Агентурная разведка. Часть 12. Боевой разворот
Шрифт:
Ричард отказался это делать. Мотивировал тем, что у меня уже блокирующий пакет акций нашей компании и теперь такие разговоры со мной с его стороны являются полностью неприемлемыми. Но Ричард – прирождённый деловой человек, поэтому тут же предложил им «бизнес». Суть идеи Ричарда заключалась в том, чтобы наши компании совершили сделку по обмену акций. Разумеется, всё чётко обосновал. Об этих его расчётах я узнал только после разговора Ричарда с акционерами компании Вильте, когда он пригласил меня и Вильте на деловой ужин, специальной устроенный для обсуждения этого вопроса.
Через несколько дней мы дали ему утвердительный ответ. Сделка была очень выгодна и нашим компаниям, и нам всем лично.
Ричард хотел иметь долю не менее пятнадцати процентов в компании Вильте, для этого он готов был оставить себе в нашей с ним компании пятьдесят процентов плюс одна акция. В сумме с моими двадцатью пятью процентами Ричард угроз не видел.
Вильте должна была довести свою долю в своей компании до десяти процентов. В сумме с будущими акциями Ричарда это блокирующий пакет.
Но… Вильте имела более агрессивные цели. Она ещё до сделки по обмену акциями между нашими компаниями хотела довести свою долю до пятнадцати процентов.
Мы вместе с Вильте в результате обмена не планировали понижать свою долю в капитале своих компаний. То есть обмен должен произойти за счёт доли основных акционеров.
Почему Вильте было так важно иметь пятнадцать процентов до сделки по обмену? Это бизнес, и мы полностью не доверяли Ричарду. Догадывались, что как только он войдёт в акционерный капитал фирмы Вильте, то захочет покупать и покупать сам.
У Вильте уже были предварительные договорённости с остальными акционерами, суть её аргументов была в том, что если она победит в тендерах банка, то, кроме денег, по самому контракту акционеры получат ещё и резкий рост стоимости самих акций – то есть самый прямой интерес.
В общем, акции Вильте должна купить до того, как будут объявлены результаты тендеров.
Заключить контракты с регулятором на финансовом рынке – это сигнал для всей отрасли. С этого момента компания становится очень сильным игроком на рынке. Настоящий крепкий середняк – это основа гигантов отрасли. Без этих середняков им не выжить, так как очень многое делается именно ими по заказу гигантов. При всей развитости рынка в США, конкуренции и прочем, тех компаний, которые реально могут что-то делать и двигать отрасль вперёд, не так много.
В одном из материалов, переданных сенатором, содержался крупный секретный аналитический доклад заместителя министра обороны США по закупкам и обеспечению. У них эта должность полностью гражданская. В тот момент её занимала женщина, пришедшая из бизнеса, более того, до этого никогда не работавшая на государственной службе.
Этот доклад меня заинтересовал и перевернул моё понимание о многом, в частности, о передовом уровне военной промышленности и военных технологий. Прежнее моё представление оказалось полностью ложным. Этот доклад опроверг мои фундаментальные (по сути дела, советские) убеждения о способности военно-промышленного комплекса якобы стать «локомотивом экономики». Эмоциональные заявления различных деятелей об этом бесплодны и нереалистичны.
В докладе сообщалось, что в США после окончания «холодной войны» технологии в гражданских отраслях далеко обогнали военные. Многие технологии, уже массово используемые в промышленности, транспорте и связи, информационной отрасли, сельском хозяйстве, только планируются к внедрению в военной технике и военном деле в целом.
К докладу было много приложений, а текст был их анализом.
Женщина писала, что «Каталог базовых и критических военных технологий на период до 2020 года» и «Реестр приоритетных направлений фундаментальных, прогнозных и поисковых исследований в интересах обеспечения обороны страны и безопасности государства на период до 2020 года» (всего 12 базовых, 54 критических и 430 военных технологий) очень явно отображают лидерство гражданских отраслей в технологиях общего и двойного назначения. Направления, которые бизнесу мало интересны (узкий рынок, низкая маржа), почти не развиваются. Приводился пример «высокоэнергетических конденсированных систем». Эта бывшая бизнес-леди писала, что электротермохимические орудия разрабатывают уже свыше 30 лет без особых успехов. Что для бизнеса неприемлемо совершенно.
Были и другие примеры. Следовал общий вывод о том, что в чисто военных технологиях и разработках инвестиции велики, рынок мизерный (мало какие страны могут позволить себе дорогие новинки вооружений), маржа при отсутствии других производителей (конкуренции) директивно ограничена федеральным правительством схемой «возмещение издержек + 25 % на собственный объём работ», сроки окупаемости инвестиций под большим вопросом.
С другой стороны, программно-целевой метод планирования закупок вооружений, требования семейства специфических американских военных стандартов, чрезвычайно сложный и политизированный (считай, коррумпированный) ежегодный бюджетный процесс не позволяют министерству обороны оперативно закупать передовые гражданские изделия, тем более зарубежного происхождения (даже если они есть).
Другими словами, эта чиновница министерства обороны США предлагала распространить опыт, полученный при создании орбитальной космической группировки, абсолютно на всё. В основе всегда должен быть гражданский фундамент.
А что это значит для нас с Вильте? Это значит, что если предложения этого заместителя министра обороны будут приняты, то в такие фирмы, как у Вильте, напрямую хлынут громадные деньги. Ниже компаний среднего уровня они, конечно, не пойдут, точнее, только через субподряды.
Вильте знала и понимала выводы, содержащиеся в этом докладе, – я ей дал почитать. Ричард не знал, но у него был зверский нюх на деньги. Акционеры Вильте о таком развитии событий лишь иногда мечтали (со слов жены), когда ругали власть и элиты.
Поэтому у нас с Вильте был очень естественный интерес срочно купить акции её фирмы. Прямые подряды Пентагона (не единичные, как ранее) – это взрывной и далее гарантированный рост цены акции.
На сей раз акционеры компании Вильте были уже более сговорчивыми. Вильте надо было хоть как-то доказать, что возможные контракты с банком – это не выдумка и не блеф. Поэтому она буквально выпросила у Готтлиба письмо с коммерческим предложением. То есть в данном случае предложение наоборот, от заказчика. В нём указывалось количество сделок и их примерная общая сумма, к тому же совсем в общих чертах описывалась потребность.
Акционеры настаивали на продаже акций после сделки. Вильте угрожала, что на таких условиях она их не будет заключать контракт, который связан с ней лично. Более того, потребовала провести заранее через решение совета директоров рекламный контракт на огромную сумму в целях компенсации «специфических» затрат с одной из моих офшорных лавок. То есть заключение контракта согласовано советом директоров, и Вильте может его подписать в любой момент. Я тоже в готовности подписать его на любых условиях – в офшоре достаточно одного моего мнения. В дальнейшем я смогу заключить сделку с любой лавочкой, на которую укажет Готтлиб.