Академия чаросвет. Тень

Ярошинская Ольга

– Чего такая мрачная, Мэди? Как будто кто-то умер.

– Все умерли, – буркнула я, толком не зная, как теперь с ним общаться.

Так-то Фалько чар, а значит – враг. Но злиться на него почему-то не получалось.

– Нет, серьезно, – не отставал Фалько. – Ты так на меня смотришь, как будто я сделал что-то плохое. Ты что, – он слегка смутился, – ревнуешь меня к Арвене? Я, конечно, иногда думал, как бы оно сложилось, если бы то чарослово выпало не Бастиану, а мне.

Я промолчала, слегка обескураженная поворотом

беседы. А Фалько вдруг бросил на меня тяжелый взгляд, в котором промелькнуло нечто очень мужское. Но через миг он улыбнулся, и все напряжение испарилось.

– С моей удачей из кухни вышла бы твоя тетка. У нее усы гуще чем у меня.

– У тети Рут нет усов, – возмутилась я.

– Есть! – не сдавался Фалько. – К тому же она кажется очень сильной. Такая плечистая, бицепсы – во!

– Тебе бы не удалось сбежать, – подтвердила я, улыбнувшись.

Допустим, все же бывают исключения, и не все чары плохие. Вот взять Расмуса. Он пытался спасти маму, он любил ее. Или Фелиция. Она хочет предотвратить сумеречную революцию и кровопролитие. А я? Я ведь тоже вроде как чар. Но я точно на стороне теней.

Я обхватила голову руками и застонала, прикрыв глаза.

– Тебе плохо? – обеспокоился Фалько.

– Забыла сделать домашку по архитектуре света, – сказала я. Но это, в общем-то, было правдой.

– Так спиши у меня! – с энтузиазмом предложил Фалько, вынимая из сумки потрепанную тетрадку. – Давай прямо сейчас, там две большие задачи.

– Ты просто чудо, – ответила я, вынимая свою тетрадь.

К нашему столику подошла девушка с красными волосами, которую я уже как-то видела в библиотеке, и, не спрашивая разрешения, села.

– Ронда, – вспомнила я.

– Ага, – ответила она. – Я тут услышала, тебя Найрин кошмарит.

– И что?

Ронда глянула на меня, и в голубых глазах полыхнул чаросвет.

– И ничего, – сказала она. – Если ты думаешь, что я набиваюсь к тебе в подружки, то мне это не особо надо. Но у нас общий неприятель. Это сближает.

– Что она тебе сделала? – не удержалась я от любопытства.

Ронда раздраженно провела пятерней по коротким прядям цвета вина.

– На первом курсе мои волосы были до талии. Парни обращали внимание. Однажды ночью Найрин меня остригла.

– Как жаль, – пробормотала я, пытаясь представить Ронду с длинными косами.

– Осадок, как понимаешь, остался, тем более волосы с тех пор не растут. Зачарованные ножницы.

– Ох, – вздохнула я. – Но тебе и со стрижкой красиво.

– Я тоже так считаю, – подтвердил крупный парень со светлым ежиком волос, садясь напротив Ронды.

– А ты что тут забыл, Ларг? – поинтересовалась она.

– Куда ты, туда я, – с вызовом заявил он, покраснев как девчонка, но остался сидеть за столом. – У тебя очень красивые волосы, Ронда. И вся ты…

Она усмехнулась, но не стала его прогонять.

– А ты классно забил последний гол, Фалько

Фокс, – сказал Ларг.

– Да, – не стал спорить тот. – И драка после тоже была зачетная.

Они принялись обсуждать матч по чаркроссу, а я списывала домашку, надеясь успеть к уроку, и не сразу сообразила, что мне задали вопрос.

– Я говорю, это правда, что вы с Альваро помолвлены? – повторила Ронда. – Найрин рвет и мечет – приятно смотреть.

– Нет, – ответила я.

– Вообще-то… – начал Фалько.

– Нет, – повторила я. – Никакой помолвки.

***

– Птица сложила крылья, – произнес очевидное Эльгред Монтега, кивнув на ковер. – Узор опять меняется.

Великое полотно судеб жило своей жизнью: нити переплетались, по узору бежали волны, и древний артефакт будто дышал. Черная птица все так же сидела по центру, но теперь она опустила крылья.

– Думаешь, это из-за библиотекаря? – спросил Тибальд Дюрен.

В последнее время его серебряная грива стала стремительно редеть, и он не без оснований полагал, что из-за треклятого ковра.

– Я не знаю, – откровенно признался Монтега. – Библиотекарь – вот он, сидит в цитадели и несет какую-то чушь, как будто он чуть ли не главарь преступной группировки теней. Называет имена, места встреч, пароли. Обещает скорые провокации и массовые беспорядки. У нас его признаниями уже забит целый шкаф.

– Мы проверили его сведения. Расмус Корреган лжет, – подал голос Серый, который стоял у колонны. Даже в хрустальном зале оракулов, полном света и бликов, он умудрился спрятаться в тень.

Интересная личность этот Серый. Тибальд не верил, что можно бескорыстно служить идее, тем более такой мутной, как равновесие мира, но мотивов Серого разгадать не мог. Он когда-то копнул его прошлое, выискивая тайны, и не нашел ничего примечательного. Ему как будто просто нравилось убивать.

– Может, Корреган захотел минуту славы, – предположил Эльгред, картинным жестом убрав золотые пряди с высокого белого лба. – Слабый чар захудалого рода из, прямо скажем, не самого сильного дома. Черные коты давно в упадке. Расмус не захотел с этим мириться, но не мог выделиться иным способом. У людей бывают странности, Тибальд. Вот как тогда – зачем он рванул на башню? Зачем выжег себе глаза? Чтобы прославиться. Истерик и псих.

Тибальд покачал головой. Эльгред Монтега возглавил свой дом лишь шесть лет назад, годом раньше Альваро, и не знал, как это было. А вот он, серебряный лев, прекрасно помнил ту давнюю историю. Расмус Корреган встретил женщину, в которой проснулась темная кровь.

По-хорошему, всех носителей проклятия ночи следовало извести на корню, но вот проблема – кровь седьмого дома так просто не найдешь. Она зажигается, только если рядом подходящий чар. Все равно что зеркало, которое ловит солнечный луч. Мужчина и женщина, чья любовь может осветить весь мир.