АГХОРА III. Закон кармы

Свобода Роберт Е.

–   Ты, может быть, и не волнуешься, но я не могу найти себе мечта.

–   Успокойся, сынок, всё в руках Провидения. Что суждено Стони, то с ней и будет. Я убеждён по многим причинам, что у неё хорошая судьба, и что куда бы она ни попала, она будет счастлива.

Вималананда запел бхаджан (религиозный гимн), а спустя 10 минут позвонил Гхасвала и сказал, что согласен принять Стони. Положив телефонную трубку, Вималананда с видом победителя взглянул на меня и, усмехнувшись, сказал:

–   Природа не подвела.

«Духовные дети» посмотрели на меня со снисходительной улыбкой, словно желая сказать: «Ты сомневаешься, потому что у тебя мало веры». Я почувствовал раздражение. Хотя Вималананда иногда хвалил своих «детей» за их духовные усилия, и в их присутствии и перед другими людьми, он прекрасно видел их ограниченность. «Башермал, – задумчиво говорил он, –

вот на ком держится группа. Он учится неплохо и теперь всё свободное время ездит по стране и выполняет хожу. Дело это хорошее, тут всё в порядке. Но он бы мог научиться ещё большему, если бы больше времени проводил со мной. В конце концов, именно я научил его выполнять хому. Он слишком привязался к своему маленькому знанию. То же самое относится и к Калубхаю, который всё ещё пытается произвести на меня впечатление своим знанием астрологии. Он верит, что изобрёл беспроигрышную систему ставок на скачках, и сделался завсегдатаем на ипподроме, хотя я не раз говорил ему, что за десятилетия знакомства с миром скачек я не видел ни одной беспроигрышной системы. Он гордится своими познаниями, и иногда я бываю груб с ним, потому что не хочу, чтобы он разрушал себя. Я знаю, что причиняю ему боль, но я не могу строить из себя сахарную пилюлю с хинином внутри. Лучше я уколю его сейчас и дам ему усвоить урок, чем если потом кто-то другой проткнёт его раздутое самолюбие и причинит ему гораздо больше страданий. Доши приходит ко мне в основном для того, чтобы поразить меня своими так называемыми духовными достижениями и духовным опытом, а Харшбхай и некоторые другие – чтобы получить всевозможные жизненные выгоды: женить сына, выдать дочь, поднакопить денег, расширить производство. Натварлалу я не советовал жениться, так как ему не суждено быть счастливым в браке. Но родственники стали давить на него, рисуя ужасные картины одинокой жизни. Наконец он сдался и прибежал ко мне за благословением. Что я мог сказать ему? Я сказал: «Вперёд!» Теперь он является ко мне с жалобами на семейные проблемы и на здоровье. У него всегда было слабое зрение, а теперь, когда он постоянно теряет семя, его глаза ослабевают ещё быстрее. Но что я могу поделать? Я дал ему совет, но он не послушался. Семейная жизнь – это как деревянная ладду (конфета в форме шарика): если ты её раскусываешь, у тебя рот полон осколков, а если нет, то ты всю оставшуюся жизнь гадаешь, какова же она на вкус. Далее Бхогилал. Он действительно очень хорошо выполняет садхану, а жениться он не может, даже если захочет, потому что у него нет денег. Он дружит с одним добрым садху, который постоянно советует ему бросить свою дурацкую работу, которая едва позволяет ему сводить концы с концами, и уйти в ашрам. В ашраме он был бы сыт, одет, обут и мог бы весь день выполнять садхану. Что может быть лучше? Сам Бог говорит ему: «Иди ко мне, мальчик, мне нужна твоя садхана, я все твои заботы беру на себя». А он что? Он боится покинуть тёплый кружок своих друзей и знакомых. Кроме того, где-то в глубине уши он всё ещё надеется когда-нибудь жениться. Так он и застопорился на одном месте. Он выполняет садхану, но половина его ума сосредоточена на фотографиях красоток, приколотых у него над кроватью и побуждающих его к мастурбации. Каким образом он собирается накопить шакти для духовного продвижения, если он не может воздержаться от оргазмов даже на несколько месяцев? Это разбазаривание, говорю тебе, чистое разбазаривание хороших задатков».

