Агнесса из Сорренто
Шрифт:
Принцесса была весьма благочестивой и высоконравственной дамой, а потому выгнала свою прежнюю фаворитку на улицу, с видом оскорбленной добродетели поправ ногами, обутыми в расшитые драгоценными каменьями туфли на высоких каблуках.
Она могла бы простить своей прежней любимице обычную слабость; в конце концов, разве не естественно ей было поддаться всепобеждающему очарованию ее сына! Но посметь даже мечтать о том, чтобы породниться с ее домом! Осмелиться даже помыслить о том, чтобы вступить в брак! Неслыханное предательство, равного которому мир не знал со времен Иуды!
Нашлись среди родных и близких принцессы те, кто указывал, что прилично было бы замуровать преступницу заживо, ведь именно так в ту пору принято было избавляться
Она удовольствовалась тем, что выгнала мать и дочь на улицу со всем возможным позором и презрением, каковые поспешили повторить все без исключения слуги, лакеи и придворные, разумеется с самого начала знавшие, чем кончится неуместное возвышение этой девицы.
Что касается молодого принца, то он поступил, как положено хорошо воспитанному аристократу, ясно видящему разницу между слезами герцогини и слезами простолюдинок. Едва взглянув на собственное поведение глазами своей матери, он забыл о своем браке с низкорожденной девицей и предался похвальному раскаянию. Он не счел нужным убедить мать в реальном существовании союза, самая мысль о котором повергала ее в такую скорбь, а слухи о котором вызвали такое возмущение и такой переполох в том изысканном кругу, где он привык вращаться по праву рождения. Впрочем, будучи юношей благочестивым, он открылся семейному духовнику и по его совету отправил с нарочным крупную сумму денег Эльзе, поручив ее дочь Божественному провидению. Кроме того, он приказал изготовить новые одеяния для статуи Святой Девы в фамильной часовне, в том числе и великолепный брильянтовый убор, и дал обет до конца жизни поставлять свечи на алтарь близлежащего монастыря. Если такими благодеяниями он не сможет искупить юношескую ошибку, – что ж, можно только пожалеть. Так думал он, натягивая перчатки для верховой езды и отправляясь на охоту со своими друзьями, как подобает изящному, хорошо воспитанному и набожному молодому аристократу.
Между тем Эльза со своей несчастной, опозоренной дочерью нашла временный приют в соседней горной деревушке, где бедная певчая птичка, с потускневшими перышками и подрезанными крылышками, увы, щебетала и порхала совсем недолго.
Упокоившись в хладной, мрачной могиле, прекрасная, веселая Изелла оставила плачущего младенца, которого теперь прижимала к груди Эльза.
Решительная, несгибаемая и неустрашимая, она вознамерилась ради этого несчастного дитяти еще раз бросить жизни вызов и еще раз вступить в схватку с судьбой.
Взяв новорожденную внучку на руки, она отправилась с нею подальше от тех мест, где та появилась на свет, и сосредоточила все свои усилия на том, чтобы судьба ее сложилась лучше, чем та, что постигла ее несчастную мать.
Эльза принялась неутомимо воспитывать ее, подчиняя себе ее природу, и приуготовлять ей жизненный путь, расчерчивая его и устраняя с него все преграды. Это дитя должно было стать счастливым; тех подводных камней, о которые разбилась лодка ее матери, полагалось во что бы то ни стало избежать. Любовь явилась для бедной Изеллы причиной всех бед, – а значит, Агнесса не должна была знать любви, пока, не подвергаясь никакой опасности, не научится любви у мужа, выбранного Эльзой по своему вкусу.
Решив спасти внучку от всех возможных бед, Эльза начала с того, что окрестила ее в честь целомудренной святой Агнессы и тем самым отдала ее девичество под особое покровительство этой почитаемой мученицы. Во-вторых, с той же самой целью она неустанно воспитывала внучку в трудах и усердии, вечно держа ее при себе и не позволяя заводить подруг и товарок, разве что они могли поговорить с девочкой под неусыпным, бдительным надзором бабушки, ни на миг не спускавшей с них испытующего взгляда своих черных глаз. Каждую ночь она укладывала ее в постель, как малого ребенка, а разбудив утром,
Особой причиной, по которой она избрала местом жительства древний город Сорренто, а не одну из красивых деревушек из числа усыпавших плодородную равнину, было существование в тех краях процветающего монастыря во имя святой Агнессы, под благодетельной сенью которой ее маленькая воспитанница могла безбоязненно провести начальные годы детства.
С такой-то целью, наняв домик, который мы уже описали, она, не теряя времени, принялась добиваться расположения тамошних монахинь, никогда не приходя к ним с пустыми руками. Самые спелые апельсины из ее сада, самый чистый, белоснежный лен с ее прялки неизменно откладывались, чтобы затем украсить алтарь святой, милость которой она надеялась снискать для своей внучки.
Едва выйдя из младенчества, маленькая Агнесса, еще не твердо державшаяся на ножках, была приведена своей ревностной бабушкой в церковь, и при виде ее пригожего, милого, преисполненного благоговения личика, обрамленного, словно виноградными лозами, густыми кудрями, сестры принялись вздыхать от нового, ранее не испытанного удовольствия, которое, как они смиренно надеялись, не относилось к разряду греховных, в отличие от большинства приятных вещей. Они любили слушать топот ее ножек, когда она пробегала по сырым, безмолвным приделам их храма, любили слушать ее тоненький, нежный голосок, когда она задавала свои странные детские вопросы, в которых, как это обычно бывает, наивно и непосредственно выражалась самая суть неразрешимых проблем философии и богословия.
Девочка особенно полюбилась настоятельнице, сестре Терезе, высокой, исхудалой, бескровной женщине с печальными глазами, внешне холодной, словно высеченной изо льда на какой-нибудь горной вершине в Монте-Роза [5] . Впрочем, она впустила в свое сердце маленькую сироту, которая прижилась там, преодолев самое глубокое недоверие.
Сестра Тереза предложила Эльзе присматривать за девочкой в любое время, когда та не может оторваться от работы, и потому в первые годы жизни малютке часто по нескольку дней давали приют в обители. Вокруг нее сложилась настоящая мифология из самых удивительных историй, которые добрые сестры не уставали пересказывать друг другу. Они касались простейших слов и поступков маленького ребенка, которыми, как зеленый склон ромашками и колокольчиками, пестрит жизнь в любой детской; впрочем, они виделись чудесными экзотическими цветами насельницам монастыря, которых святая Агнесса невольно лишила возможности прожить в собственном доме сладчайшую притчу Христа о Царствии Небесном [6] .
5
Монте-Роза – горный массив на территории Италии и Швейцарии, часть так называемых Пеннинских Альп.
6
Возможно, отсылка к Евангелию от Матфея (Мф. 18: 3–6), где Христос призывает своих учеников «быть как дети» и говорит о том, что дети достойны первыми войти в Царствие Небесное.
Старая Джокунда, привратница, неизменно производила фурор, в сотый раз излагая свою излюбленную историю о том, как она обнаружила девочку стоящей вверх ножками, на голове, и горько плачущей. А с ног на голову-де она перевернулась оттого, что попыталась взобраться на высокий стул и опустить маленькую пухленькую ручку в вазу со святой водой, но, не сумев осуществить сие благочестивое намерение, оступилась, упала, ножки ее задрались, а головка их перевесила и осталась внизу, к великому ее ужасу.