Академия Гениусов
Шрифт:
На языке крутилось около ста не совсем приличных выражений для приличных девушек, поэтому я решила промолчать, схватив форму, выйдя из комнаты и направляясь в душ, чтобы умыться и переодеться в спокойной обстановке без вечного хихиканья и смешков.
Быстро войдя в душевую кабинку, я заперлась изнутри, а то тут некоторые слишком… экспрессивные личности могут решить навестить меня. После закинула форму на перекладину дверцы, быстро снимала свою розовую пижамку и думала.
“Вот чего это вдруг эти двое сейчас заявились в моей комнате?” — Логического
Быстро надела серую плиссированную юбку, белую стрейчевую блузку на десяти пуговицах и в дополнении к образу студентки-отличницы, накинула серый жилет с глубоким вырезом. Повязала маленький красный галстук женского фасона на шею, забрала все свои вещи и пошла обратно в комнату, где сейчас, по идее, сидят Майр и Рик.
Глава 26
На цыпочках, еле касаясь пятками пола, я подошла к двери, ведущей в мою небольшую комнатку. Как можно незаметнее, нажала на ручку двери… Конечно, я надеялась, что меня не заметят, поэтому делала всё, прямо как черепаха… такая медленная и зелёная, морская… Давно, кстати, не была на море…
Дверь под моим влиянием раскрылась достаточно, чтобы я могла посмотреть в щель между ней и косяком…
Да, я была готова на многое.
К примеру, на испуг, на осуждение со стороны парней, на их чарующие улыбки, но точно не ожидала, что в комнате никого не будет.
Распахнув дверь по полной, я спокойно, будто бы и ничего не случилось, вошла в свои апартаменты. Кровать была прямо-таки выворочена наизнанку. Прошла около кровати, стянула плед, быстрым движением поправила подушку, взбила её, чтобы перина не приминалась, пару раз встряхнула.
Что-то выпало из наволочки, упав на растлённую простыню кровати. Бросив уже неинтересное занятие, цель в которой — взбить подушку, я подняла … сложенный вдвое лист бумаги.
Я бы не удивилась, если бы это были какие-то мои заметки, или стихотвореньице… Хотя да, это был стих, но не мой…
Каждая строчка заставляла улыбаться:
“Я знаю, ты сейчас прочтёшь все эти строки,
Увидишь, может, мои недочёты.
Да, я не рифмоплёт, поверь,
Но сердце бешено стучится в твою дверь,
В твои закрытые стенами боли,
В те двери, что для всех закрыты поневоле,
Ты видишь свет, что в каждом есть из нас.
И я прошу, поверь, хотя бы раз.
Поверь той правде, сказанною мной,
Поверь тому, что в сердце с теплотой
Смотрю в твои миндальные глаза
и там тону, без воздуха и льда.
Надеюсь, ты найдешь все эти строки,
простишь мой поцелуй, хотя я был с тобой.
Надеюсь, ты простишь за всё меня.
Поверь, ведь сильно я люблю тебя!”
Я
Мне было приятно? Не то слово! И главное, я догадываюсь, кто мог бы написать это мне.
Кружась по свободному пространству, иногда то бедром, то руками задевая предметы мебели, услышала негромкий стук в дверь.
На всех порах я помчалась открывать.
Распахнула дверь, даже не успев успокоиться… За нею никого не было, лишь грустно на полу и одиноко лежала плитка молочного шоколада с изюмом.
Я воспарила. И в сотый раз перечитывая стихотворение, заедая эмоции шоколадом, собираюсь на уроки, что вот-вот начнутся.
Глава 27
“Так-с, учебники… надо с расписанием свериться.” — Быстро пробегаю глазами по списку учебников. — “Латынь положила, высшую математику тоже…”.
Вот так, собираясь со скоростью небольшой, но назойливой мухи, я бегала по комнате, то поправляя причёску… впервые захотелось, чтобы то, что всегда гнездо гнездом было у меня на голове, стало хоть немного приличнее. Даже начёс сделала… впервые. А ничего так, получилось.
“Всё, учебники в зубы и выхожу”. — Так и сделала, правда заняла я не зубы, а руки, которые по-другому были просто слишком дрожащими конечностями.
Аккуратно открыла дверь, высвобождая одну руку от ноши, которая иногда норовилась распластаться по полу, оставив после себя море знаний.
Ну вот, всё таки одна съехала. А я, понимая, что если пытаться ловить, можно свалить все остальные, просто стала смотреть за падением книги по высшей математике, за “Теоремой Горнера с трёх точек формулировки”.
Но не успела она упасть, как её ловко, практически в миллиметре над полом, просто подхватил… Рик.
“Хоть не Майр” — мелькнула в моей голове предательская мысль. Очень не хотелось бы, чтобы он увидел меня в таком воздушном состоянии, сразу бы ведь вычислил, почему я такая, а потом всей учебный год бузил.
Тем временем мой друг поднял книгу по высшей математике, водрузил её на мою стопку, и так огромную стопку учебников, и просто забрал себе, освободив мои руки.
Удивлённо смотрю на Рика, конечно, я понимаю, что друзья помогают, но я бы и сама донесла, не слабая, за взгляд свой в ответ получаю наглое подмигивание.
Вспоминаю о шоколадке, которая недавно почила смертью храбрых и вкусных в моём желудке, выражение лица моего в миг меняется на благодарное, а губы шепчут:
— Спасибо. — Рик просиял, вновь подмигнув глазом, и подтолкнул меня к выходу из женского корпуса, говоря, что мол нам уже пора.
И вот идём мы, а я свободно смотрю вокруг с непонятной мне тоской пустоты, словно из моего сердца что-то забрали, но что?
— Элл? — Сокращая моё имя позвал Рик. Кстати, впервые меня так назвал Майр, а после только он и назывался, так грустно…