Академия четырех стихий. Волшебство на кончиках пальцев
Шрифт:
Я метнул в бездного хищника чары стазиса, помог Марку подняться, но было уже поздно. Мы себя обнаружили.
— Удивительно, чего можно добиться от щенка кербера, найденного на границе миров… — мурлыкнула Кэсс, оказавшись в трёх метрах от нас.
Я глянул вперёд и увидел сначала длинные стройные ноги, затянутые в высокие чёрные сапоги, короткие, даже слишком, кожаные шорты с подтяжками, чёрный джемпер с щитками-бронёй, а потом и блестящие красные волосы, собранные в конский хвост, в который были вплетены острые иглы.
— …При должной подготовке
Кэсс тихо рассмеялась и, лениво поигрывая острым клинком, грациозной походкой пантеры направилась к нам. С её лица не сходила кривая ухмылка, а зелёные глаза с расширенными зрачками лихорадочно блестели. Похоже, она недавно вернулась с Границы, и из-за этого была не в себе.
— Как мило, Викториан, что ты решил сам прийти в моё логово…
Она заговаривалась, в открытую называя детище Максимилиана своим, и этого не замечала. Треклятое бейли-рад! Гадское излучение, которому на Границе подвергались все оперативники Серпа. Оно проникало в кровь, дурманило разум. И магам после таких вот вылазок полагалось отлёживаться несколько дней в лазарете, чтобы нивелировать его пагубное воздействие, но Кэсс… За прошедшие два с половиной года она вознеслась к самым верхам и повидала немало заданий с грифом «Секретно». Правила были не для неё…
— Интересно, кто это здесь с тобой? Бьюсь об заклад, что юный грифон. Больше ведь некому… Только зря ты его сюда притащил. Ужасно недальновидно с твоей стороны. Я ведь могу нечаянно его покромсать…
— Не слушай её, — ментально приказал Марку, который осторожно вытащил из кармана магически созданный клинок. — Пока действуют мои чары, а наши лица скрывают маски, алиби в силе. Ей будет нечего нам предъявить, когда мы выберемся отсюда.
Раскрываться пока было нельзя. Хотя и хотелось осадить Кэсс. Внезапно я уловил краем уха за нашими спинами какой-то едва различимый шелест. Осторожно скосил глаза и понял: иллюзия. Там кто-то скрывался.
— О, не обращай внимания на моих людей! — Кэсс усмехнулась, сообразив, что я их обнаружил. — Ребята, долой маскировку! Вас разоблачи-и-или! — Она пожала плечами. — Печалька.
Один за одним вокруг нас начали вырастать силуэты оперативников. Они были повсюду. В камерах, возле решёток, даже на потолке. Пять, десять, двенадцать… Неважный расклад. Учитывая тот факт, что демонстрировать силу доминиона было нельзя.
Больше всего магов собралось в камере с четырьмя заключёнными. Сигнал маячка исходил прямо оттуда. Но я уловил остаточный фон моей магии из неохраняемой камеры по соседству. Очень слабый, размытый. Кэсс…
Клянусь, она обнаружила маячки и ловко их поменяла. А чтобы усилить эффект, поиграла с охраной. Я улыбнулся: теперь мне было известно точное местонахождение бандитов.
А Кэсс, словно почувствовала мою радость, и её лицо искривила злая гримаса. Она резко вытащила из кармана горсть золотой пыльцы, дыхнула на нас с Марком, рассеивая чары невидимости, и яростно крикнула:
— Взять их!
Трое оперативников бросились на меня, двое — на Марка. Он пустил в ход свои магические клинки. Я же сражался руками. Слишком много было знакомых лиц, слишком хорошо мне было известно, чем для них могли обернуться серьёзные травмы.
Одного я ударил под дых, выбивая из лёгких воздух, заставляя рухнуть на пол. Другому пришлось сломать руку. Но чисто. Без осколков и порванных связок. Всё нормально срастётся, и он станет в строй. Третьего оглушил. У Марка дела тоже обстояли неплохо. Неженка неженкой, а в бою — настоящий грифон.
— Да что вы там возитесь с ними?! — взвилась Кассандра. — А ну пошли вон! — И в меня полетел острый клинок.
Я увернулся. Но Кэсс тут же рубанула меня своим легендарным воздушным мечом. Не сдержался и создал такой же себе из огня. Она слишком зарвалась.
Мы сошлись с ней в бешеном яростном танце, и охваченная магией стихий сталь зазвенела, загремела, мечтая ощутить вкус крови противника.
Один из людей Кэсс попытался зайти ко мне со спины, но я резко развернулся, ударил его ногой в грудь на опережение. Увернулся от сюрикенов, летевших в меня, отразил очередной неистовый девичий удар.
— Не лезьте! Он мой! — рявкнула Кэсс, и оперативники уже по-настоящему взялись за Марка.
Мельком глянул на друга. При таком раскладе долго он не протянет. Надо скорей с этим кончать.
— Признайся, Викториан, тебе этого не хватает! — рассмеялась былая подруга, отражая косой удар в шею. — Адреналина, который бушует в крови, когда ты находишься на грани жизни и смерти! — отрывисто выкрикивала она, атакуя. — Безудержной радости, когда понимаешь, что жив! И ни с чем не сравнимого ощущения власти, когда ломаешь противника, забираешь чужую жизнь!
Её выпады были стремительными, а удары мощными, разрушительными. Кэсс и прежде была такой: дерзкой, искромётной, бесстрашной. Потому и получила прозвище Кобра. Но раньше в ней было намного больше от обычной девчонки: мягкости, душевности, юмора. Или она притворялась такой, чтобы оказаться в моем ближнем кругу?..
Я заметил, что Марка загнали в угол, и метнул ветряной бумеранг в спины его противников. Извернулся, сделал подсечку и отшвырнул Кэсс в сторону неохраняемой камеры. Бросил в решётку водную сферу, изображая, что целюсь в противницу, а не в крепления, — и она прогнулась под мощью атаки, слетела с петель и рухнула на пол. Вместе с взбешённой Кэсс.
Та подскочила на ноги, тряхнула длинными волосами и снова кинулась на меня. Заключённые даже не шелохнулись, и мы опять закружились в смертоносном танце. Моя противница, улучив момент, прыгнула вверх. Схватилась рукой за железные прутья решётки и ударила меня в грудь ногами.