Академия Изгнания
Шрифт:
Сухо поблагодарив меня за беседу, кучка людей покинула лазарет. Едва дверь закрылась за последним гостем, я устало рухнула на подушки и уставилась в потолок. Голова кружилась, мысли опять перемешались, а по коже проползли мурашки.
А ведь действительно. Я ходила по самому краю.
Потрескавшийся потолок родной Академии неожиданно вселил в сердце такую любовь и благодарность, что я едва сдержала подступившие слезы. Еще никогда я не радовалась тому, что загремела в лазарет! Сейчас же была готова расцеловать стены, спрятавшие
Дверь хлопнула, заставив встрепенуться от вновь подступившей дремоты. Чуть приоткрыв глаза, я увидела прислугу. Женщина переставляла с подноса на столик у кровати тарелку с салатом и бокал, наполненный темно-бордовым компотом.
Перед глазами опять заплясали тени. Я тихо застонала от неприятного видения и зажмурилась, а когда вновь распахнула веки, в комнате была уже одна.
Меня тошнило, но понять, от голода или от слабости, было невозможно. Сколько я была без сознания? Чуть приподнявшись на подушках, выглянула в темный прямоугольник окна. На небо уже вскарабкалась бледнолицая луна, окутанная мягким ореолом призрачного серебра.
Я нахмурилась, заметив, что рама исписана рунами, но значения не придала. Снова легла на кровать и вялой ладонью коснулась похолодевшего, чуть влажного лба.
Что-то подсказывало — без сознания провела не один день. Не могло тело так ослабнуть за короткий срок из-за одного падения. Наверняка все-таки сломала что-то, пока катилась по склону, а потом наглоталась воды. Потому и пришлось так долго приводить меня в чувства.
Тем важнее помочь организму снова набраться сил.
С этими мыслями села на кровати и свесила босые ноги из-под одеяла. Ступни тут же защекотал сквозняк, гуляющий по замку.
Я потянулась за столовыми приборами, но вдруг заметила на ладони шрам. Уже затянувшаяся в белую, чуть выпуклую полоску рана остро напомнила о пережитом и о магии крови, что оказалась бесполезна. Я до боли прикусила губу, уставившись на шрам.
Все-таки в лазарете я давно. Мою рану на ладони сложно было назвать царапиной, и раз она уже затянулась, прошло достаточно времени.
От неприятных догадок в горле пересохло. Я мотнула головой, отгоняя дурные мысли, и подалась за бокалом. В нос сразу же ударил приятный сладкий аромат вишни. Знакомый запах успокаивал нервы и просился коснуться губ.
Но вместо того, чтобы глотнуть напиток, я задумчиво покрутила прохладную ножку бокала меж пальцев. Обычно бокалы подают лишь на большие праздники, и чаще всего эту изящную утварь можно увидеть на торжественных вечерах.
Так разве сегодня какой-то праздник?
Я подняла бокал так, чтобы он был на уровне моих глаз. Снова прокатила тонкую ножку по фалангам и замерла. Бокал дрогнул в моей руке, бордовая жидкость колыхнулась в прозрачной чаше.
Из отражения в стекле сосуда на меня смотрели безупречно черные глаза.
Бокал
Я слепо смотрела, как под ногами плывет бордовая кромка. Смотрела, но видела лишь Тьму, на мгновение отразившуюся приговором в моих глазах.
Я всегда считала себя сдержанной и воспитанной. Однако не смогла умерить резких слов в адрес служанки, когда та прибежала на звон стекла. Хотя, казалось бы, горничная не виновата в моих страхах и страданиях, но я сполна оторвалась на несчастной женщине.
— Где мои вещи? — строго пригвоздила я. — Форма? Кулон?
Дрожащие пальцы коснулись выемки над грудиной, где обычно покоился серебристый наконечник. Сейчас амулета на мне не было.
— Простите, госпожа, — пролепетала бедняжка, — но я не знаю.
— Позови того, кто знает! — паника смешалась с гневом и долбила по вискам.
Мне срочно нужно с кем-то поговорить! С кем-то, кто пояснит, что вообще происходит! Я ведь не могла… не успела бы впустить в себя Тьму. Да и какого демона произошло?
Я слышала достаточно историй, как люди обращались в темератов. Они оказывались жертвой пропущенного темного заклятья инфекта или получали от обращенных серьезные, порой почти несовместимые с жизнью ранения, через которые и проникала зараза.
Никакой чистой Тьмы никогда и в помине не было! Это невозможно!
Мне привиделось. Или это было что-то другое, неспособное обратить меня в…
Нет. Даже думать об этом не могу.
— Чего ждешь? — рявкнула я, вскакивая с кровати. Слабость будто рукой сняло. На ее место пришла ярость, бурлящая в венах. Она стала моей энергией. — Неси сюда мои вещи!
Бросив уборку, служанка мигом вылетела за дверь палаты и даже не глянула в мою сторону. Я же неуверенными, неловкими от долгого бездействия шагами двинулась в сторону окна.
Зеркала в палате не было, и неприятные догадки точили изнутри. Поэтому я поплелась к окну, надеясь в стекле все же разглядеть свое отражение. И искренне хотелось верить — из него на меня посмотрят нормальные, человеческие глаза.
Но даже в мутном стекле увидела отпечаток ночи, коснувшийся моей души. Черный туман расползся от уголка до уголка, затопил голубизну радужки.
Душа заметалась в истерике внутри грудной клетки, забилась раненой птицей. Я до скрежета сжала зубы, под скулами заходили желваки, а глаза защипало от слез, что просились наружу.
Уронила голову, поникнув. Ударила кулаком о подоконник и тут же зашипела от боли, что вдруг прошила ладонь.
Отскочила от окна и уставилась на него испуганными, изумленными глазами. Я и забыла о рунах, покрывающих раму и подоконник. Прижала раненую руку к груди и аккуратно наклонилась над магическими знаками, изучая.