Аграрная история Древнего мира

Вебер Макс

Что касается снабжения землей для военных целей, для выяснения которого, хотя, по-видимому, еще и не окончательного, очень много сделал П. М. Мейер, то здесь оно не может быть подвергнуто всестороннему рассмотрению; мы ограничимся несколькими замечаниями, чтобы вкратце проиллюстрировать его аграрно-историческую сторону. В самом широком смысле можно было бы видеть военный характер во всех наделениях землей клерухов в новых полисах царств диадохов, потому что основание полиса есть основание крепости. Но с формальной точки зрения обязанность идти на войну здесь есть обязанность полиса в отношении к государю, обязанность гражданина по отношению к автономному в своей внутренней жизни полису. Иначе дело обстояло с настоящими солдатскими наделами. В Пергаме [378] земельные наделы от 12¹/₂ до 6¹/₂ гектаров (из них от 1¹/₂ до 1¹/₄ под виноградниками) это — клеросы солдат, военная повинность неразрывно связана с определенным конкретным участком земли. Точно так же было, несомненно, с настоящими поселениями ветеранов, которые еще со времен Александра являлись, очевидно, возвращением к древним восточным учреждениям (см. выше) и создавали (фактически) наследственное сословие солдат как суррогат македонского ополчения. Приспособление новых учреждений к раньше существовавшим особенно далеко заходило в Египте. Мы находим здесь (как в последний период императорской эпохи и во время переселения народов в Европе) бок о бок: 1) расквартирование солдат и 2) расселение по клеросам. Здесь нас интересует только последнее. На земле клерухов опять же бок о бок мы видим туземных, призываемых только в случае нужды с их маленькими, на египетский лад наделами ( в Керкеосирисе [379] : 1,8 гектара; наряду с ними египетские всадники с более крупными наделами), с другой стороны македонско-греческих клерухов. (Тот факт, что, кроме

того, иногда земля клерухов раздавалась полицейским и позже гражданским чиновникам, как это, например, показывают Тебтунисские папирусы, а также вопрос об отношении друг к другу различных обязанных военной повинностью получателей земли: (линия) к [380] , к [381] — привилегированным потомкам старого войска завоевателей, как это установлено теперь П. М. Мейером и Рейнахом (Reinach) — , до сих пор остающийся в достаточной мере спорным, все это оставляется здесь в стороне, как и вообще все, даже важные подробности; см. статью «Колонат». И сказанное в дальнейшем изложении во многих отношениях спорно.)

378

Пергам (современная Бергама) — древний город в Малой Азии, основан в XII в. до н.э., столица государства Пергам; торговый и культурный центр эллинистического мира, знаменит своей библиотекой и медицинской школой (Асклепий).

379

Керкеосирис — город в Египте.

380

— поручение, приказание; позднее: часть войска, поставленная позади резерва (греч.).

381

— потомки; эпигоны (потомки семи вождей, предпринявших поход против Фив).

