Академик
Шрифт:
– Смотрю, смотрю, – ответила Иринка, вглядываясь в далекий экран.
Человечек в синем пиджаке исчез с экрана. Невидимые операторы опять показали здание Арены целиком. И почти сразу камера ринулась вниз, скользнула к краю и, сменив ракурс, выхватила в кадр саму арену в перспективе. По краям арены, у многочисленных выходов вдоль овала высокой каменной стены вдруг появились фигурки людей с голыми торсами, одетых в какие-то разноцветные шаровары, и подпоясанных широкими поясами. Иринка пригляделась и заметила, что на одних фигурках были яркие желтые штаны, на других не менее яркие красные. Кто есть кто, предстояло еще выяснить.
– Вот они! В
Камера наехала на ближайшего претендента в красных штанах, потом на следующего, и так далее, прошлась по всему кругу, минуя парней в желтых шароварах.
– Мы не называем сейчас их имен, потому что едва ступив на поле Арены, они забывают на время свое имя – либо до победы, либо до поражения, или даже до смерти. Потому что они невзлюбили свои жизни ради процветания Потиса! И отныне и до конца Турнира имя им – Претенденты!
Камера снова показала человечка в пиджаке. Тот явно входил в раж, и заводил толпу вместе с собой.
– Но мы смотрим также и на тех, кто будет им противостоять в законном поединке! Они тоже являют собой защитников Справедливости и Законности! Сохраняют все то лучшее, что обеспечивает жизнь в Потисе стабильной и благополучной! И готовы делать это даже ценой своей жизни! Имя им – Смертные! Вот они!!!
Камера опять совершила движение по кругу, теперь зависая напротив каждого из обладателей желтых штанов. Да, рожи те еще, – подумала Иринка, разглядывая физиономии и торсы смертников. – Типичные бритые наголо амбалы-уголовники. До чего рослые и здоровые! Сплошные груды и бугры мышц, тяжелые взгляды из-под нависающих бровей, квадратные подбородки. Не хотела бы она встретиться с такими в подворотне... Не все, правда, выглядели мордоворотами. Трое смертников выглядели вполне обычно.
Взгляд Иринки вдруг задержался на одном из этой троицы – последнем, совершенно не похожем на тех бугаев. Невысокого роста, среднего телосложения, скорее даже худощавый, черноволосый, с симпатичной мордашкой двадцатилетнего юноши. Странный какой-то смертник, нетипичный. И такой молодой? Камера задержалась на его лице, и юноша вдруг улыбнулся Иринке и всему городу широкой светлой улыбкой. Вот те на! От неожиданности Иринка вздрогнула и внимательнее всмотрелась в черты юного смертника, но камера почему-то вдруг резко выключилась, и снова появился общий вид на Арену.
– Итак, дорогие граждане и прочие счастливые жители Потиса, величайшего города Тайи! – камера вновь показала крупным планом воодушевленного сверх меры человечка в синем пиджаке. – Мы начинаем Турнир как Символ возрождения, очищения от дел, достойных смерти, и конечно же как знак становления новой, еще более успешной жизни наших граждан!
Глава 43. Напряжение
Ле-он давно уже разлюбил появляться на публике.
А последние лет пять — так и просто ненавидел эту ежегодную публичную повинность. Раньше, конечно, было по-другому, особенно вначале, после прихода к власти и первых ежегодных побед на ринге. Ему даже нравилось всеобщее людское обожание. Но годы шли, и постепенно он стал уставать от всей этой возни и заигрывания с надоедающей и вечно недоедающей толпой и прикормленным Аппаратом. Пойди прокорми эту ораву, когда все ресурсы на исходе, а Аппарат и не думает умерять аппетиты. К тому же Ле-он начал бояться. Мало ли вокруг психов и интриганов? И всегда может найтись тот, кто однажды сможет свалить его коварным ударом...
Вот и сегодня, когда помощник сообщил, что проклятый день, вернее, вечер наступил и пора собираться и ехать в сопровождении усиленного эскорта, чтобы занять самое почетное место в ложе на особой трибуне Арены, шестидесятилетний Ле-он, последний год почти не покидавший здания Монолита, здорово напрягся и занервничал. Такая толпа! Триста двадцать тысяч человек... Триста с лишним тысяч граждан, сходящих с ума от иллюзии, что они на что-то там могут повлиять, если будут кричать, пялиться и подбадривать этих придурков, безуспешно стремящихся поймать бабочку-вертикрылку...
Ле-он вяло усмехнулся, натянул темно-зеленые церемониальные ки-о-но, надел жилетку из прочной кожи и стал ждать, пока дворецкий повяжет ему на голову белоснежную повязку и на бедра — широкий пояс такого же цвета. Наконец, слуга закончил, и Ле-он взглянул на себя в зеркало и саркастически скривился. Вот уж чего он точно не собирается сегодня делать, так это драться! В самом деле, зачем? Все отлажено и отрепетировано до Сэда в печенках. Ко-ри даже не стал на последнем еженедельном докладе снова напоминать ему о том, чтобы хотя бы попытаться восстановить былую форму. К чему вся эта возня? Надоело. Никого, равного его парням нет во всем Потисе. Все пройдет по плану и в этот, двадцать первый раз. Если быть точным, то шестнадцатый — когда все решалось без его, Ле-она Справедливого, непосредственного участия.
Верные ребята из Элитного корпуса все сделают как надо. А ему и останется только, что пить лучшее шанское и поглаживать упругое бедро красавицы Сан-чи, сидя за бронированным стеклом. Ле-он еще раз посмотрелся в зеркало, слегка помассировал мешки под глазами указательными пальцами, быстро опрокинул в рот содержимое поднесенной старым дворецким на подносе бутылочки и направился к выходу.
Арена бурлила. Это было слышно даже отсюда, из резиденции правителя в правом крыле древнего овального здания. Сколько уже внутри ее неровного круга сменилось Верховных? Не меньше тысячи... И только он, Ле-он Справедливый, умудрился усидеть на престоле много дольше обычного. Всего один маленький указ...
Четыре элит-лейтенанта, – как обычно, в своих черных бесшумных доспехах и каждый с длинноствольным «уколом» на бедре, — встретили его за дверью с молчаливым поклоном и последовали за ним. Ле-он шел по сумрачному коридору, приосанившись и все более уверенным шагом – действенный напиток, прописанный ему личным медиком, уже начинал действовать и страхи на время отступили. Ему нечего было опасаться. Надо только немного потерпеть истерию толпы, отдать утомительную дань, чтобы потом вновь вернуться к повседневным делам, заботам и маленьким удовольствиям в жизни бессменного правителя огромного города.
* * *
— Вы спросите, сколько их сегодня?! — громогласно спросил толпу «синий пиджак», стоя на ринге и перекрывая рев толпы многократно усиленным звуком своего зычного голоса. — По традиции города Потиса — восемь претендентов! Восемь смельчаков! Восемь лучших бойцов, доказавших это в ежегодном отборе! Как много желающих сделать жизнь Потиса еще лучше, если, конечно, такое возможно! Приветствуйте их!!!
Толпа накрыла Гошу звуковой волной посильнее той, что создает огромный взлетающий авиалайнер. Да, — подумал он. — Эти люди и в самом деле ждут перемен и чуда. А получат обычный срежиссированный мордобой с предсказуемым исходом. Или?..