Агхора II. Кундалини
Шрифт:
«Хомы, которые выполняются как часть Шести Ритуалов тантры (ритуалов, выполняемых с тем, чтобы вызвать смерть, заблуждение, разлад, ненависть, помехи или колдовство), это совершенно другое. Каждый ритуал требует особого набора мантр и даже одежды. В них используются такие вещества, как масло, соль, перец и другие острые продукты. Лучше не экспериментировать с этими ритуалами самостоятельно, в них вовлечена ужасная карма. И никогда не пытайся добавлять такие вещества в свой собственный огонь. Не осознавая, что ты делаешь, ты запросто нанесешь себе вред. Нет пределов добру или злу, которые могут быть причинены через поклонение огню».
«Зачем вообще существуют такие ритуалы, — удивился я, — если тантра воистину благотворная наука?»
«Я объясню это тебе…
Я принял этот мягкий упрёк. Он продолжал:
«Я начинаю свою хому, поминая мою мать: сначала — мою космическую мать, Смашан-Тару, а потом — мою физическую мать. Сейчас её нет в живых, но даже когда она была жива, я, бывало, думал о ней: «Ма, именно благодаря тебе я пребываю в этом мире. Спасибо тебе за то, что ты дала мне возможность спасти самого себя». Затем я поминаю Бхригу, риши моей семьи: «Эти мантры зародились в тебе, они исходят из тебя. Я приветствую тебя, поскольку я зародился в твоём роду». Затем я отдаю почести Семи Риши — Пулахе, Пуластье, Девале, Асите, Крату, Бхригу и Ангирасу — и ещё четырём риши, чьи имена я не могу назвать. Далее, я приветствую различных богов и богинь, планеты и всех полубогов, которые покровительствуют деревне, её окрестностям, а также дому, если я выполняю хому в чьём-то доме. И наконец, я делаю приношения всем остальным эфирным существам: и тем, кто более или менее благожелателен, например якшам, киннарам, гандхарвам и видьядхарам, и тем, кто более зловреден, к примеру, брахма-ракшасам и другим духам мёртвых.
«Наконец, я обращаюсь к огню и прошу его войти в меня и возжечь мой Бхута-агни. Бхута-агни — это огонь тонкого тела, огонь, который необходим для духовного развития. Одна из главных целей выполнения хомы заключается в пробуждении Бхута-агни. Если я действительно хочу, чтобы Огонь вошёл в меня, моё «я» должно исчезнуть, должен быть создан духовный вакуум. С этой целью я подношу мои уши огню и прошу в обмен божественные уши: яснослышание. Когда огонь соглашается, я предлагаю ему свои глаза и прошу глаз божественных: ясновидения. Когда в ответ на это жертвоприношение приходит позитивный ответ, я преподношу ему свой язык и испрашиваю божественной речи. Как только Огонь входит в меня, я могу продолжать ту работу, которую мне нужно делать. Мы не предлагаем огню свои физические уши, глаза и язык, за исключением случая кханда-манда-йоги, о которой я расскажу тебе на днях. В хоме мы преподносим огню свои ощущения.
«После всей этой предварительной работы я прошу моё божество расположиться в яме костра и начинаю ритуал жертвоприношения. В ходе хомы огонь иногда может шипеть, потрескивать или издавать другие звуки. Таким образом огонь пытается заговорить, но ты не можешь понять его, если твоё восприятие недостаточно тонко. Огонь пытается установить с тобой связь и другими способами, здесь особенно важен цвет пламени».
«Как это?»
«Даже современная наука подтвердила, что каждый оттенок цвета оказывает специфический эффект на тело и ум, стимулируя гипофиз, шишковидную железу и гипоталамус, которые, в свою очередь, влияют на остальной организм. Один цвет может вызывать гнев, другой — радость, а третий может улучшать сосредоточенность. Когда ты приближаешься к огню и обнимаешь его, ты предлагаешь ему себя, и он входит в тебя. Затем внешний огонь действует как барометр функционирования внутреннего духовного огня, Бхута-агни. Прежде чем ты сможешь полностью подчинить себе физический огонь, ты должен установить контроль над Бхута-агни.
