Агидель стремится к Волге
Шрифт:
— Почему ты так думаешь?
— Да потому что мне доподлинно известно, что магометане давно затаили злобу на мою семью. Простить никак не могут за то, что в православие перешли. Когда дед мой крестился, его даже чуть не закололи острогой. С тех пор и прозвали его Строга. Потом эта кличка за нашей семьей закрепилась и стала нашей фамилией — Строгановы.
— Отец-мать живы-здоровы?
— Спасибо! Слава богу, покуда здравствуют.
— И где они сейчас?
— В Соли Вычегодской. Не иначе, как дошла до них весть, что обоз мой ограбили, и теперь, небось, убиваются по мне.
— А ты бы написал
— Нет у меня денег, чтобы человека с письмом отрядить, — с грустью произнес Строганов.
— Не унывай. Я что-нибудь придумаю.
Но тот покачал головой.
— Не нужно, я и без того доставил вам немало хлопот. Благодарствую… Нет, писать не стану. Слава богу, мне уже полегчало. На следующей неделе сам думаю ехать. Мне бы только лошадку где раздобыть.
— Насчет этого не беспокойся. Найдем и лошадку, и провожатого. Доставит тебя до самого дома.
— А как здешние дороги? Не опасно ли ездить?
— После того как Ак-батша [1] разгромил Казанское ханство, развелось было в наших местах множество беглых. Шалили на дорогах. Сейчас поутихло, — поспешил успокоить гостя Айсуак-бей. — А все потому, что башкорты с низовий Сулмана, Ика, Минзели, Кук-Идели [2] и Агидели поднялись сообща и задали разбойникам как следует. Так что покамест нас никто особо не беспокоит.
— Но не везде же так. Многие ваши собратья, как я слышал, все так и живут под игом Ногайской Орды, Астраханского да Сибирского ханств. Не так ли?
1
Ивана Грозного и правивших после него российских императоров мусульмане называли «Ак-батша», т. е. Белый царь.
2
Древнее название Демы.
— Да, говорят, они по-прежнему мыкаются в неволе у татарских ханов.
— Отчего же тогда не попросят покровительства у царя?
— Неужто Ак-батша согласится помочь?
— Коли посулить ему дань выплачивать, что ханам причитается, непременно поможет. Да еще земли ваши у чужаков отвоевать пособит.
— Если бы так… Лучшего защитника нам и впрямь не сыскать. Только вот как к нему подступиться?
— Это уже другой вопрос. Первым делом соберитесь со старейшинами, обмозгуйте все хорошенько. А как надумаете к России присоединяться, засылайте к казанскому наместнику послов. И тогда уже легче будет с самим царем снестись.
Совет Строганова окрылил Айсуака. Возмечтав при помощи русского государя вернуть своему народу принадлежащие ему земли и волю, возродить утраченную вместе с другими невозместимыми потерями культуру, он с вдохновением принялся описывать гостю передаваемые из поколения в поколение рассказы о былом.
— Лет двести тому назад жили башкорты припеваючи, ни в чем не ведая нужды. А после черного нашествия, из-за бесконечных грабежей и насилия наш богатый и гордый народ обнищал. Еще бы, все городское население было вырезано, остались лишь племена язычников. И чтобы зажить как прежде, нужно нам избавиться от чужеземного ига и возродить государство.
— А что, разве у башкир имелось свое государство? — изумился Григорий Строганов.
— Да, и было у нашего рода семь десятков с лишним городов, — сообщил Айсуак. — Только вот некоторые вожди-язычники, что в ханы метили, не захотели никому подчиняться. Между ними и городскими мусульманами были вечные раздоры, из-за чего Башкортостан и ослаб…
— Чем же занимались башкиры в прежние времена?
— Те, что в аулах жили, разводили скот да хлеб понемножку растили — для себя. А городские ремеслами промышляли, добывали разные руды, камни драгоценные. Водилось среди них немало знатных умельцев, что медь выплавляли, серебро, железо, сталь да бронзу. А во время нашествия города были сожжены дотла. Ремесла после этого пришли в упадок. Возродить же их не давали.
— Где же башкиры руду добывали? — заволновался Строганов.
— На Урале.
— Может, и соль на Урале есть?
— Конечно.
— Вы и теперь туда за солью ездите?
— Соль гайнинцы нашли поближе.
— Где именно? — загорелись глаза у Строганова.
— Между Сулманом и Чусовой.
— Далеко ли отсюда?
— Да нет, не так уж и далеко, — ответил Айсуак-бей. — Верст семьдесят-восемьдесят от Перми…
— И что, много ли там, в междуречье, соли?
— Достаточно.
— А земли чьи?
— Гайнинцев.
— Насколько же велико ваше племя?
— В прежние времена не было нашим людям счета, говорят. Сейчас мало осталось. Прибрежные леса оскудели. Да и земли на пятьдесят верст вокруг пустуют.
Строганов заерзал на месте.
— Как бы мне на те места взглянуть?
— Хворому?
— Да я уж здоров, Айсуак-бей! Очень прошу тебя, покажи мне те земли! — взмолился Григорий.
— А ну как в дороге хуже станет, что тогда?
— Тотчас же повернем назад! Да пойми же ты, друг мой, разве я смогу теперь спокойно лежать?!..
Не решился Айсуак-бей его отговаривать. Заботливый и радушный, уступил он горячим просьбам гостя и повез его на соляные промыслы.
Вернулся Григорий оттуда сам не свой и вскоре, наспех собравшись, отправился в сопровождении целого отряда бравых всадников в отчий дом.
II
Почти сразу же после отъезда Строганова Айсуак-бея стали вдруг одолевать сомнения. Уж не провел ли его тот, представившись сыном купеческим? Не прикончил бы по дороге джигитов. Да и зачем он так рвался на соляное месторождение?..
Долго думал Айсуак-бей, пока не решил, наконец, встретиться по совету гостя с вождями соседних племен и родов. Встретились, поговорили по душам, но вопросы так и остались. И тогда надумал он собрать в мечети совет рода.
— Акхакалы, агай-эне! — обратился Айсуак к знатным сородичам. — Как вам известно, люди из рода гайнэ, проживающие в низовьях Агидели и Сулмана, минские и уранские башкорты с берегов Кук-Идели уже освободились благодаря Всевышнему от гнета Казанского ханства. — Воздев руки кверху, он произнес хвалу Аллаху, после чего продолжил: — Однако не буду скрывать от вас то, что лежит у меня на сердце. Скажу вам, как на духу: если мы не примкнем к какой-нибудь сильной державе, долго нам не продержаться…