«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1

Полищук Евгений

Перечислив задачи, которые предстояло решить, Новиков подробно остановился на действиях истребительной авиации, особенно тех частей, которые вынуждали немецких бомбардировщиков сбрасывать бомбы на свои войска. Повернувшись к Вершинину, маршал приказал:

– Константин Андреевич, прошу представить мне фамилии командиров групп, номера воинских частей и фамилии их командиров, тех, кто заставлял немецкие бомбардировщики сбрасывать бомбы на свои войска. Я доложу об этом Верховному.

– Будет исполнено, товарищ маршал! – ответил командарм 4-й.

Большое внимание маршал уделил новым тактическим приемам, разработанным летчиками-новаторами.

– В своей практической работе, – отметил

Новиков, – командиры дивизий и корпусов еще мало уделяют внимания лучшим летчикам, мало помогают им совершенствоваться. Почему-то считается, что хорошему летчику нечего помогать, – он, мол, и без помощи старшего командира сделает свое дело. Это неверно. За совершенствование лучших летчиков, летчиков-мастеров воздушного боя, или, как принято у нас их негласно называть – асов, должны немедленно взяться сами командиры соединений. Летчик-ас пока рождается у нас сам, рождается в боевой работе, его никто не готовит. Спрашивается, кто воспитывал Покрышкина, Семенишина, братьев Глинка? Никто! Они сами выдвинулись! Кое-кому из них даже мешали, их не понимали, одергивали. Генерал Науменко мне рассказывал, что Покрышкина, за его трудный характер, кое-кто даже хотел из авиации отчислить. Хороши бы мы были, если бы потеряли такого орла! Нет, вы, товарищи командиры, должны обратить особое внимание на работу с лучшими, подающими надежду пилотами. Своевременно ободрить человека, вселить в него уверенность в своих силах, воспитать его политически, повлиять на него морально, своевременно передать ему опыт и знания – все это поможет способному, одаренному от природы пилоту лучше проявить свои способности и действительно стать асом!

Участники совещания в своих выступлениях тоже много говорили о приемах завоевания господства в воздухе, о методах авиационного наступления и о других вопросах.

Очень доволен услышанным был подполковник Дзусов. В сущности, все, что рекомендовал командующий ВВС страны, уже применялось в его 216-й дивизии, особенно в 16-м гвардейском и 45-м истребительных полках.

На совещание были приглашены отличившиеся младшие офицеры-летчики, воюющие с боевой инициативой, применяющие новые тактические приемы. Особенно маршала заинтересовало выступление командира эскадрильи майора Покрышкина, его соображения о новых тактических приемах ведения боя в истребительной авиации. Разработки Александра не только были признаны новаторскими, но они легли в основу директивы командующего ВВС, направленной в войска 14 мая 1943 года.

Не думал тогда Александр Покрышкин, что пройдет несколько лет и многое из того, что родилось в пекле ожесточенной битвы на Кубани, ляжет в основу будущих уставных положений в ВВС и что на протяжении длительного времени в аудиториях академий к этим операциям будут неоднократно возвращаться как к классическим примерам оперативного новаторства.

После совещания с командованием ВВС в частях прошли конференции по обмену опытом. На конференцию в корпус Савицкого по старой памяти пригласили Покрышкина. Позже для передачи опыта в каждый полк из корпуса Савицкого был направлен летчик из 16-го гвардейского истребительного полка. Так «этажерка Покрышкина» начала распространяться по авиационным частям на Кубани.

Наряду с изучением теоретических положений командиры авиационных дивизий и полков стали выезжать на главную радиостанцию наведения и наблюдать оттуда за боями подчиненных им подразделений. Такая форма учебы позволяла быстро вскрывать недоработки в боевой подготовке вверенных частей. Частенько на радиостанции бывали приезжие генералы из Москвы.

Как-то большая группа генералов наблюдала с командного пункта 4-й армии, как восемь наших истребителей «Як-7» вели воздушный бой против двенадцати «мессершмиттов».

Бой наши «Яки» вели плохо, их командир нервничал, а немцы буквально издевались над его пилотами. Генералы тоже стали переживать, кричать и ругаться между собой, заявляя, что таких летчиков нужно списать в пехоту.

Тут вдруг откуда-то сверху на немцев неожиданно свалилась четверка «кобр». С первой же атаки были подбиты два, со второй – еще два «мессершмитта». Два немецких летчика сразу погибли, а два болтались на парашютах. Остальные быстро ретировались.

Оказалось, что это Покрышкин со своей группой возвращался из патрулирования в районе Керчи и Темрюка. Немцев наши не преследовали – боеприпасы и горючее были на исходе. Поэтому четверка тоже, не мешкая, пошла в Поповическую.

Генералы сразу прекратили ругаться и на радостях стали названивать в 16-й полк – поздравлять гвардейцев. Среди генералов были люди из Москвы, прибывшие для изучения опыта передовиков. «Вот это асы, настоящие асы, – с видом знатоков толковали они, – вот так надо воевать». Потом достали блокноты и стали записывать фамилии летчиков – Покрышкина, Степанова, Федорова, Труда.

К 15 мая советские войска окончательно прекратили наступление. Для прорыва очередной оборонительной полосы следовало подготовить новую операцию, а для этого требовались время и средства.

Маршал Жуков с сопровождающими его генералами возвращался в Москву в плохом настроении. Очистить Таманский полуостров не удалось, и он ожидал упреков от Верховного.

Через два дня после убытия маршала из состава фронта в резерв Ставки забрали несколько артиллерийских, зенитно-артиллерийских и танковых частей и соединений. Несмотря на такое серьезное ослабление огневых и ударных сил фронта, его новый командующий, И. Е. Петров, получил приказ Ставки подготовить и провести новую наступательную операцию с прежней целью – разгромить 17– ю армию и очистить Таманский полуостров. Подготовка к новой операции началась безотлагательно.

7

Разбираясь с причинами неудач наступления, командующий фронтом понял, что разведка до начала сражения не обнаружила многие цели, которые потом создавали препятствия для продвижения войск.

В период затишья истребители стали активно привлекать к разведыванию расположения сил и огневых средств врага.

Этот день для старшего лейтенанта Николая Искрина, гармониста, весельчака и компанейского парня, сбившего одиннадцать немецких самолетов и награжденного за боевые подвиги двумя орденами Красного Знамени, явно не задался.

С утра в составе четверки под командованием комэска Григория Речкалова он вылетел на разведку в район станицы Неберджаевская, что южнее Крымской. Каждый такой вылет был сопряжен с особым риском – немцы любой ценой стремились блокировать воздушную разведку, не позволяя нашим летчикам прорываться в расположение своих войск, препятствуя сбору необходимой для советских наземных войск информации.

Следом за ними на разведку вылетела пара – Старчиков с Никитиным.

Несмотря на передышку в наземных боях, авиация продолжала свою обычную работу – бомбила и штурмовала «Голубую линию», с помощью истребителей осуществляла прикрытие и разведку.

К своему району четверка Речкалова подошла со стороны Новороссийска на высоте около четырех тысяч метров. Вокруг все было спокойно, прекрасные условия для выполнения боевого задания – поиска немецких танков.

Но это могло казаться только со стороны. Лететь, зная, что на тебя смотрят жерла зенитных орудий, было не очень-то приятно. Все ожидали первого залпа. Если снаряды не заденут, то после дующие уже не страшны. Истребитель всегда может сманеврировать и не дать противнику прицелиться.