«Когда все запланированные жертвоприношения окончены, в самом конце хомы, я кладу в огонь кокос. Кокос олицетворяет голову поклоняющегося с тремя глазами. Он так же наполнен влагой, как и голова кровью, спинномозговой жидкостью и выделениями желез. Когда я подношу кокос, я подношу огню всё моё сознание с просьбой преобразить его в божественное сознание. Я предлагаю свою «голову», чтобы получить голову божественную. Затем я наклоняюсь к огню и прошу моё божество возвратиться в его дом, и здесь моя хома завершается. Потом, закончив ритуал, я ещё некоторое время сижу у огня и общаюсь с ним.
«Навсегда запомни одно: огонь — это живое существо. Как только ты вызываешь его к жизни, ты несешь за него ответственность. Например, ты не имеешь права тушить его, точно так же, как ты не смеешь душить любое другое живое существо. Ты должен позволить ему умереть по собственной воле. После того как пепел собран, ты должен тщательно вымыть весь участок, так чтобы никто случайно не наступил на остатки пепла. Ненужный пепел следует опустить в воду, причём это должна быть река или океан — но никак не сточная канава! И ещё одно: если тебе кажется, что во время хомы огонь угасает, никогда не дуй непосредственно на него. Всегда обдувай свою ладонь, и пусть отражённый от неё воздух попадает на огонь. Зачем нужно делать так, я тебе объясню… со временем».
Несколько мгновений он молчал, давая мне возможность осмыслить сказанное, а затем продолжил: «Естественно, я не надеюсь, что ты на этот раз запомнишь всё в точности. У тебя ещё будет много возможностей попрактиковаться в хоме, а у меня — исправить твои ошибки, пока я жив и даже позже. Я всегда говорил, что добрая половина наслаждения от просветления достигается по дороге, которая к нему ведёт. По мере того как ты продвигаешься от сознания ограниченного человеческого существа к сознанию неограниченного существа, ты переживаешь самые разнообразные ощущения, чудесные и отталкивающие. Никогда не привязывайся ни к одному из этих ощущений — это лишь верстовые столбы, которые говорят тебе, сколько ты прошёл и сколько ещё осталось пройти. Если ты привяжешься к ним, ты зациклишься на них и перестанешь развиваться.
«Мои «дети» в результате выполнения хомы, как правило, приобретают хороший опыт. Так как Природа добра ко мне, Она обычно добра и к моим духовным детям, если они предварительно приходят ко мне и испрашивают разрешения на свои действия. Однажды один из них в самом конце хомы должен был предложить огню несколько конфет и получить взамен немного прасада. (Прасад — это та порция вашего жертвоприношения, которая возвращается вам для ваших нужд, с тем чтобы вы могли впитать некоторые вибрации того божества, которому вы поклоняетесь. — Авт.) Когда мы подняли коробку с конфетами, все они разом упали в костер и загорелись. Парень, естественно, расстроился, поскольку ему не досталось прасада, но вдруг одна конфета выпала из огня прямо ему на ногу».
«В другой раз их группа закончила свою хому, не использовав самагри в полном объёме. Любыми остатками подобного рода нужно распорядиться должным образом. Поскольку они находились в сельской местности, они пытались угостить ими коров, но ни одна корова не прикоснулась к их угощению. Тебе когда-нибудь приходилось слышать о корове, которая отказывалась бы от смеси риса, кунжута, ячменя, мёда и сахара, щедро посыпанных сухими фруктами и орехами? Не одна, но несколько коров отказались от всего этого. Правда, собака, которая следовала за моими ребятами от самой деревни, была не прочь отведать это угощение, но ей ничего не дали.
«Когда они вернулись в Бомбей, я напомнил «детишкам», что Шива часто является своим приверженцам в форме собаки. Коровы в той местности, где они выполняли хому, отказывались есть, потому что Шива хотел, чтобы они продолжали своё поклонение с этим материалом, или по крайней мере хотел, чтобы приношение предложили ему, в форме собаки, а не коровам. Когда приближаешься к божеству, которому поклоняешься, божество начинает с тобой заигрывать. Играть любят все.
«Вот почему следует приглядывать за своими «духовными» детьми. Детей следует защищать до тех пор, пока они не достигнут такого уровня развития, когда будут способны действовать сами. На хинди слово «ребёнок» звучит как «бачча», что происходит от слова «защищать» (бачана).