Академик
Шрифт:
Подняв глаза кверху, он увидал на экране свою сияющую физиономию. Неожиданно трибуны неодобрительно загудели, и камера резко сменила изображение на общий вид. В самом деле, негоже смертнику улыбаться и излучать добродушие. Гоша оглянулся по сторонам.
Оказывается, выходов вроде того, у которого он стоял, по периметру было множество. И почти возле каждого из них уже стояли бойцы и смертники, чередуя друг друга. «Своих» он узнал по таким же как у него ярко-желтым штанам и кроваво-красным поясам. Претенденты же были облачены в ярко-красные штаны с черными поясами. Одинаковыми у всех были только коричневые мокасины. Ну что ж, — подумал Гоша, — похоже, все готовы. Давайте,
* * *
— Ну, пока луны не взойдут, разогрев не закончится, — сказал Ми-ха, наматывая на палец цепочку амулета, – так что можешь пока что особо не всматриваться.
– А потом?
– А потом самое действо начнется. Мякотка. Показуха. Увидишь, как народ с ума сходить будет.
Иринка немного помолчала, потом спросила, прислушиваясь к звукам, доносившимся от предполагаемых дронов в небе над окраинами города:
— Ми-ха, ты же говорил, что вы летать по небу не умеете. А как же дроны?
– - Дроны маленькие, аккумулятор компактный, вес небольшой, хитрый ретранслятор, – ответил Ми-ха, не отрывая взгляд от трясущихся прелестей танцовщицы. – Все, что весит больше пятидесяти лидов, поднять в воздух – целая проблема. И тем более перемещать или, не приведи Сэд, маневрировать. Ты думаешь, Механо-Стражи – верх инженерной мысли Потиса? Как бы не так. Придумывали всякое. В том числе огромные танки и исполинские дирижабли. Но большие машины могут двигаться только на паровой тяге – а это, конечно, бред полный. Неповоротливые, жрут черный камень как не в себя, ломучие – в общем одна морока с ними. А дирижабли после атак крупнокалиберных иглометов долго не живут. Так что дураков на них летать давно нет. К тому же ветра у нас страшные... А вот цыплята прижились – знай себе шагают по периметру на паре аккумов в хитро устроенных лапах наподобие всамделишных курочек. Заряда хватает на полдня. Дальше – смена караула.
– Понятно... – протянула Иринка. – Паровые машины, говоришь... Значит, и корабли у вас есть? По морю плавать?
– Есть. А толку? Все бухты и заливы вокруг города заминированы сотней тысяч кислотных мин на разной глубине. Еще двадцать семь лет назад, после сражения в Холодном Заливе. Тогда мы первый раз проиграли по-крупному. Ну и генералы решили заминировать Залив и побережье. По-взрослому.
– Что-то типа «так не доставайся же ты никому»?
– Ага. Разминировать это все можно еще хоть сотню лет. Но пока состояние войны, никто, само собой, этого делать не будет. Так что весь флот ржавеет в доках. Как впрочем и у Атиса. Залив отравлен – часть мин разрушилась. Такая мина – страшная штука, если встретить в открытом море. При контакте с бортом заряд активируется морской водой и разъедает борт за считанные минуты. В общем, водного сообщения между городами нет никакого вот уже двадцать лет. А больше плыть особо и некуда. Вокруг одна вода. И вообще – по всем фронтам глухо. Пустыня – кордоны и монстры. Море – сама понимаешь. По воздуху – та же история – любой дирижабль, если даже преодолеет пояс южных ветров на Перешейке, будет обстрелян из эм-орудий ПВО. Контрабандисты воют как волки уже давно, потому как единственный путь, который им остается – через древние катакомбы и шахты. Там мин и кордонов нет. Там просто очень много монстров похлеще песчаных ежей. А еще изгои. Но шанс пробраться, хоть и очень маленький, но есть. Проходит примерно один из сотни. В целом, конечно, изоляция полная.