Поскольку клерухи, в частности (позднее вошедшее в употребление название основной группы эллинских клерухов), сидят на земле (встречаются пригородные мелкие наделы в области Дельты Нила до 0,83 гектара), они получают, по-видимому, свой земельный надел, где только это возможно, на находящихся в распоряжении царя высоко лежащих пустошах (Geestland) , а не на принадлежащей ему старой (и, следовательно, подверженной наводнениям) пахотной земле , а потому в гораздо большем размере (в Керкеосирисе колеблясь между 20 и 100 арурами, что приблизительно = от 5,6 до 28 акров, и иногда достигая 320 и даже 500 арур). Если обязанная быть сданной в аренду расположенная в низменностях земля (Marschland) отдавалась клерухам, следовательно, оставалась свободной от аренды, то в кадастрах это является как уклонение от общего правила и заносится как «недобор» следуемого от аренды. Обычно, таким образом, « » в собственном смысле, обязанный быть сданным в аренду домен царя, отличается, с одной стороны, от земли, принадлежащей частным владельцам , с другой стороны — от « », состоящей в свою очередь из двух категорий: из земли храмов ( , см. ниже) и земли клерухов. Эти две последние категории земель, связанных несением известных служб (функций, Functionen), несмотря на это, не были полностью освобождены от всяких податей (так же, как и частная земля). Подати, платимые клерухами всех категорий, ввиду того, что земля их часто была как раз прежней пустошью, бывали даже чрезвычайно обременительны и заставляли их отказываться от владения ими, хотя первоначально эти подати, судя по их характеру и названию, с одной стороны, носили чисто формальный характер (были Rekognitionsabgaben), а с другой стороны, были податями, уплачиваемыми царю, как главе войска, лишь в определенных случаях. По свидетельству источников, за неуплату подати земля подлежала секвестру и при случае передавалась другому, кто брал на себя и связанные с ней повинности, и прежде всего, без сомнения, за неявку в войско, — как бывало уже со служилыми ленами (Dienstlehen) во времена Хаммурапи. Клерух не обязан обрабатывать землю своими руками: он может сдать землю в аренду. Отчуждать землю он, по-видимому, по закону первоначально не мог, или же это делалось в форме отказа в пользу другого лица с согласия власти. В порядке наследования земля переходит к сыновьям. Завещаний, по-видимому, в III в. до P. X. еще не существует. Встречаются случаи раздела земли между отцом и сыном (видимо, всего только деление работы и дохода). Дробление на более мелкие участки встречается очень редко, но все же встречается (при наследовании), несомненно, с разрешения власти. Нельзя сказать наверное, была ли предоставлена клеруху первоначально юридически полная свобода выбора способа обработки земли; по-видимому, нет указания и на фактическое вмешательство властей; судя по арендным договорам, его решительно не было: клерух ведь платил, главным образом, денежные подати и кроме того исполнял в случае надобности военную службу. Лишь в случае полного прекращения обработки или падения ее ниже определенного минимума, обеспечивающего государственные подати (следы этого в Тебтунисском папирусе), земля отбиралась в казну — как и во всех античных наследственных арендах.

Эллинские «» составляют аристократию среди клерухов. Они так же мало обособлены чисто этнически, как с другой стороны , и чем дальше, тем меньше, в соответствии с политикой Птолемеев. Но среди клерухов существует возможность повышения за заслуги и труды из низшего в высший класс, с постепенным увеличением наделов и с выдачей новых и с одновременным «переводом» в класс , к которому, несомненно, можно было принадлежать лишь людям, усвоившим эллинскую культуру. Судя по размеру их наделов, число этих не могло быть особенно велико (ср. также большое число наемников в войсках Птолемеев). Земли клерухов, конечно, очень неравномерно распределялись по стране, и их было всего больше там, где царь приобретал новую землю путем орошения и осушки местности (в точности, как на Древнем Востоке — в Месопотамии; и массовые переселения побежденных производились Птолемеями точно так же, как в древние времена). В сплошь на нови расположенной области Керкеосириса, например, вследствие этого совершено нет частных владений (кроме деревенских усадебных участков) и почти нет (5%) земли, принадлежащей храмам; напротив, земля клерухов занимает из приблизительно 4700 арур (1300 гектаров) 1564, т. е. почти треть, между тем, как вся остальная земля есть .

уже с самого своего появления (во II в. до P. X.), и, во всяком случае, чем дальше, тем все больше и больше, занимают положение привилегированного класса, и это привилегированное положение распространяется с ходом развития и на их клерос, который превращается фактически в частное владение, и даже привилегированное частное владение, как в отношении податей, так, несомненно, и в отношении барщинных повинностей. В III в. после P. X. они, по-видимому, платят необычайно низкую подать в размере 1 артабы с каждой аруры. За то они подлежат — кадастрированию для надобностей военного набора, как следует это слово толковать вместе с П. М. Мейером, вопреки Уэсли (Wessely), который понимает этот прежде всего как установление — различных для каждой этнической группы — податных повинностей; во всяком случае, в эпоху римского владычества, а также, как было замечено, по-видимому, уже и раньше, сословие не было обособлено этнически.

