Академия для старшей дочери графа

Хегбом Юлия

Когда я накладывала швы, услышала за спиной осторожное покашливание и начальник стражи сказал:

"Каэри, девочка, я понимаю, что это риск, и ящер у тебя опасный, но если ты хочешь, чтобы твой ящер выжил, тебе после того, как ты с ним закончишь возиться, нужно снять с него ограничивающие магию поручи."

Однако! Неужели начальник стражи действительно решил мне помочь спасти парня? Или чувствует свою вину перед "ящером"? Ведь не только мой папочка развлекался пытками, наш начальник стражи наверняка тоже участвовал

в этом.

Глава 3

Переключившись на проникающее ранение живота я поняла, что осложнений не избежать, а прогноз — плохой. Сколько времени прошло с того момента, когда была нанесена рана, я не знала, но… то, что я видела, позволяло предположить, что ранение послужило причиной перитонита. Плохо. Пульс у драконьего оборотня был частый, наполнение слабое. А ведь с момента ранения, скорее всего, прошло не так уж много времени. Бледность конъюнктивов, сухой язык… учащение пульса… плохо…

Нам еще в институте плешь проели, что при развитии перитонита появляется учащение пульса, которое неуклонно нарастает при ухудшении состояния. А быстро прогрессирующее уменьшение наполнения пульса свидетельствует о тяжести состояния раненого. Что при небольшом сроке, прошедшем после ранения, является плохим прогностическим признаком. Сухость языка тоже указывает на возможность перитонита. А бледность слизистых оболочек говорит о степени внутреннего кровотечения и о глубине шока. В более тяжелых случаях окраска слизистой оболочки может даже принимать цианотичный оттенок. И принимает.

— Не стой, как пень, делай хоть что-то полезное, — рявкнула я на начальника стражи. Очень уж хотелось выместить на ком-то раздражение. Так как мгновенный укол паники я придушила на корню. Дело в том, что с перитонитом мне работать пока не приходилось. Даже в моем мире. А паника — вещь контрпродуктивная. Так что раз начальник стражи не ушел сразу, то пусть помогает.

— Что именно? — похоже, Таэри растерялся. Ну да, как пытать, руки и ноги пленникам ломать, мечом проткнуть или из лука драконьих оборотней стрелами нашпиговать с пяти метров — это он может, без сомнения. А вот лечить…

— Сними поручи, ограничивающие его магию, немедленно! И за руку парня возьми, пульс считай, слабые удары, которые ты чувствуешь. Вслух считай. И если удары станут заметно слабее — скажешь! — рявкнула я.

Широкая срединная лапаротомия показана при отсутствии четких данных о точной локализации внутрибрюшных повреждений. А у парня столько повреждений, что о точной локализации и речи не идет.

— Ты только выживи, — сцепив зубы подумала я, — А потом уже я буду разбираться, кто тебе нанес такие раны…

Несколько часов работы… и я поняла, что спасти мальчика получилось, только он, скорее всего от такого решения, которое и позволило ему остаться в живых, будет в ярости.

Дело в том, что при ранах, распространяющихся на брыжеечный край, а также при множественных ранах, располагающихся на одной кишечной петле, или при ране большой протяженности поврежденный отдел кишки следует резецировать… а при перитоните поврежденный участок противобрыжеечной стенки толстой кишки следует выводить на переднюю брюшную стенку в виде колостомы…

И как на колостому отреагирует и так совершенно не доверяющий мне драконий оборотень, я могу представить… Может, нужно погрузить его в более длительный сон, чем необходимо для завершения операции? Стома даже в нашем мире выбешивает пациентов, несмотря на то, что они при смерти. А молодой и достаточно симпатичный оборотень из средневековья решит, что это разновидность пыток… С элементами унижения. И объяснить дракону, что иначе он бы умер — и смерть была бы чертовски мучительной, не получится. Я решила, что в любом случае снимать парализующее заклятие не собираюсь, так что… Как-нибудь разберемся.

Затем пришлось оперировать переломы, и это тоже заняло несколько часов. Одним словом, когда я закончила, я устала так, что хотелось лечь на пол и уснуть. И пусть начальник стражи относит в кровать на руках. В конце концов, это и его вина тоже, что я так вымоталась. Но… Мальчику нужно где-то спать, а операционный стол — неудобный.

— Таэри, найди кровать, подходящую парню, и подгони двух служанок, пусть застелят кровать. И двух охранников, мне нужно, чтобы мальчика переложили в кровать.

Таэри кивнул, и прокричал инструкции в коридор. После чего спрятал в кармане небольшой мешочек с несколькими золотыми монетами, который я вложила ему в руки, в качестве благодарности. Все же не так уж и часто мне помогают спасать драконов. Похоже, Таэри и помогать спасать мальчика пришел ради денег… Очень уж довольной выглядела его физиономия. Но кровать принесли, застелили и переложили в нее раненого дракона.

После чего я выгнала обслуживающий персонал из комнаты, вложив в руки служанок, слуг и охранников по несколько монет.

Некоторое время я сосредоточенно наблюдала за парнем, надеясь, что он скоро очнется от той дозы "травок" которая его вырубила также, как если бы я применила наркоз.

Когда его ресницы дрогнули, а поверхностное дыхание сменилось тихим вздохом, я положила руку ему на грудь.

Дракон приглушенно застонал, а затем пробормотал что-то неразборчиво.

— Что? — растерянно переспросила я.

— Пить, — повторил дракон бесцветным голосом.

Что и следовало ожидать… Большая кровопотеря способствует возникновению чувства жажды. Ну и как мне объяснить драконьему оборотню, вряд-ли старше семнадцати лет, выросшему в средневековье, что пить сразу после операции нельзя? Если это непреложное правило даже в нашем мире объяснять приходится почти всем пациентам? Мальчишка решит, что я не разрешаю пить просто чтобы помучить его.