Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана
Шрифт:
Смертельно раненый, Петрусевичъ, медленно сваливаясь съ лошади, тихо проговорилъ: "Не робйте… спасите"… и упалъ на землю… Нсколько человкъ тэкинцевъ, кинувшись впередъ, успли схватить тло умирающаго и оттащить его къ себ, но, въ ту-же минуту, князь Эрнстовъ, съ прибывшимъ къ нему сотникомъ Исаковымъ и нсколькими драгунами, врубаются въ толпу и отнимаютъ тло обратно… Въ проходъ и черезъ заднюю стну быстро лзли казаки и драгуны… вс спшились… рубятся на шашкахъ…
Въ тотъ моментъ, когда генералъ Петрусевичъ, съ Эрнстовымъ и другими, бросился во входу въ валу, спшившіеся казаки кинулись вслдъ за ними также, но узкій проходъ въ нее, дававшій возможность пролзть только двумъ человкамъ, задержалъ ихъ на нсколько
Услышавъ сильную перестрлку, князь Голицынъ, находившійся съ полусотней въ другой сторон, поспшилъ на помощь черезъ садъ; но едва только онъ далъ шпоры лошади, перескочилъ черезъ ограду, какъ на него кинулось нсколько текинцевъ. Не успвъ обнажить шашки, Голицынъ пустилъ въ дло плеть и вытянулъ нсколько разъ по лицу опшившихъ враговъ, которыхъ прихлопнули подоспвшіе казаки…
Дло приближалось въ развязк.
Казаки занимали большую часть садовъ, выбивъ оттуда непріятеля. Толпа тэкинцевъ, находившаяся внутри двора крпостцы, была вся изрублена. Непріятель, въ небольшомъ числ, занималъ только одинъ изъ садовъ и башню крпостцы. Въ послдней, изъ дыры, тэкинцы клали нашихъ на выборъ. Одного изъ драгунъ, желавшаго оттащить лежавшихъ близъ башни убитыхъ товарищей, повалили тремя пулями; тогда нсколько казаковъ, наведя ружья на отверстія башни, начали стрлять, не останавливаясь, нарушая тмъ мткость выстрловъ противника, пока тла убитыхъ не были отнесены въ другое мсто… Выбить непріятеля изъ башни можно было только орудіемъ, за которымъ и послали. Между тмъ, изъ Геокъ-Тэпе показалась непріятельская конница, двигавшаяся на сады, которая, однако, скоро остановилась… Изъ Право — фланговой калы быстро приближалась стрлковая рота 13-го линейнаго баталіона, съ маіоромъ Богаевскимъ во глав…
Въ это время раздается сигналъ: "отступать!"
— Что это?!.. Быть не можетъ!.ю спрашивали другъ у друга нкоторые удивленные офицеры.
Сигналъ уже повторяли вс части.
Непріятельскую позицію, стоившую такъ много дорогой крови, должно было оставить.
Отступать приказалъ командиръ Таманскаго полка, полковникъ Арцишевскій, заступившій мсто убитаго Петрусевича.
Скоро подъхали одноколки и фургоны Краснаго Креста. Положили въ нихъ убитыхъ и раненыхъ и повезли въ Янги-калу.
Потеряли много для маленькаго отряда, и много незамнимаго. Убиты: генералъ — маіоръ Пезрусевичъ, маіоръ Булыгинъ, эсаулъ Ивановъ и 19-ть нижнихъ чиновъ. Ранены: сотникъ Алейниковъ и 19-ть нижнихъ чиновъ. Всего потери: 72 человка и, кром того, 28 лошадей.
Убитыхъ помстили въ пустую палатку, гд надъ ними отслужена была панихида.
Среди павшихъ, рзко бросались въ глаза т два казака, которые, 22-го числа, куда-то пропали. Ихъ нашли въ кал, гд былъ убитъ Петрусевичъ. Руки и ноги у нечастныхъ были отрублены, губы и уши вырваны, глаза выколоты. Изъ спинъ вырзаны ремни…
Смерть Петрусевича глубоко поразила Скобелева.
"Я потерялъ въ немъ правую руку", говорилъ онъ.
"Такіе люди, какъ Петрусевичъ, незамнимы — это фанатики дла имъ не нужны подмостки".
Унылые звуки похороннаго марша сопровождаютъ траурную процессію къ могильнымъ насыпямъ — близъ лагеря… Въ могилу Петрусевича положили драгуна и одного казака, убитаго рядомъ съ нимъ. Это вызвало шопотъ одобренія между солдатами. — Чей-то тихій голосъ произнесъ: "Передъ Богомъ вс равны"… Еще нсколько словъ послдней напутственной молитвы и множество рукъ съ горстями земли потянулись къ могиламъ…
Общій залпъ изо всхъ орудій по непріятельской крпости и отвтный ему перекатный грохотъ разрывавшихся въ ней снарядовъ былъ послдній салютъ павшему генералу и его сподвижникамъ.