– Жуть какая. И что, все это время никто не пытался пойти на контакт? Примирение?
– Не знаю. Может и пытался. Но сложно все это. Ле-он – он как упертый баран. Может, он боится, если города помирятся, то все поймут, что такой правитель никому не нужен...
Иринка покачала головой. Какая-то до боли знакомая история. Интересно, чем это все закончится? И сможет Иринка как-нибудь здесь устроиться, без этой страшной беготни от спецслужб и прочего трэша? Как бы не оказалось, что путь назад в город им с Ми-хой теперь заказан. И придется Иринке прозябать на какой-нибудь ферме, вроде этой, пока не сдохнет прежде времени от местной экологии.
Иринка снова посмотрела на небо и который раз ахнула. Из-за горизонта, по краям города, слева и справа, почти одновременно выглянули обе местные луны, – серебристая и бледно-желтая, та, что покрупнее, – полные и невероятно красивые. Иринка, завороженная, в течение нескольких минут глазела на них, потом все же перевела взгляд на экран.
Небесный «телевизор» в этот момент транслировал очередной из элементов вступительного шоу – танец стройной, удивительно пластичной девицы, почти голой, в одном тонюсеньком «купальнике» и цветастой тряпочке, едва прикрывающей попу. Девица под зажигательную музыку исполняла свой танец прямо в центре ринга, на котором судя по всему немного позже и должно было состояться все самое важное. Это был какой-то совершенно неприличный танец упругих грудей, живота, бедер и ягодиц. Иринка усмехнулась и покосилась на Ми-ху, увлеченно следившего за движениями танцовщицы. Ми-ха краем глаза заметил ее взгляд и ухмылку, но ничуть не смутившись, снова продолжил пялиться в экран.
Но вот обе луны проползли еще немного по небу и, должно быть, стали видны и в городе, появившись над небоскребами.
– И часто такое двойное полнолуние бывает? – спросила Иринка.
– Раз в год. Поэтому издавна первое донах считается началом года.
– А сколько в году дней?
– Двенадцать лунных месяцев желтой луны по двадцать четыре дня... Донах, септер, нипо, капес... Выходит, двести восемьдесят восемь дней. Но это здесь. У Атиса – свой календарь. По серебристой луне.
– Надо же... А у нас на Земле тоже двенадцать месяцев, а дней – триста шестьдесят пять. Иногда на день больше.
– Интересно.
Музыка вдруг резко смолкла. Девица закончила свой танец и удалилась, грациозно покачивая бедрами. Вместо нее в центре ринга появился какой-то мужичок совсем маленького роста, с пышной седой шевелюрой, в черных брючках и синем пиджачке. Он картинно развел руки в стороны и стал поворачиваться по кругу.
– Приветствую вас, граждане и прочие жители Потиса, лучшего города на планете! – с воодушевлением произнес он, улыбаясь во весь белозубый рот.
Хм, я бы поспорила на счет прям лучшего, – подумала Иринка, – учитывая, что городов всего два. И с учетом того, что я здесь пережила, Атис может оказаться гораздо более интересным местом. Надо будет попытать Ми-ху на этот счет. Правда, добраться туда, похоже, не представляется возможным в нынешней ситуации. Жаль... Конечно, стоило бы учесть репутацию моего приятеля у здешних спецслужб. Но городок, все равно, довольно паршивый – со всей этой сегрегацией восков и прочими прелестями классового расслоения...
– Мы собрались здесь сегодня, в первый день года – одна тысяча сто семьдесят четвертого от основания Потиса – чтобы воочию убедиться, как торжествуют Справедливость и Равенство! Как обновляется наш город год от года! Жизнь в Потисе процветает! Но кто же сегодня поборется за то, чтобы сделать жизнь города еще лучше, если конечно такое возможно? Посмотрите на них!
– Ну, вот и смертнички с кандидатами пожаловали, – со странной интонацией в голосе произнес Ми-ха. – Самое веселое начинается. Теперь смотри внимательно.