Та же история была и с другими «детьми», как, например, с доктором Мартандой, который приходил к Вималананде похвастаться своим знанием аюрведы. Оканчивалось, однако, тем, что он сам узнавал от Вималананды что-то новое. Так случилось в тот день, когда он раскрыл перед носом Вималананды небольшой пластиковый конвертик с маленьким коричневым предметом внутри, означенным как «насекомое верблюжьего носа».

–   Были вы когда-нибудь в Раджастане, господин доктор? – взволнованно спросил Вималананда, меняя безо всякой паузы течение разговора. – Взгляни, Робби, насекомое верблюжьего носа! Каждый, кто близко знаком с верблюдами, знает, что самцы становятся практически неуправляемы, когда наступает брачный сезон. Доходя до полного исступления, самец выворачивает своё мягкое небо, так что его рот как будто всё время вывернут наизнанку, и трубит о своём мужском достоинстве на всю округу. Господин доктор, не могли бы вы воспроизвести этот звук для моего Робби? – Доктор Мартанда действительно прекрасно воспроизвёл бесподобный хрюкающий звук, неистово мотая головой из стороны в сторону. Я видел, что Вималананда едва сдерживает улыбку.

–   В этот момент, – продолжал Вималананда, – нужно лупить его что есть мочи по голове и по шее, пока он не успокоится. Иначе он сорвётся с цепи и бросится топтать всех подряд, людей и животных. Успокоившись, он начинает чихать, и из его носа вылетает масса белых червячков. Только у самцов есть эти червяки, причём чем больше в самце его мужской силы, тем больше в нём и червей. Червяки сразу же умирают и, высыхая, превращаются в то, что ты сейчас видишь перед собой. В аюрведе мы используем их для лечения респираторных заболеваний и при нарушениях менструального цикла. Вы согласны, господин доктор? – Доктор был ошарашен до такой степени, что не мог говорить, и только согласно кивал головой. Поначалу мне тоже не очень верилось в правдивость этой захватывающей истории, но когда несколькими годами позже во время путешествия на верблюдах по пустыням Раджастана я расспрашивал сведущих людей, всё оказалось именно так, как описывал Вималананда.

Время от времени Вималананда давал понять своим «детям», что они сбиваются с пути, но они почти не обращали на это внимания, а радикально вмешиваться он не хотел. «Дай им достаточно верёвки, и они дойдут до того, что повесятся, – говорил он. – Любя меня, Природа любит и моих «детей» и много работы выполняет за них. Но они хотят, чтобы я заставил Природу решить все их проблемы. А зачем это мне? Я выполняю садхану для себя, а также на благо тех, кто любит меня, а не то, что я могу сделать для них. Вот почему мне хочется поскорее выплатить рнанубандханы этим так называемым почитателям. Они считают, что совершают нечто великое, принося мне сладости и цветы снова и снова. Им кажется, что я должен оценить «глубину» их преданности и быть готовым к тому, чтобы сделать для них всё, что они ни попросят. Они думают, что я соглашусь стать их рабом? Ещё чего! Если они умны, они воспользуются тем, что я им предлагаю. Если нет – что ж, рассчитаемся по долгам и каждый пойдёт своей дорогой.

Парех, владелец транспортной компании, относился к небольшому числу богатых поклонников, за чей счёт обеспечивалось участие бедных в совместных обрядах. Он не претендовал на какую-то особую роль и не старался показаться лучше, чем был на самом деле. Когда Парех неожиданно присылал для нас обед, мы понимали, что что-то случилось – либо потерялся грузовик, либо предстоит сопровождение товара на сильно перегруженном самолёте. Вслед за пищей, через несколько часов, неизменно появлялся он сам и начинал массировать ноги Вималананды, рассказывая о своих заботах. Тогда Вималананда в своём астральном теле устремлялся на помощь, а массаж тем временем продолжался. Когда Парех уходил домой, он был уверен, что его неприятность скоро уйдёт в прошлое.