О египетском царском домене, , я ограничусь здесь немногими замечаниями (о социальном значении отношений в домене см. статью «Колонат»). Царская земля кадастрирована уже со времен «Нового царства», вымерена и разделена на четырехугольные участки. Судя по данным источников, способ обработки с точностью определен для каждой деревни и находится под контролем. Со времен фараонов домен разбросан, хотя, несомненно, очень неравномерно, но по всей стране (твердых оснований для ответа на вопрос: «как?» пока еще нет). Домен сдается в аренду, и в эпоху Птолемеев так же, как и в Древнем Египте, и отчасти в противоположность императорской эпохе, преимущественно мелким арендаторам. Аренда здесь не есть аренда из части продуктов, а за твердо определенную плату натурой, сообразующуюся с качествами почвы. И плата производится прежде всего пшеницей. Всеми другими злаками плата взымается натурой лишь до известного, твердо определенного максимума; остальное рассчитывается пшеницей по твердо установленному тарифу (ячмень относится к пшенице, например, как 3: 5), и таким образом известная фактическая свобода в чередовании плодов по возможности приводилась в гармонию с интересом фиска — получить пшеницу в желательном количестве. Но в соответствии с этим порядок смены плодов на коронной земле отличался, конечно, от обычного, принятого, например, у клерухов, гораздо более сильным преобладанием пшеницы. Между тем, как клерухи в значительной степени обрабатывали землю для собственного потребления, и потому, например, стручковые растения играют у них значительную роль, производство на коронных доменах имело в виду коммерческие цели, экспорт: Египет сделался всеобщей «житницей». Поэтому посевы пшеницы занимают нередко больше половины, хлебом вообще занято обыкновенно ²/₃ всей земли, остальная треть для отдыха ( [382] ) засевается травами, чечевицей и т. п. На засев полагалось 1 артаба на 1 аруру (28 аров). Урожай в одном случае достигает сам 20 (в настоящее время средний урожай — сам 12) [383] . Для обеспечения столь важного в политическом и экономическом отношении производства хлеба служат ведущие свое начало из времен фараонов царские магазины, из которых в случае надобности крестьяне (арендаторы доменов и другие, платившие подати натурой) получают ссуду (как теперь в России) на посевную, причем весь аппарат в самой низшей инстанции опирается на царских «ситологов», которые наблюдают по деревням за обработкой земли и за жатвой и в случае надобности выдают ссуду на посевную. Хлеб молотили под наблюдением на гумнах, устроенных перед деревнями, и затем отвозили в магазин; перевозку в Александрию, в случае надобности, производили уже (принудительные) артели, конечно, пользовавшиеся в этом деле правом монополии. Арендная плата представляется, насколько можно судить, умеренной сравнительно с арендной платой на землях частных лиц (см. ниже). Зато уменьшение или вообще отмена арендной платы при аренде доменов допускается, по-видимому, лишь в самых крайних случаях (когда нет разлива).

382

— участок земли, которому дан отдых от засевания основными культурами; от — отдых, отдохновение; перерыв, пауза, покой (грек.).

383

Ср. с этим арендную плату (см. ниже).

Кадастр доменов приводит для каждой деревни те составные части доменов, которые приносят ренту, и те, которые постоянно или временно не приносят ее. Это может случиться по той причине, что земля представляет собой ««, т. е. не дает ренты по естественным или чисто фактическим причинам (отсутствие обработки), или потому что она находится , т. е. арендатор ее имеет право на отмену арендной платы, наконец, потому, что она пожалована кому-нибудь за службу. Дело в том, что отдельные части , не говоря о вышеупомянутом случае неправильной раздачи земли клерухам, могли быть употребляемы для определенных царем целей: для пополнения средств, которые шли на содержание храмов или жрецов (выражение , видимо, имеет этот смысл), или в качестве ленов царедворцам (такое значение имеет, очевидно, ), тогда нередко жаловались сразу целые деревни. И то и другое было, наверное, взято из административной практики времен фараонов. Все остальное относительно категории царской земли еще продолжает оставаться спорным: есть ли, например, , орошаемая земля высоко расположенной пустоши (Geestland), а — земля затопляемая, что правдоподобно, или же скорее: последняя есть болотистая земля, а первая — осушенная, что весьма маловероятно! и т. д. « » Миттейс понимает как землю, отданную в наследственную аренду, между тем, как « », которых другие рассматривали (несомненно, неправильно), как арендаторов деревенских владений, были, по его мнению, наоборот, обычными срочными арендаторами. Как бы то ни было, во всяком случае, существование наследственной аренды с наследственной арендной платой установлено им на основании истолкованного им памятника (Z. f. R. G. 23, стр. 151 и след.), что позволяет сделать соответствующие заключения и относительно римских отношений (см. ниже). Наследственная аренда встречается, с другой стороны, и там, где происходил самовольный захват лежавшей высоко пустоши (Geestland), которая затем предоставлялась правительством захватившему ее, но вместе с тем на него же возлагалась обязанность улучшать землю и обрабатывать ее.

