«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1
Шрифт:
Летчики прибывали поэскадрильно. Несмотря на сильный, порывистый ветер, все садились нормально. Едва приземлившись и зарулив в указанное место, летчики выскакивали из самолетов и бежали на КП – каждому хотелось поскорее узнать, что там нового на Курской дуге, не собираются ли 9-ю дивизию перевести под Белгород или Орел.
А Курская дуга уже стала постепенно разгибаться. Советские войска освобождали один город за другим. Почувствовав, что проигрывают сражение, немцы стали перебрасывать войска с Донбасса под Харьков.
Еще 17 июля Южный
9– я гвардейская истребительная дивизия была введена в бой лишь 4 августа, когда период активных действий наземных войск в районе Миуса практически заканчивался. Поэтому полки включились в штурмовки железнодорожных узлов Харцызск, Ясиноватая, Макеевка, уничтожая эшелоны с танками, артиллерией и другой техникой. Попытки «мессершмиттов» противодействовать советским истребителям успеха не имели, поскольку 16-й полк блокировал их аэродромы.
13 августа Юго-Западный и Южный фронты совместно начали Донбасскую операцию. Противостояла нашим войскам группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна.
2
Раздался мощный взрыв, за ним второй, третий… Перекрывая один другой, они сплелись в оглушительный вой, гул, треск. Земля, небо, палатки – все судорожно забилось, затряслось, засверкали зарницы, местами вспыхнул огонь… Послышались крики: «Бомбят! Русские прорвали фронт!»
Сонный, не выспавшийся после вчерашнего напряженного дня, Хартманн скатился с кровати, впопыхах оделся и выбежал из палатки. Небо на востоке озарялось отдаленными вспышками, слышался грохот артиллерии.
Зловещая тень советского бомбардировщика дальнего действия маячила над аэродромом в Кутейникове. Он уже сбросил свой груз и теперь, уходя к пылающему востоку, поливал аэродром из пушек и пулеметов. Вдогонку ему робко тянулись разноцветные нити трассирующих очередей «эрликонов». С длинными крыльями и тонким туловищем, бомбардировщик казался каким-то зловещим, страшным хищником.
Наконец пилоты его эскадрильи собрались.
Теперь можно было бежать за указаниями в штабную палатку. Аэродром ожил, загрохотали моторами истребители, засуетились бензозаправщики, машины с боеприпасами, стартеры, рота обслуживания, ликвидирующая воронки. Над полем еше не разошлись столбы дыма от взрывов. Расползаясь, они принимали форму гигантских грибовидных тел.
Когда Эрих вошел в палатку, совещание там уже было в полном разгаре. Командиры эскадрилий, адъютант, командир группы – все обступили и внимательно слушали полковника Храбака.
Увидев Эриха, он воскликнул:
– Наконец-то, Хартманн, вы соизволили появиться! Слушайте задание: патрулировать в воздухе весь день и отгонять русские штурмовики. Вот здесь, – он указал пальцем место на карте, – русские совершили прорыв. Пикировщики Руделя намерены задать им жару. Прикрыть наши пикировщики и уничтожить русские штурмовики, если они появятся, – такова наша главная задача на сегодня. Если вражеские самолеты не появятся, что маловероятно, обстреливайте пехоту. Ступайте! С вами бог и удача!
Эрих молча козырнул и вышел из землянки. Семь пилотов, построившиеся в шеренгу, его уже ожидали. Он всмотрелся в их лица – все они были сонные и уставшие.
– Внимание! – И он начал инструктаж, так же, как когда-то это делал Крупински. Те же слова – держаться парами, бой начинать по приказу. Цель номер один – советские штурмовики. Атакуем по очереди. Одна пара вверху прикрывает нижнюю, вторая атакует. Если русских будет много, каждая пара атакует самостоятельно. Надеюсь, что никто из вас не подведет меня, нарушив дисциплину в воздухе. Все. С богом.
Слова те же, но настроение у всех сейчас было другое.
Все побежали к своим машинам, к счастью, не пострадавшим от ночной бомбежки. Видимость уже значительно улучшилась.
– Все в порядке? – по привычке спросил у Биммеля Эрих, прекрасно зная, что у механика истребитель всегда готов к вылету. Тот молча кивнул. Вид у него был удрученный, видимо, ему досталось во время бомбежки. Забираясь в кабину и запихивая под себя парашют, Эрих в который раз подумал, что ему здорово повезло с механиком – у парня просто золотые руки.
Он взлетел первым. Набрав высоту, оглянулся и проверил, все ли на месте. «Мой ведомый лейтенант Пульс, – считал он. – Вторая пара – лейтенант Ори Блессин с сержантом Юргенсом. Дальше – второе звено. Командир Ханс Биркнер с ведомым лейтенантом Гельмутом Липфертом. Дальше – фельдфебель Бахник с лейтенантом Вестером. Он недавно прибыл в группу после окончания летного училища, и за ним нужно присмотреть в бою. Все на месте».
Готовая к бою восьмерка направилась к переднему краю, обозначившемуся на горизонте черно-белыми столбами дыма. Хартманн прикинул – лететь предстоит минут десять, и тут же его мысли переключились на другое.
Вспомнился отпуск в Штутгарте, время, когда можно было от всего отключиться и хотя бы спокойно спать по ночам. Бомбардировщики англичан и американцев еще не добрались до предместий Штутгарта, но общая атмосфера в семье была просто удручающей. Невеста Урсула была в отчаянии – выживет ли он в этой войне. Отец после каждого выступления маршала Геринга и министра пропаганды Геббельса с горечью твердил об ужасающей ошибке фюрера, развязавшего войну, которую Германия никогда не выиграет. Бедный отец, он еще не видел, что творится на Восточном фронте, сколько здесь гибнет немцев.