Агония
Шрифт:
– Какая сейчас ситуация?
– За последние две недели выявлено почти двадцать пять тысяч подтвержденных случаев. Неподтвержденных, скорее всего, втрое больше. Мы можем подтвердить смерть от SARS более четырех тысяч человек, но, сколько умерло на самом деле, мы не знаем. Люди умирают постоянно от обычной пневмонии и сезонного гриппа. Их симптомы очень похожи на SARS, а его можно подтвердить только лабораторно. Мы предполагаем, что через неделю количество инфицированных утроится, а через месяц перевалит за полмиллиона и эпидемия распространиться на запад и на север вплоть до границы пепельных осадков, и превратится в пандемию. Предполагаемый процент смертельных исходов при теперешнем уровне медицинского обеспечения - больше половины от общего числа инфицированных. Мы работаем на пределе. Все больницы и медицинские центры переполнены. Врачей, медсестер, лекарств, оборудования для диагностики не хватает. Количество больных растет лавинообразно.
– Что вы предпринимаете?
– Вместе с FEMA полицией и армией в очагах инфекции мы ввели стандартный план противодействия при эпидемии. Оповещаем население, инструктируем медперсонал пытаемся локализовать очаги, но всего этого уже недостаточно. Надо переходить ко второму этапу плана, предполагающему противодействие более радикальные меры.
– Карантинные зоны?
– Я уже говорил, что ни вакцины, ни эффективного лечения нет, поэтому единственным выходом может быть полная изоляция очагов инфекции.
– Насколько я помню, второй этап предполагает блокирование населенных пунктов, где процент подтвержденных случаев больше двадцати. Сколько у нас таких.
– Мы точно не знаем, - раздраженно пожал плечами Вебер.
– Если считать только подтвержденные случаи, то их пока вообще нет. Но повторяю - из-за наплыва беженцев вся наша система медобеспечения рухнула. В центрах временного размещения каждый день люди умирают тысячами. Мы не имеем возможности провести анализ всех случаев с целью выявления точной причины смерти. В этих условиях мы просто не можем обеспечить нормальную диагностику и прогнозирование развития эпидемии, не говоря уже об эффективной борьбе с ней. К тому же значительная часть лекарств и медицинских материалов находились в зонах бедствия в складах, которые разрушила цунами или засыпал пепел.
– Что вы предлагаете?
– Есть два варианта. Мягкий - ограничиться пассивными мерами в надежде на то, что с наступлением холодов и обильных снегопадов, которые нам обещают ученые, эпидемия пойдет на спад. Низкие температуры тормозят развитие эпидемии. Жесткий предполагает запуск второго этапа плана, не дожидаясь прохода эпидемиологического порога в двадцать процентов. Я был в городах на юге, говорил с докторами, видел, что там происходит и, поверьте, мне это очень не понравилось. Я думаю, надо переходить ко второму этапу плана и запускать мероприятия по предотвращению пандемии. В приоритетном порядке придется блокировать больше трех десятков городов и создать охраняемые карантинные лагеря для перемещения инфицированных.
– Сколько у нас в зоне эпидемии...
– начал Коэн, но, нахмурившись, остановился, видя, что министр полез в карман за громко вибрирующим смартом.
– Извини, Патрик. Это важно.
Выслушав собеседника, Вебер выругался, аккуратно положил смарт на стол и нервно, пожевав губу, поднял взгляд на собеседника.
– Что?
– не выдержав, спросил Коэн.
– Ночью пришли результаты из лабораторий с юга, центра и запада. У нас практически по всей стране зафиксированы случаи свиного гриппа* (*Высокопатагенная, склонная к частым мутациям разновидность гриппа способного поражать людей и животных).
– Его же вычистили под ноль десять лет назад. Вакцинация...
– Это новый штамм. Сложный. Не встречавшийся раньше тройной реассортант...
– Что?
– Сложный вирус, состоящий из осколков других вирусов. Из лабораторий сообщают, что этот штамм обладает чрезвычайно высокой патогенностью и легко передается от человека к человеку.
– Искусственная конструкция?
– Не обязательно. Такие комплексные вирусные конструкции нередко встречаются в природе. К тому же вирус гриппа постоянно мутирует.
– Бросьте. Какая, к черту, природа. Мы давно избавились от свиного гриппа, а тут сразу несколько случаев по всей стране. В разных местах.
– Нам неизвестен ни источник, ни механизм этой мутации, - пожал плечами Вебер.
– Я только хотел сказать, что сложные вирусы встречаются и в природе. Я теперь просто не знаю, что делать. Мы проанализировали только несколько образцов. Носителей уже могут быть тысячи. Если свиной грипп наложится на SARS, будет катастрофа. Никакие карантины не помогут.
Отправив поникшего министра здравоохранения разбираться с вирусами, Коэн долго смотрел на карту эпидемиологической обстановки, представляя, как вся страна раскрасится красным, если эпидемию не удастся остановить. В нормальных условиях, хорошо отлаженная система смогла бы задавить эпидемию в самом начале. Но сейчас... Он тяжело вздохнул и вызвал по видеоканалу президента Лэйсон.
– Слушаю, Патрик. Только быстро я сажусь в Фениксе, - по видеосвязи было видно, что Президент находится в своем кабинете на борту самолета.
– Там в аэропорту уже собралась толпа беженцев для встречи со мной.
– Мэм. Я только что разговаривал с Вебером. У него плохие новости. У нас на юге эпидемия способная перерасти в пандемию.
– Дерьмово... Что конкретно он говорит?
– Мы переговорили накоротке, поэтому я не вникал в детали. Полный доклад будет готов через час, но уже сейчас ясно - ситуация очень серьезная. У нас три инфекции, причем одна, самая опасная - свиной грипп, зарегистрирована одновременно в разных частях страны. Эндрю настаивает на введении в зонах эпидемий жесткого карантина. Это около тридцати городов на юге. Еще надо создавать карантинные лагеря на западе и в центральных штатах.
– Вы понимаете, что это значит? Надо будет полностью блокировать города! Поместить американцев в лагеря за колючую проволоку!
– Если мы этого не сделаем, то рискуем получить национальную пандемию. В этом случае могут погибнуть миллионы. Особо опасен свиной грипп. Вебер говорил о какой-то сложной мутации, - Коэн бросил взгляд на экран планшета.
– Тройной реассортант... Высокая патогенность. Легко передается от человека к человеку. Очень опасный вирус. Решение, конечно, за вами, но с каждым днем у нас все больше шансов упустить контроль над ситуацией.