Академия Грейс
Шрифт:
Джас растерянно поправил свою маску, серебристо-белую, под цвет костюма, из излишне строгого превратившегося в настоящий наряд принца — бабочки и на нем имелись, причем смотрелись на диво уместно, — и протянул руку:
— Потанцуем, принцесса? — Голос прозвучал чуждо, наверняка из-за маски. — А то ведь затопчут.
Быстро отошедшие от неожиданности студенты уже кружились по полу-озеру в медленном, под стать музыке, танце, в который можно было лишь влиться, чтобы не разрушить волшебство момента. И я согласилась, вложив ладонь в
Джас двигался умело, переживать за сохранность ног не пришлось, и я, расслабившись, решила осмотреться. Все было совсем как с моим платьем: вроде бы и по-прежнему, но в то же время неуловимо иначе. И я уже не могла с уверенностью сказать, кто только что с веселым смехом скользнул мимо нас, кто едва-едва топчется у самой кромки «озера», кто попросту присел на опустевшее возвышение… Подруг, как ни вглядывалась, я так и не нашла. Я бы и Джаса, наверное, не узнала, не будь он рядом в миг преображения.
Настоящий маскарад, когда знакомые превращаются в незнакомцев, незнакомцы ведут себя так, словно давным-давно знакомы, а иллюзия становится реальностью, сказочной, хрустально-хрупкой и оттого еще более прекрасной.
В какой-то момент наш танец прервали.
— Позволите? — вежливо поинтересовался кто-то, и Джас, слегка поклонившись, отпустил мою руку, которая тотчас же оказалась в чужой ладони. — Вы прекрасны, моя леди.
А это уже мне. Впрочем, мог бы и не стараться, очарование очарованием, но злиться я еще не перестала.
Если мой однокурсник казался воплощением света, то мужчина, вновь поведший меня в танце, олицетворял все самое таинственное, что только скрывает тьма. Черный, расшитый мерцающими темно-багровыми камешками костюм и черная же маска в форме клюва хищной птицы ему невероятно шли. Загадочно до головокружения, могло бы и сработать, но… Все безнадежно портила неизменная коса и зеленые глаза, пусть и смотрящиеся немного чуждо сквозь прорези зачарованной маски, но не утратившие ни капли знакомой наглости.
— Маскироваться надо тщательнее, господин Эрван, — хмыкнула я, ничуть не сомневаясь, что создатель иллюзии без труда меня опознал, и, повинуясь не слишком-то приличному и неудержимому порыву, потянула за кончик заманчиво покоящейся на плече косы.
— Не продумал, — легко согласился ничуть не опечаленный разоблачением Марк… или как там его на самом деле зовут.
Врет как дышит. Даже лучше, чем у Дана, получается.
— К чему эти игры? — прямо спросила я.
— О чем ты? — вроде бы искренне удивился он.
— Обо всем. Какао, приглашение на бал, и при этом — ни слова о том, кто вы… Зачем, господин Эрван?
— Вот и ответ на твой вопрос, — улыбнулся Марк. — Так было намного проще. И ты не обращалась ко мне столь официально.
— А как еще дозволено обращаться к правой руке магистра Корревайн? — Удивляться я умею не менее искренне.
Но смутить Марка оказалось нереально.
— Как и раньше. Я же не ректор. И не твой преподаватель. Не предполагал даже, что тебя расстроит мое положение…
— Я не расстроена, — возразила я. — Просто так нечестно.
Одну мелодию плавно сменила другая, чуть более быстрая, но такая же завораживающая. Мы стояли посреди танцующих пар и мерили друг друга задумчивым взглядом.
— Хорошо, — первым сдался Марк. — Давай начнем сначала. Я — Маркус Эрван, помощник магистра Корревайн и обычный человек, который любит какао, балы и неофициальное общение с вредными и подозрительными студентами. Надеюсь, недоразумение улажено?
Вредная и подозрительная студентка недовольно фыркнула, но больше вредничать не стала и даже против второго танца не возразила. Если подумать, ничего страшного не случилось, и маленький, не способный никому навредить секрет еще не повод обижаться всерьез.
— Так ты искусник? — спросила я с любопытством. — Это же твоих рук дело?
— Моих, — кивнул Марк. — Иллюзии всегда мне удавались.
— Дело в бабочках, да? — озвучила я свою догадку.
Бабочки имелись на всех нарядах, и я предположила, что именно они послужили источником чар. Единовременно, всего лишь за пару мгновений, охватить всех присутствующих — слишком сложно, энергозатратно и ненадежно.
— В них, — улыбнулся Марк и добавил, подтверждая мои выводы: — Сделать заготовки намного проще и эффективнее.
— Невероятно красиво получилось, — признала я и вновь почувствовала желание научиться делать такие же иллюзии — изящные, неотличимые от реальности даже на ощупь.
— У тебя тоже получится, если очень сильно захочешь, — подбодрил Марк, словно подслушав мои мысли. Хотя ведь Дан говорил, что их несложно просчитать… Может, и не шутил.
Поймав себя на том, что опять вспоминаю Дана, я разозлилась уже на себя. Решила же веселиться! Тем более и компания неплохая. Вроде бы. С Марком оказалось легко разговаривать. Он охотно отвечал на вопросы, советовал что-то по учебе и шутил, а у столов с напитками, поставленных в похожей на грот нише, отговорил пробовать ярко-оранжевый сок — судя по лицу не столь удачливого парня, меня избавили от не самых приятных ощущений.
— Старшекурсники любят подобные штуки проворачивать, — пояснил Марк, пока я наблюдала, как бедняга, полыхая оранжевыми — под стать напитку — ушами, жадно пьет обычную воду. На ней и я свой выбор остановила, несмотря на уверения Марка, что остальное безопасно.
В то время как он возвращал незадачливому студенту изначальный цвет ушей, я по привычке вглядывалась в разноцветную толпу… и увидела-таки Даниэля. Он был без маски, в обычной одежде, и оттого очень заметен. В первое мгновение я обрадовалась так, что сердце с утроенной силой заколотилось, во второе — еще больше разозлилась, а потом и вовсе растерялась — Дан шел ко мне. Или же просто в мою сторону, ведь под зачарованными масками он вряд ли мог кого-либо узнать.