Несколько дней спустя после одного такого посещения мы играли в шахматы, и Вималананда сказал:

–   Парех – из тех немногих умных людей, которые приходят ко мне, чтобы я для них поработал. Он и не пытается это скрыть. Он понимает, что он – проситель, и ведёт себя покорно и смирно, что я очень ценю. Он не мешает мне выполнять работу, наоборот – помогает своим массажем. – Он сделал паузу и поставил мне красивый мат. Я беспомощно хлопал глазами, удивляясь в который раз его необычайному шахматному мастерству. Или, лучше сказать, мастерству, с которым он добывал себе мастерство. Выиграв в своё время титул чемпиона колледжа, Вималананда всё же иногда проигрывал партию-другую какому-нибудь сильному шахматисту, когда играл самостоятельно. Но когда он призывал в своё тело дух гроссмейстера – в то время как сам отправлялся с каким-нибудь астральным поручением, – он становился непобедим. Больше всего он любил, когда его «менял» Пол Морфи, который, по его словам, ныне воплотился в Бобби Фишера. Они оба предпочитали «игру слонов», при которой тонкое манипулирование этими фигурами не оставляло простора сопернику. Мне всегда было интересно наблюдать, как из, казалось бы, беспорядочно расставленных на доске фигур вдруг выстраивалось непобедимое воинство и, как ураган, сметало противника. Иногда мне удавалось ослабить его концентрацию, и пока он где-то летал по своим делам, я при помощи индийской стратегии, которая учит не ставить фигуру на незащищённое поле, выигрывал у него партию. Но такие случаи были крайне редки.

–   Понимаешь, Робби, – говорил он, пока я расставлял фигуры для следующей игры, – все эти свами говорят о самадхи как о высшей цели, но, по-моему, это глупость. Какая польза от самадхи, достигнутого путём сверхусилий? Да, ты действительно впадаешь в транс, но когда потом ты оказываешься на земле, то снова становишься в точности тем, кем был раньше. Этот вид самадхи стоит отдельно от повседневного бодрствования. Я думаю, что лучше удерживать осознавание на этом плане, даже если ты фокусируешь основное своё внимание на другой реальности. Я вот играю с тобой в шахматы, но в то же время я могу отправиться в Америку и навестить твоих родных, либо могу посетить Паталу (подземный мир), либо – планету Венеру, либо – моего Гуру Махараджа, либо кого-нибудь ещё по своему желанию, и всё-таки по-прежнему сидеть здесь с тобой, как будто ничего не происходит. Полное осознавание включает в себя знание того, что происходило здесь много лет назад и что произойдёт в космосе в следующем десятилетии. И при этом ты должен исправно выполнять свои функции в данной точке пространства, времени и причинности. Осознавание на всех уровнях и во всех временах – вот какое просветление имеет ценность.

Осознавание такого рода было особенно полезно для студентов, которые, подобно мне, обращались к Вималананде за помощью во время экзаменов. Каждый, кто пользовался этой возможностью, заканчивал сессию с неизменным успехом. Лучше всего было обратиться к нему заранее, но даже поставленный перед свершившимся фактом он, казалось, мог влиять на результат. Дочь Шерназ Арзу однажды пришла к нему после экзамена и с виноватым видом пожаловалась, что из-за нескольких глупых ошибок она не получит хорошую оценку. Вималананда слегка поругал её для вида за лёгкомыслие, а потом сказал: «Об этом не беспокойся. Подожди немного, и увидишь, что будет». После такого заверения Арзу получила высший балл по тому предмету, который знала хуже всего.