Академия Апокалипсис

Unreal — Миледи

Не различить, где явь, где бред: любви кровавое вино!

И страсть, и похоть, тьма и свет, и снова грязь, и снова дно…

Массивные и высокие ворота из черного металла открылись сами собой и беззвучно,

Она застыла на месте, словно невысокая, очень хрупкая статуя. Длинные светло-золотые, как лунные лучи, волосы выбивались из-под темно-серого капюшона длинного плаща.

Карета стояла неподалеку, кучер чуть приподнялся на козлах, с тревогой следя за спиной этой хрупкой девочки. Во время долгой дороги он уже успел проникнуться к ней щемяще-отцовскими чувствами. Она напомнила ему дочь… Погибшую от клыков оборотня.

У этой же прелестной девчушки шансов выжить было еще меньше.

А ведь родители, отправляя детей в самую привилегированную магическую академию «Апокалипсис», считали, что даруют им шикарную возможность обрести самую лучшую в этом мире профессию мага. И долгую жизнь.

— Мисс, — невысокий плотный мужчина, по уши закутанный в теплый плащ, быстро откашлялся. — Может, все-таки вернетесь домой? — почти умоляюще попросил он. Ему было все равно — пусть считает его неотесанным чурбаном.

Ему так хотелось ее спасти! Эту хрупкую, невероятно красивую почти девочку в дорогой одежде и с небольшим саквояжем в руке, где явно хранились волшебные ингредиенты для зелий, семейный талисман, хрустальный шар и другие колдовские предметы. Типичный набор для юной волшебницы.

Она повернулась к нему, неожиданно улыбнулась и отрицательно покачала головой.

Он навсегда запомнил эти широко распахнутые глаза цвета дождевых туч, пронзаемых молниями.

— Эльфийская кровь, надо же! — шептал кучер, когда направлял экипаж по дороге назад, в небольшое селение.

Он очень спешил: ночь, хотя и безлунная, но все же… Нечисть всегда нападает неожиданно… Уж он-то это знал!

— Может она и выживет. Мне бы этого очень хотелось, — вслух забормотал он, ежась от холода и со страхом взглядывать в извилистую дорогу под лошадиными подковами.

Хотя привычная дорога домой была достаточно опасной, мужчина мог думать только о НЕЙ. Он не мог сказать, что его больше всего ошеломило: ее невероятная красота или же трогательная беззащитность? А еще почти детская наивность во взгляде. Глупая ребячливость! Наивность беззаботной бабочки, летящей на огонь свечи. И сгорающей?

Огромный заснеженный двор показался ей ледяным и пустынным. Алона нерешительно огляделась по сторонам.

Кто-то ведь должен проводить ее в академию магии, показать коридоры, башни, ее комнату в конце-то концов?

«И почему я приехала ночью? Все у меня не как у людей… Потому что я наполовину не человек».

Эта мысль неожиданно успокоила ее. Все-таки зрение у нее острее, чем у обычных людей. Да и внешность… Правда, в подобном месте это должно скорее пугать. Приносить неудобства.

Академия, где она будет заключена на пять лет. Почти как в монастыре. И где томятся такие же заключенные. Бешеные, злые. Умеющие колдовать.

Девушке вдруг стало очень страшно. Она ощутила, как тело под теплой одеждой бьет дрожь.

— Новенькая?

Вполне невинный вопрос заставил ее вздрогнуть.

— Да, — она огляделась и увидела высокого и худощавого мужчину в черном плаще, лицо которого скрывал капюшон.

Из складок плаща он выудил длинный свиток:

— Имя?

— Алона Миллой.

Мужчина удовлетворенно кивнул, когда нашел ее в списке.

— Что, поезд завалило снегом? Почему опоздала? Все нормальные студенты приехали еще днем или даже утром.

— Дорогу замело. К тому же — случился обвал… Пока его расчистили…

— Достаточно глупых оправданий, — послышался сухой, неприятный голос. Мужчина резким жестом откинул капюшон. Показалась худощавое лицо с донельзя презрительным выражением. Громадные черные глаза и такие же черные волосы. — Следуй за мной.

Она покорно поплелась, не удержавшись от рассматривания незнакомца. Каждая его черта не была идеальной и, тем более, красивой. Разве что глаза… Глубокие, злые… Но облик в целом почему-то завораживал, как картина гениального художника, пусть даже авангардиста.

Академия нависла громадой черного замка. Высокие стены из черного камня, придавливающая сознание громада донжона, бесчисленные башенки, узкие готические окна, синее стекло в некоторых окнах, серебряные шары на острых верхушках башен, отражающие малейшие свет.

Странное сочетание, очень странное. По крайней мере, ей так показалось.

— Эта башня какая-то уж слишком мрачная, — попыталась завязать вежливую, но пустую беседу девушка. Не получилось.

Мужчина криво улыбнулся. Странно, но даже эта исковерканная пародия на улыбку придавала ему волнующее очарование.

«Не в родстве ли он с инкубами? — внезапно подумалось ей. — Уж слишком странно он на меня действует!»

— О, это действительно мрачная башня, — ответил он ей, остановившись.

Они оба стояли и смотрели на темные окна небольшой башенки, украшенной почему-то громадным серебристым крестом, а не серебряным шаром. В остальных башнях, в том числе и в донжоне, горел свет, отчего на душе становилось тепло и уютно. Как-то спокойнее.

— В ней убили одного юношу. Ему было восемнадцать, как и тебе. Только начинал жить… Неудачное начало получилось, тебе так не кажется? — сардонически заметил он, блестя глазами.