Предоставление рент и пожалования земли в полную собственность, производившиеся Птолемеями в пользу национальных египетских храмов не менее щедро, чем греческих, были чрезвычайно значительны — огромные владения храма в Эдфу [384] возросли сразу в полтора раза — и соответственно обширны были и размеры , в особенности в Верхнем Египте, где исстари был центр национального жречества. Впрочем, сравнительно с эпохой фараонов земельные владения храмов сократились: даже в четырех самых южных номах Верхнего Египта занимает лишь ¹/₂₅ всей обрабатываемой земли. Отто (Otto) определяет площадь ее во II в. до P. X. в ¹/₁₀ всей земли. Но храму в Эдфу одному принадлежало там свыше 18 300 гектаров, ему же, вместе с некоторыми другими храмами, свыше 21 400 арур (6000 га) по большей части плодороднейшей земли. Если в демотических контрактах встречается nefer hotep, т. е. (прежняя) земля храма в частном обороте, то из этого нельзя делать вывод о том, что Птолемеями были произведены секуляризации, но лишь о производившемся при случае добровольном отчуждении, иногда, может быть, о конфискациях более давних времен. Впрочем, была экспроприирована в пользу причисленной к сонму богов Арсинои [385] (за соответствующее возмещение, см. выше), а обожествление властелина было вообще на Востоке средством, открывающим возможность наложить руку на достояние богов, не навлекая на себя все же опасного упрека в святотатстве: тут ведь дело шло о сделках «между коллегами». Но, в общем, государство брало непосредственно в свои руки лишь управление церковными доходами. Местные синоды египетских жрецов продолжали существовать. Сами жрецы, видимо, были, по крайней мере недолго, опорой по существу антиэллинского национализма, хотя это, конечно, не была случайность, что и последнее националистическое восстание имело своим средоточием Фиваиду, этот древний центр теократии и область самых обширных храмовых владений (см. выше).

384

Эдфу (Edfu) (современный Идфу) — город в Верхнем Египте, на Ниле, центр культа божества солнца (греческое название: Apollinopolis magna).

385

Арсиноя — см. выше, прим. 158 к данной главе.

Древняя традиция приняла стереотипные, раз навсегда установленные формы, но не имела агрессивного характера. Вступление в духовное сословие находилось под контролем государства. Жрецы не отличались хорошим образованием, стояли в этом отношении ниже эллинистического общества. Они отличались теперь от греческих жрецов, кроме своей организации в виде единой церкви, существенным образом более сильной мерой «аскезы» и в связи с этим, очевидно, более редким совмещением (но не полным отсутствием его) религиозных обязанностей со светской профессиональной деятельностью.

