Agnus Dei
Шрифт:
Да, Клавдия Петровна мне помогает. Мы с ней старинные подруги.
Иваницкий.
Я знаю. Вместе были в ссылке в Красноярской губернии.
Одна тысяча девятьсот десятый год. Не так ли?
Мария Степановна.
Откуда вы знаете?
Иваницкий.
У каждого писателя свои профессиональные тайны.
Клавдия Петровна.
Как там моя соседка? Старушка... Я ее уже неделю не видела, с тех пор, как Верочка уехала
Иваницкий.
Старушка? Прелестно! Качается от голода, но при этом кокетничает и поигрывает пластмассовым попугаем...
Клавдия Петровна.
Значит, еще не вскрыла его... Она из „бывших“. Графиня.
Иваницкий.
Ну, значит, туда ей и дорога, раз из „бывших“. Мы „бывшими“ не занимаемся, мы пишем о „будущих“. Я к вам по поводу вашей дочери.
Клавдия Петровна.
У меня их две. О какой?
Иваницкий.
О Вере Румянцевой.
Мария Степановна.
Это очень правильно, Георгий Иванович! Замечательная девушка!
Иваницкий.
А чем занимается старшая? Кстати, намного она старше Веры?
Клавдия Петровна.
Ника старше на 27 минут. Они близнецы.
Иваницкий.
Что?! У Веры есть сестра-двойняшка?! Не может быть!
Мария Степановна.
Да они как две капли воды!
Эпизод 35.
Госпиталь. Утро.
В дыму и чаду прачечной, расположенной в подвале госпиталя, Ника стирает на стиральной доске белье раненых. Кидает тряпку в таз, хватает корыто за край, опрокидывает на пол. Прачечную заволакивает паром. Ника ставит корыто под кран, наливает воду.
Открывается дверь. В клубах пара появляется Вера в форме.
Вера.
Смирно!
Ника.
Вера...
Вера.
Никочка!
Ника.
Ты в форме... тебя взяли в ополчение?
Вера.
А вот и не угадала! Я – курсант разведшколы!
Ника.
С ума сошла! Ну, какая из тебя разведчица! Душа нараспашку, что на уме, то и на языке...
Вера.
Да, да, да! А вот из хороших выбрали лучшую.
Ника.
А как мама?
Вера.
Мама ушла к тете Маше в библиотеку...
Ника.
А наши старики? Соседи? Они как?
Вера.
Я им отнесла немного из своего пайка.
Ника.
(закуривает).
И я дам. У меня три куску сахару...
Вера.
Съешь сама. Посмотри на себя. Кожа да кости!
Ника.
А вот и нет! Я нравлюсь. Ухаживают...
Вера.
Ой, а я... Ника, я, кажется, сама влюбилась!
Ника.
Ты без этого не можешь! Офицер?
Вера.
Да!
Ника.
Лейтенант?
Вера.
Да! Откуда ты знаешь?
Ника.
Сейчас имя отгадаю. Одно из трех: Сергей, Алексей, Андрей.
Вера.
Алексей... Тебе кто-то рассказал?
Ника.
Дура. Мы близнецы, ты забыла? А у близнецов духовная связь значительно сильнее, чем у обычных сестер. Они чувствуют друг друга на расстоянии. И если умирает один – умирает и другой, где бы он ни был.
Вера.
Мы будем жить, Ника! Дай затянуться!.. Значит, я от тебя завишу?
Ника.
А я от тебя. Что за лейтенант?
Вера.
Веселый и красивый. Истории смешные рассказывает, как они с товарищем Сталиным в бане парились...
Ника.
Врет!
Вера.
Врет. Но смешно... Ника, представляешь, я в кальсонах! А хочу трусики и лифчик.
Проверять же не будут, правда? Ты мне разрешаешь взять из нашего общего белья?
Ника.
Конечно, Вера. Как ты могла подумать!
Вера.
Спасибо, Ника...
Ника.
Мама все еще обижается на меня?
Вера.
Она на твои стихи обижается. А я соскучилась. Почитай, Ника.
Ника.
Я сейчас не пишу. Устаю очень... Хочешь вот это: „Светлеет. Утро. По домам!
Позвякивают колокольцы. Ты хладно жмешь к моим губам свои серебряные кольцы.
И я в который раз подряд целую кольца, а не руки...“
Эпизод 36.
Кабинет Лежавы. День.
Лежава и Иваницкий сидят в креслах в кабинете Лежавы, между ними столик, на столике бутылка с коньяком и – чудо в блокаду! – яблоки.
Иваницкий держит в руках листки рукописи и читает.
Иваницкий.
"...Самолет летел низко над лесом, чтобы не заметили вражеские зенитчики. Вера с тяжелым парашютом сидела, смотрела в иллюминатор и думала. Внизу огни линии фронта. Через 5 минут прыжок – в зимнюю морозную ночь, на вражескую территорию...»