Агломерат
Шрифт:
– А почему ночью? Засады гуков не боитесь?
– Ну, во-первых, колонна не через юг агломерата пойдет, а по северной части – там чистый коридор. Тем более прикрытие у торгового каравана очень хорошее. Дня за полтора доедете. Ну, все, пацаны, с богом. Про связь я вам объяснил, когда выходить – тоже. Вы, главное, не бузите, вы же беженцы, таких, как вы, тысячи по стране. Если что, в каждом городе у нас свои люди есть, найдем, поможем в случае чего. Через шесть месяцев увидимся, а если все хорошо пойдет, то мы сами к вам придем! На танках!
Попрощавшись, мы с Артемом вышли из главного здания Четвертого отделения. Артем весело толкнул меня в плечо и просил:
– Ну? Как тебе? Чего такая мина грустная?
– А чего радоваться? – пожал я плечами и ухватил поудобнее свою сумку. – Ты как ребенок, а веселого-то мало, инструктор сам сказал о наших невысоких шансах.
– Может, по пиву? – Артем достал несколько редких алкогольных талонов. – Да не грузись ты так, Андрей! Все нормально будет.
– Не пью. Встретимся в два возле складских. – Я пошел к метро.
– Постой! – Артем догнал меня, заглянул в лицо. – Андрей, после того как я перевелся к вам, ты на меня волком смотришь. Я что-то плохое сделал? Ты скажи сразу, нам еще полгода одну работу делать. Я что, тебя обидел чем-то?
– Нет, – я помотал головой и честно сказал: – Просто я тебя не знаю. Я не очень-то доверяю незнакомым людям, и ты обо мне ничего не знаешь. И душу перед тобой я открывать не собираюсь. Ты вообще не понимаешь ничего в ситуации, ты считаешь, что я сам подписался на эту разведку? Ты думаешь, мне в своем корпусе не сиделось? Мне вот просто так захотелось поубивать других? Да черта с два, я влип с этим бронепоездом, влип в полное дерьмо. И никто мне не поможет! Когда сидели на балконе, я проклинал тебя. Да! Да! Проклинал! За то, что ты сидишь, такой гордый, со своей медалью, а я ведь предатель, самый большой предатель. И друг мой оказался предателем, он бросил пост, и я вместе с ним. В этом бронепоезде вся сотня моя полегла, только я один и остался. Мне этот вечно улыбающийся Владислав уже осточертел, но, если бы не он, я бы уже валялся с пулей в затылке за то, что отряд свой бросил. И вот это – правильно. Но я хотел жить, потому и пошел к этим чистильщикам страны, мать их! Но тебе-то это зачем? Работал бы техником, ты же ни фига не понимаешь, тебя просто пристрелят, и всё! Всё!!! А Владислав новых наберет, таких же, как ты, дурачков. Которые думают, что пользу принесут своей стране! Ты думаешь, что, когда мы новгородских резали, мы пользу принесли? Ошибаешься. Давай иди отсюда подобру-поздорову, пока я тебе морду не начистил. Мне приказали – я буду участвовать, но вот брататься с тобой я не намерен. И плевать я хотел на твои истории, что ты там, как ты там.
– Знаешь, а мне Влад сразу сказал, что ты на меня еще гнать будешь, – с легкой усмешкой сказал Артем. – Думаешь, я не знал, как ты сюда попал? Прекрасно знал, он мне в первую очередь о твоем подвиге рассказал. Но есть одна маленькая фигня. – Артем подошел ближе и улыбнулся еще шире. – Он мне приказал тебя пристрелить, если ты сдрейфишь! Понял? Не надо тут свои истории рассказывать о том, как ты выжить хотел. Вот когда мы с новгородскими схлестнулись, я во время боя деталь менял, тогда я жить хотел, а ты задницу свою прикрывал. А к чистильщикам я пошел, потому что не хочу всю оставшуюся жизнь чинить всякую дрянь. Я понял, что не хочу умереть вот так, на поле боя с инструментами в руках вместо оружия. Я буду одним из них и принесу настоящую пользу. В отличие от таких, как ты, я не собираюсь складывать с себя ответственность за то, что происходит в этой стране! Ты понял меня?! Я буду сражаться и буду делать все, чтобы мои дети жили, не боясь, что гуки придут и всех перережут. Смерти нет: когда меня откачивали после передоза, я никого не видел! И я не боюсь этого, там просто темно... Но, если ты сбежишь, я тебя пристрелю, матерью клянусь, я тебя без зазрения совести положу. Мне нечего терять, у меня никого не осталось. Никого!
Я протянул руку и сказал:
– Намного лучше. Вот с таким Артемом я согласен ехать. Сработаемся.
