Агхора II. Кундалини

Свобода Роберт Е.

Несколько километров до деревни дались с трудом, так как муссон только прекратился, и дорога всё ещё была размыта недавними потоками. Придя в деревню, мы, конечно, оказались в центре внимания — делегация бомбейцев в сопровождении иностранца, — и многие жители, в особенности дети, буквально раскрыли рты от удивления. Вскоре нашёлся староста, и мы присели поговорить с ним. На наше счастье, он провёл много лет в Бомбее, где он и многие из его соседей выращивали цветы для продажи на рынке, и поэтому мы сразу же ощутили чувство товарищества, общее всем бомбейцам.

Как я и предполагал, ни он, ни его односельчане не проявляли особого беспокойства по поводу компании незнакомцев,

намеревавшихся вторгнуться в их храм, зная по опыту прошлого, чем им это грозит. Однако они опасались, что мы пришли, чтобы найти и выкопать деньги, и боялись, что наши старания усугубят их нищету. Здесь не было процветающих, в каждом доме царили хвори, урожай был убог. Люди видели духов мёртвых, которые бродили даже средь бела дня.

Вималананда быстро овладел ситуацией. В первую очередь он заверил их, что мы не интересуемся сокровищем — пусть оно остаётся в земле. Нас интересует лишь поклонение Богу. Во-вторых, в результате нашей хомы появится пепел, который можно будет использовать как лекарство для больных, а также в качестве хорошего удобрения для посевов, которые, как мы обнаружили, совсем захирели. Мы ничего не будем делать скрытно, все наши действия будут на виду. Затем он пригласил желающих пойти с нами, присесть и наблюдать за нашей работой, и если наши действия вызовут возражения, то мы попрощаемся и более не вернёмся.

Вималананда умел убеждать собеседников. Используя некоторые свои «специальные» возможности, он укреплял свои доводы, сообщая старосте некоторые вещи, известные лишь ему одному. Вскоре мы получили желанное разрешение и послали в Аланди повозку за дровами. Тем временем другие члены нашей группы копали кострища, смешивали материалы для жертвоприношения и заваривали чай. Вскоре Вималананда подозвал меня и пригласил присесть на землю рядом с храмом, где некогда маленький мальчик в последний миг избежал смерти. Судя по его настроению, он хотел дать мне некоторые наставления, и я, в свою очередь, всем своим видом показывал, что я это понял и готов слушать.

Он начал: «До сего момента ты делал всё, что тебе говорили, почти не получая объяснений. Ты задавал мне множество вопросов по поводу хомы, но я сообщал тебе только самое необходимое. Теперь же я хочу, чтобы ты узнал нечто большее о том, что мы здесь делаем и почему мы занимаемся этим именно здесь.

«Мы намерены исполнить хому на берегу реки чуть ниже храма, напротив той пещеры, про которую я тебе говорил. Похоже, это место некогда было деревенским смашаном (местом для кремации), а на смашане я чувствую себя как дома. Прах многих тел хранится под большим баньяном, как раз там, где расположены наши кострища. Это весьма древнее дерево. Как видишь, используя свои воздушные корни, оно создало второй ствол чуть поодаль от первого и продвинулось ещё на несколько метров к следующему месту. Оно не выглядит слишком счастливым, не так ли? Оно несчастно, или, что вернее, несчастно то эфирное существо, которое в нём обитает.

«Одна из целей исполнения хомы здесь заключается в том, чтобы сделать счастливым это дерево и его обитателя. Это наш долг по отношению к этой деревне. Ведь они были настолько щедры, что разрешили нам остаться здесь и выполнить наши ритуалы, и мы сделаем всё, чтобы их жизнь стала более счастливой. Правильно выполненная групповая хома гармонизирует атмосферу в радиусе нескольких километров от того места, где она происходит, принося мир тем, кто живёт поблизости, как людям, так и эфирным существам. Теперь ты — член нашей группы и должен выполнять свою работу как можно лучше. Сейчас подходящее время для обучения. Когда я уйду, ты будешь отвечать за все сам».

Я

стал протестовать, утверждая, что он проживёт ещё долго — я был ещё слишком молод, чтобы задумываться о смерти, — но он отмахнулся от моих возражений и продолжал:

«Ты заметишь, что здесь, как и везде, мы выкапываем несколько ям для кострищ, и, как правило, у каждой из них сидят двое людей. Строго говоря, у каждого из выполняющих ритуал должно быть своё индивидуальное кострище. Когда человек становится агнихотри, огнепоклонником в ведическом смысле, никто не должен даже дотрагиваться до него, а не то что сидеть рядом с ним у огня. Единственное исключение составляет его жена. Однако для удобства, и из-за того, что, когда двое сидят вместе, они могут помочь друг другу, мы используем такое размещение.

«Прежде чем сесть, мы приветствуем Землю-Мать, которая поддерживает нас, и просим её об удачном совершении ритуала. Затем, помянув Ганешу (сына Шивы с головой слона) и попросив его убрать все препятствия, мы начинаем подготавливать кострище. На дне ямы размещается янтра». Янтра, насколько я понимаю, это некоторая мистическая диаграмма, которая предназначена для того, чтобы вмещать и контролировать энергию, которая вкладывается в неё через ритуал. Янтра также представляет божество, вызываемое во время церемонии. «Обычно я использую в качестве янтры шестиконечную звезду, составленную из двух треугольников, наложенных друг на друга. Я выполняю хому этого вида для общего блага всех живых существ в окрестности и в особенности тех, кто участвует в ритуале. Шестиконечная звезда, Звезда Давида, весьма значима для индийцев, а не только для иудеев.

«Ты заметил, какую важную роль играют в нашей жизни треугольники?» Вималананда обожал задавать риторические вопросы, и на этот я даже не пытался ответить. «Взгляни на человеческое тело. Лобковые волосы мужчины образуют треугольник, направленный вершиной вверх. Лобковые волосы женщины также образуют треугольник, но его вершина указывает вниз. Треугольник женщины указывает вниз, потому что она несёт ответственность за создание двойственности. Когда она рождает ребёнка, она из одного превращается в двух. Треугольник мужчины направлен вверх, потому что ему надлежит контролировать и в конечном счёте преодолевать двойственность. Лишь когда сходятся двое, становится возможным творение. Когда мужчина и женщина вместе наслаждаются сексом, два треугольника сходятся, образуя шестиконечную звезду. Не думаешь ли ты, что в этом есть нечто значимое?

«В теле также присутствуют и другие треугольники. Две груди женщины и её вульва: направление вниз. Пенис и яички мужчины: направление вверх. Семенные пузырьки и пенис, ну и так далее. Четыре сопряжённых треугольника образуют пирамиду, и у пирамид есть своё особое предназначение. Это прекрасно знали в цивилизациях древних египтян, инков и майя. Всё это янтры. Внешнюю янтру можно утерять, её могут украсть, вот почему тебе следует превратить своё тело в янтру, тогда её не потеряешь, покуда жив. А сам ты можешь исполнять множество внутренних ритуалов, о которых никто и не догадается. Так делают риши. Неплохо, да?

«Пламя также имеет форму треугольника, направленного вершиной вверх. Пламя превращает все вещи в пепел. Все двойственности, сгорая, становятся единой реальностью. Мы преподносим огню двойственность — материал наших жертвоприношений, — и огонь преображает её. На голове человека также расположен указывающий вверх треугольник. Это три глаза. Два нижних глаза видят двойственность, верхний глаз — только единство. Таким образом, логично заключить, что должным образом выполненное поклонение поможет тебе открыть твой третий глаз».