Академия Эллистор. Грани Будущего
Шрифт:
– По-хорошему, тебя надо бы увезти в Армариллис, где само пространство ускоряет процесс налаживания ментальной связи, и то - при многочасовых тренировках. Но ты соткана из другой магии, живешь в мире людей, так что нам приходится обходиться малым. В Академии-то не с первого раза у всех получается, а уж сколько у вас это времени займёт - одним святым угодьям известно.
– Но это все какой-то бред! Сидеть и воображать непонятную магию у себя в голове, не имея представления, что это, и как оно может выглядеть...
–
– Да что слушать-то?
– не на шутку вспылила Эльза.
– Загадочный голос у себя в голове? Спасибо, но я, к счастью, пока слышу только свой собственный!
– Не голос, а силу, - мягко поправил Рилэй.
– Сила не говорит на человеческом языке, но ты обязательно ее услышишь и увидишь, когда позволишь себе полностью расслабиться и довериться своему Бойцу.
– Да как ему вообще можно доверять!?
– Он твой Боец. Этого уже достаточно.
У Рилэя была такая особенная манера разговора, что даже при всей мягкости голоса спорить с ним не хотелось. Поэтому Эльза просто махнула рукой и, не прощаясь, телепортировалась на территорию школы.
***
В таком ритме прошло ещё несколько дней. Утром - учеба, днём - запись вокала и выполнение домашних заданий, вечером - бессмысленные тренировки, ни одна из которых пока не увенчалась успехом. Эльза доходила до спальни поздно вечером и просто валилась с ног, порой даже не заботясь о смене одежды.
В итоге волшебница стала такой раздражительной, что переругивалась уже даже с Глэном.
– Да будет тебе ныть!
– говорил он в один субботний вечер.
– Экзамены ещё далеко, а ты уже ударяешься в панику!
– Как можно запомнить состав этой сыворотки?
– возмущалась Эльза, в запале швыряя учебник по снадобьям в другой конец гостиной.
– Бессмысленный набор ингредиентов!
– Что-то у тебя в последнее время все бессмысленное. Знаешь, это начинает раздражать.
– О, ты наконец-то прозрел до истинной сущности своей сестрицы! Я больше не одинок в своём горе, - с наигранным чувством произнес Заэль, пробегающий мимо и краем уха услыхавший последнюю фразу.
Эльза только тихо рычала от бессильной злобы.
Масла в огонь подливало ещё телевизионное шоу в грядущее воскресенье, в котором Эльза совершенно не хотела участвовать. Музыкальный лейбл, однако, не оставил ей выбора, считая это обязательным условием для рекламной компании планируемого тура.
– Я же там петь не буду, что мне там делать? Ведь это даже не околомузыкальное шоу!
Но Майкл Фоббс, менеджер Эльзы, лишь разводил руками.
–
– Вот наберусь опыта и открою свой лейбл, и не буду своих музыкантов заставлять заниматься полнейшей ерундой!
Но Фоббс лишь насмешливо качал головой, мол, ничего ты не понимаешь в маркетинге.
Шоу Томсона был эдаким сборищем "сливок общества", для которых травили шуточки и вовлекали тех или иных знаменитостей в викторины. В принципе, летними вечерами Эльза сама была не прочь похихикать над острым языком телеведущего, но сейчас ее воротило от одной мысли о том, что посмешищем может стать она сама.
– Маааайкл, - позвала Эльза, уставившись в сторону черного входа, где промелькнула очень знакомая фигура.
– Ты не говорил мне, что Заэль Филеберт тоже приглашен на это шоу.
– Мм, так я и сам не был в курсе, с ним же Сильвестр планированием занимается...
– Хорош мне лапшу на уши вешать! Вы же в одном лейбле работаете, ты не мог не знать. Это что, тоже часть маркетингового хода?
– Что ты, что ты!
– отмахивался Фоббс, но по его лицу читалось совсем другое.
Эльза скрипнула зубами и уже хотела было уйти, но подумала о том, что Заэлю наверняка станет известно, что из-за него однокурсница сдала позиции. Будет потом злорадствовать при каждом удобном случае, а этого Эльза допустить никак не могла.
Вздохнув, волшебница юркнула в тусклое закулисье концертного зала вслед за своим треклятым менеджером.
Однако, вопреки всем опасениям, вечер проходил вполне сносно, и через некоторое время Эльзе даже удалось расслабиться. Хоть она и сидела через столик от однокурсника, но они никак не пересекались, и можно было представить, что его тут и вовсе не было.
По сцене скакала длинноногая мадам в платье канареечного цвета, сплошь расшитого пайетками, и вещала какую-то невразумительную чушь:
– Я вижу, аплодируют только женщины, мужчины вообще делают вид, будто они ничего не слышали. А мы на вас и не обижаемся, дорогие мужчины! Мы не обижаемся на вас, потому что привыкли к тому, что вы не слушаете, о чем мы говорим, вы вот порой вообще нас не замечаете! Недавно была свидетельницей очаровательного диалога: «Том, ну посмотри на нашего соседа, ну посмотри, как он любит свою милую, ну посмотри, как он за ней ухаживает, он ей цветы каждый день дарит, он стихи для нее сочиняет, он на руках ее носит, целует ее каждую минуту, ну почему, Том, ну почему ты так не делаешь, ну почему?" А он ей говорит: "Ты чего? Я ее даже не знаю!"