Агитбригада 3
Шрифт:
— Да никто сюда не заявится! — отмахнулся Гришка, — кому мы нужны?!
— Но кто-то же подбросил Кларе дохлую рыбу, а Макару повешенную кошку! — прошипела Люся и посмотрела на нас всех затравленным взглядом.
Повисло задумчивое молчание.
Все думали, искали выход.
Я же молчал просто так. В надежде, что рано или поздно все эти тревожные разговоры иссякнут, и мы, наконец, разойдёмся спать.
— Запрём дверь внизу на засов, вот никто и не зайдёт, — сказал Жорж.
— Если этот кто-то захочет, то сможет и через
Они приянлись спорить, доказывать что-то друг другу, аргументировать. Нюра и Гришка аж поссорились.
Наконец, Жорж не выдержал и сказал:
— В общем поступим так. Сейчас все дружно расходятся по квартирам спать. Входную дверь запираем на засов. И будем дежурить по очереди. Сейчас я. Через два часа — Зёзик. Потом — Гришка. Потом — Генка.
— Генка ещё ребёнок, — вступилась за меня Нюра, — это может быть опасно.
— Этот ребёнок шляется ночами по кабакам и постоянно попадает во всякие неприятности, — хмыкнул Зёзик, — так что нормально ему будет дежурить. Он мужик, а не кисейная барышня.
— А если что-то эдакое будет, то от него требуется просто поднять крик, — поддержал Зёзика Жорж, — а дальше мы уж сами.
— А давайте мы сдвинем кровати и Зёзик пусть ночует у нас? — пискнула Нюра.
— О! Это я с радостью, — молодецки крякнул Зёзик.
— Дурак! Я же не в том смысле! — фыркнула Нюра и вспыхнула до корней волос.
— Зачем вам этот Зёзик, барышни? — моментально проявил интерес Гришка, — он старый и печальный. К тому же храпит, да и сам боится. А вот я…
— Товарищи! Хватит хохотушки устраивать! Наш товарищ погиб, а мы тут пошлые вещи обсуждаем. Как-то не по-человечески, — попенял всем Жорж.
Все сконфуженно умолкли.
— А коли нету других идей и возражений, то расходимся по квартирам, товарищи, — велел Жорж и первым пошел вниз.
С огромным облегчением, я вошел в квартиру.
Клара, которая всё это время, пока шло обсуждение, безучастно стояла и просто смотрела, тоже закрыла дверь. Я услышал скрежет запираемой на замок двери.
Вот и ладненько.
Всё остальное потом.
Я зашел в квартиру и принялся торопливо раздеваться. Но не до конца. Раз поспать мне сегодня выпало часа три. Значит, скоро подъем. Да и в самой квартире не жарко.
Я скинул куртку. Принялся развязывать шнурки ботинок. На сундуке, потерянно и печально сидела Мими.
При виде её у меня аж сердце закололо, такой грустный был у неё вид.
— Посмотри на Мими, — шепнул мне Моня.
— Мими, что с тобой? — спросил я и босяком прошлёпал по холодному полу к ней, поджимая пальца ног.
— Ы, — она прохрипела это «ы» так печально, что стало ясно, что случилось что-то очень плохое.
— Не можешь объяснить, да? — спросил я.
Мими покачала головой.
Клянусь, по её щеке скатилась призрачная слезинка.
— Кто тебя
— Ы, — опять сказала она.
— Ну и вот и что я должен делать?! — в сердцах спросил я у Мони.
— Задавай ей вопросы, на которые есть ответ или «да», или «нет», — посоветовал одноглазый, — вместо «да» пусть говорит «ы», а вместо «нет»…
Он замялся, а потом быстро исправился:
— А после «нет» пусть ничего не говорит.
Мими кивнула.
— Но так мы до утра можем гипотезы предлагать, — вяло попытался посопротивляться я.
— А ты постарайся, — дал «ценный» совет Моня.
— А давай ты ей будешь вопросы задавать, а Мими будет отвечать или не отвечать своё «ы», а я пойду немного посплю?
— Нет, у тебя это лучше поучается, — не согласился ленивый Моня.
— Мими… — приступил я к полевому допросу.
Примерно через шесть вопросов стало понятна печаль Мими. У неё нет больше куклы, а без куклы она не может.
— Так в кукле дело. Да? — переспросил я.
— Ы, — кивнула она.
— Тогда это не вопрос, — вздохнул я, предвкушая, как пойду сейчас спать.
Я подошел к своему старому рюкзаку, в который я последние дни даже не заглядывал, и вытащил оттуда одну из приобретённых мною кукол.
— Такая пойдёт? — спросил я Мими и протянул ей
Мими радостно схватила её и крепко прижала к своей груди.
— Вот и ладненько, — довольно выдохнул я и сделал важное заявление, — пойду спать. Всем тихо.
Я стянул штаны и рубаху и остался в кальсонах и нательной рубахе. И плюхнулся в кровать, натягивая одеяло до самого подбородка.
Но уснуть мне не дали. Внезапно в комнате замерцало зелёным.
— Я знаю, куда ходила Клара! — перед нами материализовался целый и невредимый Енох.
Глава 7
— Напугал! — чуть не подпрыгнул от неожиданности я.
— Ты меня слышишь, Генка?! — возмутился Енох, — я говорю, что знаю, куда ходила Клара!
— Куда? — моментально влез Моня, опередив меня на какую-то долю секунды.
Я же спросить не успел, так как за спиной послышался какой-то глухой звук. Я машинально обернулся — Мими где стояла, прижимая куклу к себе, там и уселась на пол. Причём, когда она обычно прыгала, то звук был словно от удара мешка с цементом, то, когда она уселась, то звук вышел точно таким же, только ещё более сильным и глухим.
И сейчас она рассматривала куклу с таким неподдельным изумлением, словно это не самая обычная дешевая игрушка, а, как минимум, живой утконос. При этом вертела её перед глазами туда-сюда и даже трясла.
— Что это с ней? — удивился Енох.
— Не знаю. Она вернулась без куклы, Генка ей дал эту, ну и вот… — попытался объяснить Моня.
— Может, не нравится она ей? — предположил Енох. — Бантиков и рюшиков там не хватает, к примеру? Или что там маленькие девочки обычно любят в куклах?