Египетско-эллинистическая церковь наряду с иудейской синагогой оказала влияние на христианскую церковь не только разными специфическими церковными формами организации и жизни, но также и своим экономическим укладом. Ибо, хотя поразительное сходство монастырского хозяйства с хозяйством египетского храма, конечно, не непременно целиком должно быть объяснено заимствованием, но нередко просто вызывалось возникавшими от других причин сходными условиями, но монастырское хозяйство первых веков христианства в Египте так сходно с хозяйством тамошних языческих монастырей, что здесь заимствование традиции уже не вызывает никакого сомнения. Хозяйство храмов эпохи Птолемеев, очевидно, успело вырасти из натурально-хозяйственного ойкоса, употреблявшего все свои доходы или, по крайней мере, большую их часть, на удовлетворение собственных (в смысле продовольствия и расходов по культу) потребностей, в целый комплекс денежно-хозяйственных производств; зачатки такого порядка, несомненно, восходят (см. выше) еще к национальноегипетской эпохе. Наверное, еще издавна храм, чтобы сделать поступающие ему натурой продукты годными к употреблению, устраивает мельницы, а, быть может, в случае надобности и пекарни. Иной раз он прикупает еще зерна, чтобы перемолоть его (Гелиополис [386] ), и таким образом вполне использовать свою мельницу, или же, наоборот, сдает мельницу в аренду (Soknopaiu Nesos), потому что она ему более не нужна (годовая аренда в Soknopaiu Nesos равнялась 120 драхмам). Брали ли плату за молотьбу хлеба и взимали ли за испечение хлеба третью долю муки, точно не установлено. При таком множестве принадлежавших храмам пивоварен производство для рынка, несомненно, существовало. Напротив, виссон [387] , этот рыночный продукт «ойкосов» фараонов и храмов в старые времена, теперь ввиду того, что изготовление его (вероятно) было государственной монополией, храмы могли, вероятно, изготовлять только для собственного потребления. Относительно растительного масла это было вполне определенно постановлено, при введении монополии, так называемыми Revenue Laws. Когда, к концу эпохи Птолемеев и в эпоху римского владычества стали разводить оливковые деревья, то свободное от монополии производство масла из собственных оливок должно было сразу занять видное место. Затем, храм издавна нуждался в самых разнообразных рабочих для своих строительных надобностей и в живописцах. Не представляется вполне достоверным, чтобы упоминаемая в источниках уплата храмом государству налога на патент (Lizenzsteuer) имела тот смысл, что храм времен Птолемеев извлекал доход из эксплуатации ремесленников, как предполагает Отто: если они были свободные люди, то непонятно, почему бы они сами не продавали свой труд на рынке. Но тут речь идет либо о колонах храма (тогда было бы понятно и взыскание налога на ремесленный патент при посредстве храмов; но нет никаких доказательств в пользу зависимого состояния храмовых ремесленников), либо — и это весьма вероятно — о законтрактованных на долгий срок (fest) и исключительно для надобностей храма свободных строительных и других ремесленниках. В таком случае становится вполне понятным, что храм уплачивает государству налог на патенты и затем взыскивает его с ремесленников. Храм — в этом, как и в других случаях (в этом Отто совершенно прав) — с технически-податной точки зрения рассматривался, как владелец-хозяин производства.

386

Гелиополис (Heliopolis, библейский Он) — город в нижнем Египте, на канале, соединяющем Нил с Красным морем.

387

Виссон — очень дорогая (почти драгоценная) тонкая ткань, в древности, употреблявшаяся для пошива одежды первосвященников; любимая ткань римских патрицианок времен Империи; состав ткани точно не станов лен.

В какой мере работа ремесленников для храма служила в конечном итоге производству для сбыта, остается очень спорным. Во всяком случае, она, по большей части и по своему размеру, и всегда по своему происхождению есть придаток (Annex) «ойкоса». Постоянные «заведения» («Anlagen») для промышленных целей, как, например, встречающиеся не раз валяльные мельницы, храм устраивал не только для удовлетворения собственных потребностей, но также и для извлечения доходов, точно так же, и прежде всего, масляные прессы. Мы не имеем никаких указаний на то, чтобы храм занимался посреднической торговлей, но ссуды он дает, как это делали искони все восточные храмы (по 6%, процент умышленно низкий, как низка и взимаемая государством за свою землю арендная плата) под залог натурой. Размеры всех этих дел были, очевидно, таковы (1295 драхм, ¹/₈ всех своих денежных доходов, платит маленький храм в качестве ремесленного налога государству), что Отто с чисто производственно-технической точки зрения с полным правом называет храмы самыми крупными «промышленниками» («Industriellen») Египта (наряду с монопольным производством самого царя). Но размеры рыночного производства совершенно спорны и, следовательно, применение сюда понятия «фабрики» (как это делает Отто) рискованно, тем более, что и характер договорных отношений занятых здесь ремесленников («рабочих», как говорит Отто) остается неясным, точно так же, как и характер экономической организации производств. Крупных сельскохозяйственных предприятий храмы, очевидно, не имели. Земля храмов (сплошь) сдана в аренду. Избытки от арендной платы натурой, остающиеся после удовлетворения собственных потребностей, продаются.