Агнец на заклание
Шрифт:
Феликс засмеялся.
— Знаешь, что бывает, когда женщина начинает вторгаться в мужскую сферу? Я желаю тебе в этом удачи, крошка. Дандас действительно хороший человек, и если ты не хочешь возвращаться в Англию…
— Феликс! Как ты смеешь! — взорвалась Элис. Он всегда поворачивал дело так, что она оказывалась во всем виноватой.
— Маленькая Элис, — сказала Феликс ласково. Элис отпрянула от него.
— Когда-то я верила твоим словам.
— А теперь не веришь, и от этого тебе очень больно?
— Никакой боли.
— Хорошо. Вот мы и договорились. Только весьма одаренные люди способны договариваться.
Казалось, он пытается убедить себя в чем-то, как будто задето его драгоценное Я.
(О Феликс! Испытывай свою лесть на Кэтрин Торп. Или еще на какой-нибудь красивой женщине, которая появится рядом. В будущем я собираюсь влюбляться только в трезвых серьезных мужчин, которым смогу доверять.).
Они подошли в калитке. Феликс открыл ее и пропустил Элис вперед. Снова начинался дождь, падали первые тяжелые капли. Небо потемнело, а деревья шумели.
— Сними шубу и спрячь. И больше не надевай. Теперь, когда ты удовлетворила свое любопытство…
— Феликс, Камилла очень практична. Правда. И то, что шубу ей кто-то подарил, не помешало бы ей захватить ее с собой в замужнюю жизнь.
— Ну, кончай про Камиллу. Мы уже устали от нее. — Феликс обнял Элис и быстро поцеловал. — Это просто на счастье. Уезжай отсюда. Жаль, что ты приехала, а все обернулось вот так. Ради Бога, неужели ты не можешь вернуться в Англию? Ну когда только я перестану о тебе думать?
Он отстранил ее от себя и закрыл дверь. Элис стояла в темноте прихожей и дрожала. Затем она собралась с силами, зажгла свечу и осветила путь в спальню.
Вечер кончался. Феликс снова поцеловал ее, но то был прощальный поцелуй. С этим покончено. На его небосклоне взошла новая звезда. Его раздражает, что его удерживают старые звезды, засевшие в подсознании.
Элис почувствовала себя невыразимо несчастной. Она сняла шубку и швырнула ее на кровать. Как нечестно: у Камиллы любовников больше, чем надо. А Элис изнывает от тоски и одиночества.
Она была рада, что Феликс не остался и не увидел ее слез.
После того как Элис зажгла свечу и легла в кровать, она услышала снаружи мужской голос.
— Ну, давай, — говорил он, — давай, птица. Рассказывай. Скажи, что ты знаешь, или я откручу твою проклятую шею. — Раздался придушенный клекот, хлопанье крыльев и слова:
— Черт бы тебя побрал. — И шаги, удаляющиеся по дорожке.
Элис заворочалась в постели и полуистерично захохотала. Это, видимо, Феликс беседовал с Уэбстером. Глупый, он думает, что птица среди ночи будет с ним говорить. Да она же спит!
Утром Элис обнаружила, что ежедневники, которые она спрятала под матрасом (глупое место — это ясно), исчезли.
Их, конечно же, забрали, пока они с Кэтрин пытались нарядить Маргарет вчера вечером.
Украл их один из трех Д. — тот, кто больше всего боялся написанного.
Глава 6
На следующий день, когда Дэлтон Торп заехал за ней в длинном ярком автомобиле, Элис почувствовала себя как бы в другом мире. Не очень простом мире. Автомобиль сверкал среди мокрых, затененных деревьями дорог и казался совершенно неуместным в этой забытой Богом провинции. Да и человек за рулем — с длинным серьезным лицом, прекрасно одетый, холеный, как и его машина, — был не к месту. Элис обратила внимание на его чрезвычайно дорогие туфли из телячьей кожи. Как могло случиться, что фермер в горной деревушке похож на завсегдатая лондонского клуба?
Для Элис актерская игра всю жизнь была второй натурой. Она всегда пыталась убежать от себя, быть кем-то другим. То она изображала болтливую подругу матери, то сына садовника, очень застенчивого заику, то одноклассницу, то клоуна из цирка. А с того момента, как приехала сюда и оказалась среди друзей Камиллы, она стала как бы ею — веселой и кокетливой. Элис подсознательно пыталась вести себя, как Камилла. Ей казалось просто необходимым влезть в шкуру подруги и понять, кто украл записи.
«Кто же я сегодня?» — спрашивала она себя. Камилла, взволнованная до глубины души тем, что едет в такой шикарной машине с таким неотразимым мужчиной? Или Элис, которую не интересуют подобные люди? Нет, лучше быть Камиллой, решила Элис.
Она попыталась заговорить с водителем, но тот был молчалив. Камилла, вероятно, тоже находила его таким, но ее ничто не могло остановить. А значит, ничто не должно останавливать и Элис.
— У вас такая красивая сестра, мистер Торп. Я просто не могу забыть ее. И такая добрая. Пригласила меня, совершенно незнакомого человека, навестить ее.
— Кэтрин любит общество, — ответил коротко Торп.
— Она сказала, что редко видится с людьми. Вы живете в очень изолированном месте, мистер Торп?
— Да, сравнительно. Особенно когда начинаются дожди и реки поднимаются. Тогда мы отрезаны от всех.
Боковым зрением Элис заметила, как моросящий дождь покрывает каплями ветровое стекло. Тяжелые тучи повисли над горами. Внизу лежала плоская, пропитанная нескончаемым дождем долина. А над ней — пушистые облака.
— О, я думаю, Кэтрин ненавидит такое время, — сказала она оживленно. — И часто это случается?
— Четыре-пять раз в год. — Затем Дэлтон Торп добавил, не поворачивая ястребиного красивого профиля:
— Как долго вы собираетесь пробыть здесь, мисс Эштон? Жить в таком доме одной — не слишком привлекательно.
— Я должна признаться, что у меня зуб на Камиллу. За то, что она сбежала. Но она всегда была слишком импульсивна. Вы когда-нибудь видели таинственного незнакомца, которого она, вероятно, держала про запас?
Из ответа Торпа Элис не почерпнула ничего нового.
— Я редко выезжаю. Очень редко. Значит, его не видел никто.
— Я не думаю, что долго пробуду здесь. Я просто подожду и выясню, что с Камиллой, — для собственного спокойствия.