Академия чаросвет. Тень
Шрифт:
– Не страшно, – ответил Бастиан. – Мне было страшно вчера, когда я не мог тебя найти.
***
Мэди все еще держалась настороженно, но ее ледяные щиты стремительно таяли. К счастью, она не особо умела скрывать эмоции: то краснела, то бледнела, то кусала свои сладкие губки, и Бас не хотел спугнуть то, что иногда загоралось в ее глазах. Он ей нравится – факт. Она его хочет – определенно. Для себя-то Бастиан все понял и решил, но раз ей нужно больше времени, он подождет. Было еще кое-что, в чем не оставалось сомнений: Мэди что-то
Первым делом в академии она направилась к списку рейтингов и, остановившись у черной стены с сияющими золотом именами, вздохнула.
– Хотя я думала, что будет хуже, – призналась она. – Гильденсторм отчего-то решил простить мне прогул. И Алеф.
За пропущенный день ей сняли пятнадцать баллов, и ее и без того скромный рейтинг упал до четырнадцати.
– Я знаю отличный способ поднять тебе уровень чаросвета, – предложил Бастиан.
– Лучше держать это в тайне, – всполошилась Мэдерли. – То, что происходит между нами. Если ректорша снова измерит мой уровень, и он будет выше, то она может что-нибудь заподозрить…
– Я шучу, – перебил ее Бастиан. – Ты права. Не надо привлекать лишнего внимания. К слову, мой уровень чаросвета тоже растет.
– Правда? – удивилась она.
– Ага, – подтвердил он и, взяв ее за руку, затянул в пространство под лестницей.
План был простым как пятак: дома ему куда проще сорваться, зато в местах, где их могут застать, надо быть настороже. Так что Бас с упоением целовал ее нежные губы, но все же не терял головы окончательно. Какая-то часть его натуры яростно восставала против того, чтобы лишать любимую девушку девственности под лестницей. Нет, он все сделает в лучшем виде. Но целоваться-то можно…
Кто-то сбежал по лестнице, и Бас, оторвавшись от Мэди, подсказал:
– Свет.
Выдохнув, она прикрыла глаза, и мерцание на ее коже медленно погасло.
– Твои глаза как ночное небо, усыпанное звездами, – сказал он, когда Мэди вновь распахнула ресницы.
– А твои – небо перед грозой, – шепнула она и сама смутилась от внезапно вырвавшегося комплимента.
А Бастиан мысленно себя поздравил – все идет как надо, пусть и медленней, чем ему бы хотелось. Шаги стихли, и он вновь потянулся к Мэди, но она уперлась ладонями ему в грудь и жалобно напомнила:
– Мне уроки надо делать. Ты же видел – я могу вылететь на раз-два.
Вообще-то у него был план для решения и этой проблемы, но Мэди он пока говорить не стал – она и так за ним не поспевает.
– Значит, в библиотеку, – согласился Бастиан.
Чуть раньше Фалько выдал им домашку, заявив, что у него неотложные дела, которые хихикали где-то в глубине дома. Так что Мэди собиралась прочитать законы чар, сделать пару задачек по архитектуре света, выучить главу по твареведению и подготовиться к очередному тесту по истории. Бастиан же намеревался сидеть рядом и иногда ее целовать.
Расмус встретил его страдальчески перекошенной физиономией, а вот в сторону Мэдерли
– Добрый день, – произнесла Мэди ровным тоном, но на ее скулах запылали малиновые пятна румянца.
Она уставилась на Расмуса во все глаза, а Бас внимательно смотрел на нее. Это не архитектура света с ее уравнениями и логарифмами, так что свои выводы он сделал еще дома. А теперь лишь убедился в подозрениях. Семь лет назад в жизни Мэдерли произошло нечто настолько страшное, что ее психика, не выдержав, предпочла стереть воспоминания. Семь лет назад на Левые Порожки напали ночные твари, уничтожив всех жителей, а Расмус Корреган пытался спасти женщину из сумерек, которая была ему так дорога, что он выжег себе глаза. А теперь Мэди смотрела на слепого библиотекаря, забыв обо всем и едва сдерживая слезы.
Похоже, он успел поцапаться с будущим тестем, вот незадача.
– Тебе нужен какой-то учебник, Мэди? – спросил Расмус.
– Нет. Я хотела тут позаниматься. Можно?
Она сглотнула, как будто эти простые слова дались ей с трудом.
– Разумеется, – позволил библиотекарь. – Выбирай любой стол. Если понадобится помощь – обращайся.
Мэдерли быстро ушла в самую глубь читального зала, села за стол и перевела дыхание, а вот Расмус оставался спокоен. Что-то не складывается. В прошлый раз он сказал, что не оставил бы своего ребенка. Но что, если он даже не знал?
– А вы, Альваро, снова пришли качать права? – поинтересовался библиотекарь, воинственно выдвинув подбородок, на котором алел свежий порез от бритья. Жизнь слепого наверняка была полна сложностей, о которых Бас и не задумывался.
– Мы с Мэди сегодня играли в правда или действие, – сказал он. – Давайте и с вами сыграем.
– У меня нет к вам никаких вопросов, Альваро, – отказался Расмус. – Разве что один: когда вы уже оставите бедного старика в покое?
– А сколько вам, кстати, лет?
– Если вы надеетесь, что я уйду на покой, а сюда поставят другого библиотекаря, который будет закрывать глаза на ваше аморальное поведение, то зря.
– А вы, стало быть, глаза закрывать не собираетесь. Смешно, – оценил Бастиан. – Но у меня созрел вопрос. Могло ли случиться так, что вы не знали о ребенке от тени?
Расмус покачнулся, как от удара, и оперся на стол ладонями.
– Что ты меня мучаешь? – прошипел он. – Все равно все погибли. Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной?
– Нет, – ответил Бастиан. – Никакого удовольствия я сейчас не испытываю. Но мне важно разобраться.
– Это тебя не касается! – рявкнул Расмус.
Он замахнулся тростью, но Бас сделал шаг в сторону, и она ударила о край стола, выпала и с грохотом прокатилась по полу.
– Будем считать, что вы выбрали действие, – невозмутимо подытожил Бастиан, подняв трость и вложив ее библиотекарю в руку.
– Бастиан, что ты тут устроил? – возмутилась Мэди, подбегая к ним. – Расмус, вы в порядке?