– А у нас выбора нет, – пожал мою руку Артем. – Придется. Так как по пиву?
– Я действительно не пью. – Я отпустил его руку и ответил на недоуменный взгляд: – В гостинице мне было очень хреново. Ты не обижайся, я просто не очень люблю, когда со мной начинают сразу пытаться подружиться. У меня есть дистанция между знакомыми и друзьями, тем более до этого один друг двинулся слегка головой, а потом второй сбежал из сотни. К первому я идти не могу, не могу больше казакам в глаза смотреть. Стыдно мне. Пойдем, поговорим. Я тебе про казачью службу расскажу, а ты мне про жизнь во Франции – всегда мечтал там побывать. Хоть расскажешь, как там французы живут.
– Договорились, – хмыкнул Артем, – пошли. Через полчаса алкоголь перестанут продавать, буду вместе с тобой сок пить на лавочке.
Сидели мы долго, Артем что-то рассказывал про свою жизнь при посольстве во Франции, вспоминал смешные случаи и истории. Я искренне делал вид, что слушаю его, но на самом деле все мои мысли были направлены на предстоящую экспедицию. Интересное сочетание, главное – разнообразие поражает. Поездку в Питер я пережил, а вот Тобольск будет натуральной лотереей. Сейчас многие мотаются по стране в поисках лучшей жизни, кто-то навсегда пропадает в просторах заброшенной страны, а кто-то находит свой кров, свою новую жизнь. Но мне было интересно, и это самое главное. Я действительно хотел проехать по своей стране, по огромной державе, распавшейся на многие части. Мне нужно было это все увидеть воочию. Теперь эта возможность представилась.
Глава 16
В половине второго я уже стоял возле третьего торгового корпуса складского района. Выспаться мне так и не удалось. Тетя меня провожала как на войну, я искренне пообещал найти способ сообщать о себе при любой возможности. Инструктор мне твердил, что родные поисковиков всегда получают информацию, только я ему не поверил: сдается мне, родственников оповещают только в случае смерти поисковика. Потом было долгое прощание, тетя держалась молодцом. Но, когда я открыл дверь, она не выдержала и расплакалась; я еще несколько минут утешал ее в прихожей, а потом ушел. Спустившись на три этажа, постоял какое-то время на лестничной площадке, затем вызвал лифт и поехал вниз.
После прихода к власти Дегтярева и его «Соединения» Москва была разделена на районы, вместо территориальных округов единицей стал район с обозначением принадлежности. Существовала специальная квалификация, которая разделила Москву на торговую, военную, резервную и промышленную части, части делились на районы, а те соответственно на корпуса. Классификация была намного шире, но полного спектра специализации я не помнил, а учитывая, что примерно одна пятая столицы стала безлюдной, даже и не пытался разобраться в сложной иерархии корпусов и частей, но складской район знал прекрасно: он располагался возле станции метро «Баррикадная», поэтому добираться мне было относительно недолго.
Артем появился раньше меня. Когда я подошел к складской проходной, он уже вовсю болтал с каким-то мужиком в камуфляже. Я поздоровался:
– Доброй ночи, бойцы!
– Привет! – кивнул Артем и показал на своего собеседника: – Знакомься – Дима. Наш водитель.
– Андрей. – Я пожал широкую ладонь Димы; на вид ему было лет тридцать. – Ну что, когда отправка?
– В два десять ровно. – Дима посмотрел на часы. – Через полчаса двинем. Из города выедем быстро, по северу области вообще пролетим. А вот потом на нейтральной территории из-за каждой поломки или подозрительной брошенной машины на дороге будем останавливаться. За территорией агломерата полно охотников до нашего каравана – ну, сами понимаете. Лады, мужики, мне еще к начсклада нужно зайти. Вы идите, если хотите, можете уже в кабину садиться, там на входе в склад ваши фамилии записаны, а машину я не запер.
– Давай. – Артем поправил рюкзак и поднял какую-то большую сумку. – Пошли, что ли?
– Ты что, РПГ с собой взял? – Я хмыкнул, глядя, как Артем с натужным лицом тащит неподъемный груз. – Давай помогу, или хотя бы рюкзак казенный дай.
– Спасибо, – просипел Артем. Отдав мне рюкзак, он забросил свой скарб на спину и, шатаясь, двинулся вперед. – Насчет РПГ ты, конечно, зря, а за содержимое сумки еще не раз спасибо скажешь!
– Не скажу. Путь у нас впереди долгий, а вдруг бежать придется? Ты что будешь делать? В нашем случае много вещей брать не резон, о чем ты только думал, когда это барахло собирал?