Агрессия
Шрифт:
– Иди, - сказал Андрей.
– С платформы не спускайся.
Трофимов подошел и остановился:
– Руки опущу?
– Опусти. О чем хотел поговорить?
– О деле, Андрей. Я навел справки и понял, что человек ты серьезный. Я и раньше это понял, но теперь убедился.
«Подход» был правильный, уважительный, но рассчитанный на людей вроде Финна. Мягко говоря, простых, без фантазии. Это означало, что либо Трофимов врал насчет справок, либо эти справки были куцыми. ФИО, дата рождения, штамп «особо опасен». Или что-то в этом роде. А скорее всего, в роли «справочного
– Короче, Виталий, - сказал Старый.
– Тебе нужен детектор? Я верну, обещаю. Не тебе, так твоим товарищам при следующей встрече. Ведь ваши бойцы по всем зонам бродят?
– Хорошо, согласен, - кивнул Трофимов.
– Ты собираешься в какую-то еще зону?
– Возможно. Видишь, я откровенен. А ты мудришь. Что тебе еще от меня нужно? Пакаль? Я не нашел здесь пакаля.
– Здесь не нашел, - Виталий понял, что играть с Луневым следует чуть тоньше.
– Здесь не нашел.
– Ты знаешь, что такое пакали?
– В общих чертах.
– Это не просто редкие фиговины, которыми интересуются богатые коллекционеры. Это части мозаики, которая может спасти мир, если ее правильно собрать. Понимаешь, какая это ответственность?
– За судьбу всего мира?
– усмехнулся Андрей.
– Понимаю.
– А раз понимаешь, почему не хочешь принять участие в спасении мира? Это ведь не фигура речи.
Реальное спасение мира.
– Круто, - Лунев сделал вид, что впечатлен.
«Никогда не мечтал спасать мир, но всегда на это нарываюсь, - подумал он.
– Что за судьба?»
– Я понимаю, что затраты требуют компенсации. Ты искал пакаль, рисковал. Мы готовы заплатить.
Ведь ты все равно собирался его продать.
– Почему ты так решил?
– А для чего еще тебе пакаль?
– вполне искренне удивился Трофимов.
– Может быть, я хочу собрать свою доску пакалей.
– И что дальше?
– Там посмотрим.
– Ну, во-первых, частным образом собрать полторы сотни пакалей не получится. Даже тебе это не под силу. Во-вторых, одной доски будет мало. И, в-третьих, даже если ты соберешь все комплекты, что ты будешь с ними делать?
– Соберу, а там увидим.
– Не увидишь. Собрать мало, надо еще заставить все это работать. А как это сделать, знает только один человек.
– Кирсанов?
– Да, только он. Поэтому для всех остальных эти штуковины только забавные игрушки, коллекционная редкость, капиталовложения… что угодно, в меру воображения. И только для Кирсанова пакали это детали инструмента для спасения мира.
– Отличная речь, Виталий.
– Она тебя не убедила?
– Убедила. Но временно я воздержусь от вклада в благородное дело господина Кирсанова. Сначала разберусь со своими делами. А потом непременно пожертвую все найденные пакали на благотворительность. Обещаю.
– Вы не понимаете, молодой человек!
– рядом с Трофимовым неожиданно появился Док.
– У мироздания крайне мало времени! Катастрофа не будет ждать, когда вы закончите свои дела. Пока в мире три десятка аномальных разломов, жить в нем еще можно. Но
– Сто шестьдесят восемь. Один закрылся.
– Пусть так! Это все равно безумно много! Это может привести к полному уничтожению мира. И все самые важные дела станут казаться глупыми мелочами в сравнении с этой трагедией.
– Понимаю, но и вы меня поймите, граждане квестеры, - Андрей вздохнул.
– Я ведь просил, чтобы все оставались на платформе. Трофимов, я просил?
– Все на месте, - Виталий обернулся. Финна на перроне не было…
Трофимов негромко выругался и вновь повернулся к Андрею. Его тоже не оказалось на прежнем месте. Виталий еще раз неприлично выругался и толкнул локтем Дока:
– Куда он делся?
– Я… не заметил, - Док похлопал глазами.
– Он так быстро это сделал.
– В кабину спрятался?
– Нет. Впрочем, не знаю. Я не заметил.
– Проверить кабину!
– махнул Трофимов двум оставшимся на платформе бойцам.
Квестеры спрыгнули на пути, но сделали это на удивление неуклюже. После приземления на шпалы оба почему-то растянулись в полный рост. А мгновением позже сел на пятую точку Док. И только тогда Виталий понял, что происходит. Питерская скала завибрировала, сообщая о приближении очередной лифт-подвижки - резкого подъема всей гигантской каменной «пробки» ровно на метр.
Опытные ходоки советовали в этом случае лечь или крепко за что-нибудь ухватиться. Трофимов выбрал первый вариант и жестом приказал «делай, как я» бойцам на шпалах. Док и сочувствующий квестерам спасатель Симаков приняли горизонтальное положение без приказов и подсказок. Оставался Финн. Виталий не видел бойца, и отдать ему приказ не мог. Трофимову оставалось только надеяться, что Финн тоже уловил вибрацию и не станет пренебрегать мерами предосторожности.
Трофимов видел, как происходят лифт-подвижки. И на записях, и сегодня утром, когда группа подлетала к скале - своими глазами. Но личные ощущения, когда чувствуешь всю мощь процесса собственным ливером, это совсем другая песня. А добавляет впечатлений оглушительный, пугающий, вытряхивающий душу грохот, который тоже не столько слышишь, сколько чувствуешь. Но главное, конечно, краткий миг пушечного ускорения, от которого тебя вжимает в землю так, что кажется - все, конец. Сейчас размажет или вдавит в асфальт на тот же метр. Хорошо, что ускорение и впрямь длится лишь миг, да и перегрузка в этот момент все-таки не превышает разумные пределы.
А вот когда миг ускорения заканчивается, важно не расслабиться раньше времени. Ведь останавливается скала, но не останавливается все, что легче этой каменной глыбы. То есть все остальное. В результате на смену перегрузке приходит еще один миг - теперь полета, а затем третий - возвращения в исходное положение. Расквасить нос после такого прыжка на животе легче легкого.
Для Трофимова все обошлось, он только громко клацнул зубами. Впрочем, в затянувшихся громовых раскатах, затихших лишь через минуту после подвижки, этого никто не услышал. Виталий вскочил на ноги и махнул рукой бойцам, но… квестеры опоздали.