Въ сторон отъ могильныхъ насыпей, въ толп собравшихся
Къ ночи этого дня, на обоихъ флангахъ были заложены участки 1-ой параллели, а на правомъ фланг — построена анфиладная батарея № 1 и два редута.
ГЛАВА ХІІІ
Несмотря на конецъ декабря, погода стоитъ теплая. Близокъ полдень. Въ лагер тихо. Солдатъ что-то не видно. Кое-гд, между палатками и юломейками, небольшіе дымки изъ-подъ ротныхъ котловъ, у которыхъ толкутся кашевары. Позади лагеря, среди изгородей, замтно больше движенія. Тамъ расположились торговцы, прибывшіе изъ Бужднура и другихъ мстъ Персіи, пограничныхъ съ
Геокъ-Тепе — за Копепетдагскимъ хребтомъ. Торгуютъ орхами, сыромъ, изюмомъ, мучными лепешками, сваренными въ бараньемъ сал, сушеной рыбой и еще чмъ-то. "Персюки", какъ прозвали ихъ солдаты и казаки, все-же доступне маркитантовъ-армянъ, устроившихся тутъ-же, и поудобне своихъ собратовъ по искусству, расположившихся прямо подъ открытымъ небомъ. Маркитанты-же имютъ нчто въ род палатокъ или брезентовъ, внутри которыхъ, на ящикахъ, разложены всякіе товары. Здсь найдете вино, водку, пиво, консервы и т. д., только цны колоссальныя: напримръ, бутылка пива — 5 р.; коробка сардинокъ — 2 р. 60 к., и т. п. О коньяк; херес, шампанскомъ и говорить нечего: бутылка шампанскаго 30 р. и т. д.
Въ средин лагеря, въ групп лазаретныхъ наметовъ и кибитокъ Краснаго Креста — еще боле тишины. Раненыхъ тамъ нсколько человкъ, за которыми ухаживаетъ графиня Милютина, прибывшая въ осадный лагерь изъ Самурскаго госпиталя, куда отправленна кн. Шаховскимъ большая часть раненыхъ изъ передоваго лазарета, чтобы освободить мста новымъ.
Очутилась графиня въ осадномъ лагер, въ который, въ виду опасности, не допускались сестры милосердія, — совершенно случайно. Въ этомъ помогъ ей, быть можетъ, даже и противъ желанія, — начальникъ военныхъ сообщеній, просившій у генерала Скобелева 2 роты для усиленія слабой защиты Самурскаго поста. Просьбу свою начальникъ военныхъ сообщеній мотивиривалъ, между прочимъ, пребываніемъ въ названномъ укрпленіи дочери военнаго министра.
Генералъ Скобелевъ дорожившій каждымъ солдатомъ, которыхъ у него было весьма ограниченно, не могъ исполнить подобной просьбы и отвтилъ лишь "разршеніемъ графин Милютиной прибыть въ осадный лагерь, если она, пожелаетъ". Графиня, мечтавшая объ этомъ со дня прибытія въ Самурскій госпиталь, сейчасъ-же воспользовалась даннымъ позволеніемъ, скрпленнымъ также и разршеніемъ главно-уполномоченнаго Краснаго Креста. Вскор къ-ней присоединили сестру милосердія Стрякову.
У ставки генерала Скобелева, въ юломейкахъ и на открытомъ воздух, чуть не цлая канцелярія: пишутъ, чертятъ, литографируютъ, и т. д. Генерала самого нтъ здсь, — онъ въ траншеяхъ, которыя открываются впереди лагеря, въ вид длинной черной насыпи, тянущейся параллельно стнамъ непріятельской крпости, — съ праваго фланга на лвый. Тамъ виднется множество солдатъ и оттуда раздается сухой трескъ одиночныхъ выстрловъ.
Отъ черной насыпи отдлилось нсколько человкъ и медленно двигаются черезъ поле къ лагерю. Несутъ кого-то на носилкахъ.
— Какого баталіона?
— Апшеронскаго, ваше благородіе!
— Куда раненъ?
— Въ плечо, ваше благородіе! — отвчаетъ глухо раненый, изъ носилокъ.
Понесли дальше — въ лазаретъ.
Черезъ нсколько времени несутъ другаго, потомъ третьяго и такъ до 5. Боле потерь въ траншеяхъ, среднимъ числомъ за день, не бываетъ.
Работы подвигаются весьма успшно. Численность работающихъ нсколько увеличилась прибытіемъ изъ Бами еще небольшой части войскъ. Въ распоряженія начальниковъ обоихъ фланговъ находятся уже по 15-ти ротъ. Для охраны лагеря остается 7 ротъ.