своем кабинете в резидентуре ЦРУ составляет очередную телеграмму в Центр. Входит Джон.
— Рон, прими еще раз мои поздравления по случаю успешного начала работы с Трианоном! Ты, как никогда, удачлив, а точнее, тебе всегда чертовски везет!
— Спасибо, Джон! Но во всем этом есть и твоя немалая заслуга. Я подробно рассказал об этом Нил-су: Центр должен тоже знать об этом. Между прочим, Трианон предоставляет довольно интересную информацию о советском посольстве и его сотрудниках. В данных им характеристиках все совпадает с нашими наблюдениями, и, кроме того, в них содержится кое-что новое, ранее нам неизвестное. Интересны сведения о сотрудниках резидентуры. О многом из того, что он нам сообщил, мы вообще ничего не знали. Правда, информацию он излагает только на русском языке, делая это, впрочем, исключительно подробно и точно, хотя хорошо владеет испанским и неплохо английским. Если ему удобно, то пусть будет так. Я уже запросил Центр о направлении сюда оперативной переводчицы с русского языка, и она прибудет на следующей неделе. Не будь его, мы еще долго бы копались во многих вопросах. Нам действительно крупно повезло. Как мы и договорились с Нилсом, работать с ним в основном буду я, в мое же отсутствие ты заменишь меня. Пилар мы при необходимости будем использовать в качестве связника. Со следующей недели мы начинаем заниматься специальной подготовкой и обучением нашего подопечного работе по обработке и закладке тайников, а также по секретному фотографированию с использованием камуфляжей. Думаю, что мы хорошенько потренируем его в Боготе, чтобы в Москве с ним было легче работать; там ведь учиться будет поздновато. Советских чекистов, как они сами себя называют, тоже не стоит недооценивать.
— А как же с Пилар и ранчо?
— Пилар должна оставаться здесь, на Западе, как приманка для него, а ранчо и все расходы, связанные с его приобретением, оплачивает Центр. Если Трианон в дальнейшем женится на Пилар, что может быть и в наших интересах, тогда ранчо будет их совместной собственностью, хотя я и не совсем уверен, что они нам будут очень полезны в Колумбии. Вместе с тем нельзя забывать, что у Пилар богатые родители в Испании, она единственная наследница, и это известно Трианону. Наши интересы вполне могут переместиться в эту страну. Но не будем загадывать так далеко. Пока что ему надо солидно поработать, чтобы оправдать наши на него затраты. А в отношении сыра я тебе уже говорил, что он бывает бесплатным только в мышеловке.
Прошло два месяца.
Огородник регулярно раз в неделю посещал дом зубного врача и периодически представлял в бухгалтерию посольства чеки для оплаты оказанных услуг. Чеков было не очень много, и одна из сотрудниц, шутя, заметила, что он ходит к врачу каждую неделю, а представил за все время только два-три чека. Огородник не растерялся и в тон шутке ответил, что врач просто любит его и часто обслуживает бесплатно. На этом вопрос был исчерпан.
В другой раз кто-то из сотрудников начал днем разыскивать Огородника по какому-то срочному делу. Дежурный по посольству знал о том, что Огородник ушел к зубному врачу, и позвонил туда с просьбой передать Александру, что его срочно ждут в посольстве. Через несколько минут появился запыхавшийся и несколько испуганный Огородник. Он сразу же спросил дежурного, кто и зачем его разыскивает. А узнав, кто именно, сразу успокоился.
После этих случаев страх еще глубже поселился в его душе.
В ходе спецподготовки Огородник на практике постигал специфику проведения тайниковых операций, постановки условных меток при закладке и изъятии контейнеров. Знакомился с их разновидностями. Они, как правило, представляли собой полые внутри бросовые предметы: куски асфальта, кирпичей или дерева. А метки делались цветными мелками или губной помадой. Они могли быть видны из проезжающей мимо автомашины. Нечто подобное представляли собой и сигналы тревоги. С фотографированием не возникало никаких проблем, так как Огородник был фотолюбителем. Ему предстояло теперь лишь овладеть некоторыми техническими навыками работы с различного рода миниатюрными фотоаппаратами с высокочувствительной пленкой, закамуфлированными под зажигалки, фломастеры и другие подобные вещи. С одной такой пленкой можно было сделать до шестидесяти снимков.
Работа по расшифровке цифровых радиопередач также особой сложности не представляла и далась Огороднику без особого труда.
Во время одной из таких встреч Рональд передал Огороднику солидный гонорар за его анонимную статью, которая, по его словам, была опубликована в газете «Файненшенл таймс». Почти одновременно он получил и гонорары за свои выступления перед небольшими аудиториями в Колумбийском институте культуры. Он, конечно, не знал о том, что деньги, передаваемые ему Пилар, она получала от Рональда. Снимать деньги со своего банковского счета он не решался, да и необходимости в этом не было, так как на текущие нужды ему с избытком хватало и гонораров.
Он по-прежнему при случае встречался с Ольгой Серовой, не забывал и других любовниц, но более часто посещал все же Пилар. Ольга и Пилар, по его мнению, были каждая по-своему хороши.
Через месяц Серовы должны были возвращаться в Москву.
Он уже решил про себя, что по приезде домой с Александрой разведется и женится на Ольге: иначе неженатого просто не выпустят в очередную загранкомандировку.
Прошло еще около двух месяцев.
Посол официально объявил Огороднику о предстоящем окончании его командировки. Замена должна была вот-вот вылететь из Москвы. Началась подготовка к отъезду.
На память о пребывании в Колумбии он решил сфотографироваться в известной в Боготе фотостудии «Рудольф». Он даже хорошо помнил номер телефона — 49-28-30, так как незадолго до отъезда Ольги Серовой звонил туда и подвозил ее на машине. После предварительного звонка он заехал на студию. Его запечатлели на фотографиях размером 12x18 сантиметров на кодаковской пленке и бумаге, у нас в ту пору не очень распространенных. Фотографии были сделаны в двух вариантах. В одном Огородник смело, проницательно и мудро смотрел на мир, в другом он был запечатлен с веселым и легкомысленным взглядом удачливого и довольного собой человека. Обе фотографии ему понравились, хотя он и не показал их жене. Две из них он подарил Пилар, сопроводив лаконичными надписями. Он, конечно, не подозревал, что вскоре после его отъезда из Боготы в ателье «Рудольф» явятся два полицейских в штатском, которые, к удивлению хозяина и в нарушение сложившихся правил, изымут два негатива с его изображением, а также негатив Ольги Серовой. Кому они понадобились, сомневаться не приходилось.