Агломерат
Шрифт:
– Давай не умничай, – тяжело выдохнул Тёма. – «Барахло»! Там только самое нужное и необходимое. Где ангар с машинами?
– Да пришли уже. – Я посмотрел на табличку и нажал на кнопку рядом с воротами.
Через минуту открылась дверь и показался заспанный капэпэшник. Хмуро потирая глаза, он спросил:
– В составе колонны? Проходите.
– Фамилии не спросишь? – пробурчал Артем.
– А на хрен они мне нужны? – удивился охранник. – Проходите скорей.
Склад был поистине огромен, не менее сорока черных бронированных тяжелых грузовиков стояли в ряд, готовые отправляться в путь. Мы нашли «свой» и залезли в кабину; через несколько минут появился Дима, увидев нас, он весело сказал:
– Ну что? Коридор открыт, скоро рванем, конвойная техника уже на границе КПП. Только куртки я вам советую снять, сейчас ночью еще ничего, а днем мотор под задницей так жарит – мама не горюй! Два кондиционера стоят, а ничего не помогает!
– А окно открыть?
– Ага, зачем нам тогда бронированные стекла – чтобы потом их открыть? – засмеялся Дима. – Пацаны, у нас люк сверху есть, вот его еще разрешается открывать. Так что готовьтесь, жарит тут, как в Сахаре! Водицы я вам уже припас.
– И так будет всю дорогу? – Мне уже приходилось ездить на «КамАЗе», и я представлял, какая это будет пытка. – Без остановок?
– А что делать? – пожал плечами водитель. – У меня за рейс минимум три попадания в кабину. Ворошиловские стрелки хреновы – развлекаются так, прет им по колонне пострелять. С бэтээра наугад несколько очередей сделают – и дальше едут. Вот так вот, пацаны. А вообще ничего, жить можно! Несколько остановок будет, ну, это по ходу движения, города же проходить будем.
– А если «летучка»? – Я решил узнать все про наши возможности.
– Ну, из «летучки» по нам еще ни разу не били, – перекрестился Дима. – Я слышал, на юге гуки балуются, но северная часть чистая от этих ублюдков. Так что не засадят, а по поводу Союза Двенадцати Областей – там такого точно нет. Дороги они плохо контролируют, но чтобы «летучки» – до такого еще не опустились.
– Лады. – Я откинулся на спинку кресла. – Дим, а ты знаешь, что за груз везете?
– Нет, конечно, – улыбнулся водитель. – Перевозку грузов контролирует Четвертое отделение чистильщиков. Водители никогда не знают, что перевозят.
Через несколько минут мы тронулись в путь. Огромные ворота склада раскрылись, и тяжелые машины растворились в московской ночи.
Глава 17
Грузовик шел удивительно плавно, несмотря на плохое состояние дороги. В составе колонны кроме сорока грузовиков было несколько боевых машин – усиленные пушками броневики, БМП и ремонтная. Еще в каждой машине над кабиной установлено крытое защитными листами пулеметное гнездо. Колонны часто обстреливались, но серьезных нападений пока не случалось, и на этот раз до Владимира мы шли без происшествий. Несколько раз приходилось убирать поваленные на дорогу деревья, и тогда у меня становилось тревожно на душе. Часто бандитские шайки специально бросали на трассу какие-то препятствия, чтобы напасть на вышедших из машин людей. Но, слава богу, все обошлось.
Отвратительное состояние дорог стало прямым следствием распада страны на агломераты. Многие железнодорожные пути были просто разобраны; торговля с Союзом 12 осуществлялась при помощи автодорожного транспорта именно по причине почти полного уничтожения железнодорожного полотна в этом направлении. Чебоксары находились в статусе независимой территории, не входящей в Союз, до них от Москвы порядка восьмисот километров, поэтому автоколонны представляли собой очень дорогой бизнес, но выбора не было. Союз всегда разрешал торговым экспедициям перемещаться по своей территории, тем более что половину грузов везли в его столицу – Нижний Новгород. При этом никто не мог обеспечить полной безопасности, но на самом деле серьезных нападений на колонны ни разу не было – для этого требовалась слишком уж большая сила, да и союзные все-таки вели какое-то патрулирование.
Во Владимир мы прибыли утром, через сам город шли совсем немного. Остановку сделали только на выезде, в пригороде. Город сильно пострадал во время столкновений в первые месяцы разгула сепаратизма, хотя новая власть здесь установилась довольно быстро: несмотря на близость к Москве, Владимирская область сразу вошла в состав Союза 12. В древнем центре нам побывать не довелось, но, как говорил Дима, пожары серьезно повредили многие культурные ценности, а восстановление шло очень медленно. Лучше всего сохранились церкви, и я никогда не забуду Троицкую – просто потрясающее произведение искусства! А вообще город показался каким-то серым и унылым. Правда, трудно судить, проезжая, – запоминаются лишь какие-то отдельные моменты.
Потом был путь в Нижний Новгород; в отличие от пустой плохой дороги во Владимир, эта была прекрасно отремонтирована и довольно-таки заполнена транспортом. Время от времени даже попадались посты ДПС, причем не переделанные под блокпосты, а именно опорники сотрудников полиции. У полисменов форма, правда, немного отличалась от прежней, а в целом – словно картинка из прошлого. Правда, гаишники были необычно худыми, похоже, что служба у них не сладкая. На машинах беженцев не наживешься, да и на огромных военных колоннах тоже. Странно: у нас служба полиции была упразднена, но появились казачьи сотни, Четвертое отделение чистильщиков, служба КПП, внутренняя служба контроля, а тут решили сохранить прежнюю систему. Интересно-то как, у меня даже промелькнуло сожаление, что невозможно сделать фотографию на память.
Когда мы уже подъезжали к Новгороду, я услышал, как что-то несколько раз звякнуло по обшивке «КамАЗа».
– Дима, что это?
– Пули, – пожал плечами водитель. – Опять какая-то сука палит. Не волнуйся, не пробьет.
– Не парься ты так, Андрей. – Артем глотнул воды из бутылки. – Пока Дима не матерится и по рации нет криков «мы все умрем», можешь не волноваться.
– А если кто-то мирный будет ехать?! – Я решил все-таки не сдаваться. – Тем более мы почти добрались до Новгорода, а тут такое стрельбище – может, все-таки нужно сообщить местным ментам на дороге?
– Да нет, это так, балуются козлы какие-то, – хмыкнул Дима. – Тут беженцев не обстреливают. Я знаю. Это местные выражают свое отношение к московским. Нормальное явление – машину не повредят, но вот шмальнуть из какой-нибудь мортиры времен царя Гороха могут. Ты не забывай, население нас не очень-то любит. В нас видят людей, разваливших страну, людей, из-за которых их дети голодали. В городе еще нормально, а вот по трассе вечно обстреливают. Иногда даже при гайцах местных, тем вообще по фигу: жертв нет, вот и радуйтесь, москвичи зажравшиеся. Знаешь, сколько Дегтярев выбивал право торговли с Союзом? Только после того как у Союза более-менее серьезная власть установилась, они согласились, а народу-то трудно объяснить. Они ненавидят, ну просто так. По-бытовому так. Первые месяцы мы все в помидорах и яйцах тухлых на лобовухах ездили, потом кое-как перестали. А по трассе до сих пор стреляют. Мы уже привыкли.