Академия Лэтвор или влюблённая (не) простушка
Шрифт:
– Это просто невозможно.
– Возможно, просто сделаем вид, что не знаем друг друга. Вот я, например, буду проходить мимо тебя и даже не поздороваюсь.
– В чём смысл? Зачем отрицать прошлое?
– Не хочу больше иметь с тобой ничего общего, в том числе и прошлого.
– Нила, но это глупо. То, что между нами было, оно настоящее, я не собираюсь делать вид, что ничего не было.
– Хоть раз сделай, как я хочу, а не только ты сам.
– Знаешь, почему тебе проще меня вычеркнуть из своей жизни? Ты хочешь упиваться жалостью к себе. Ты меня любишь так же, как и я тебя, но их-за чувства гордости сопротивляешься. Тебе проще разбить сердце и мне и себе, чем построить крепкий союз.
– Не перекладывай с больной головы на здоровую! Какой может быть крепкий союз с лжецом? Я больше никогда не смогу тебе доверять, а отношения однобокие и пропитанные недоверием мне не нужны.
– Это твоё право, выбрать меня или этого своего Эйдена, с которым вы так близки.
– Боже, ну, что ты несёшь? При чём тут Эйден?! Я вообще тогда ляпнула, чтобы тебя позлить.
– Знаю, я просто показываю, как можно прицепиться к пустяку. Я тебе доверяю и хочу, чтобы ты доверяла мне.
– Ты того не стоишь.
– Обидно, но если ты хочешь прекратить наши отношения, я тебя отпущу. Обещаю больше никогда не беспокоить тебя и максимально исчезнуть из твоей жизни. Если мы спокойно сядем и поговорим, и после этого ты не готова будешь меня простить, я уйду в тот же момент.
– Что ты имеешь в виду под словом спокойно?
– Отойдём подальше от любопытных глаз, обязательное условие – ты больше не станешь убегать или пытаться нанести мне вред.
– Хорошо, если развяжешь, так и будет.
Ремзи или как там его отменил заклинание, но я не могла удержаться, подошла и влепила ему пощёчину.
– Кто-то, смотрю, и сам любит обманывать.
– О нет! Я человек слова, я обещала, что убью тебя, а ты отделался лёгким испугом после всего, что ты мне сделал.
– Ладно, я это заслужил.
Выбор
Если мне раньше хотелось проснуться, когда что-то выбивало из колеи, то теперь я надеялась, что впала в кому или до сих пор без сознания валяюсь в подвале Мэдис, пусть уж лучше она меня пытает, чем подобное произойдёт наяву. Я попыталась унять эмоции из-за происходящего, но давалось это нелегко. На первый взгляд, рядом находился всё тот же Ремзи, но уже не мой, совсем чужой и далёкий, а воспоминания о счастливых моментах с его участием волнами накатывали, делая только больнее. Боль в груди пульсировала, словно там была настоящая рана, только из неё текла не кровь, а сомнения и сожаления. Больше не было той лёгкости и беззаботности, присущей ему - сейчас передо мной стоял уверенный в себе, холодный и рассудительный Аларик Вэрдэкс. Под его глазами залегли тёмные круги, свойственная Ремзи лёгкая улыбка исчезла с лица, словно её стёрли ластиком. Я никогда его не видела таким серьёзным, он в любых обстоятельствах шутил и улыбался, а теперь внезапно стал другим. Понятное дело, что обстановка напряжённая, но он умудрялся веселиться даже тогда, когда из-за меня пострадал в амбаре у Норы. Это проводило ещё большую черту, разделяющую Ремзи Каллахэна и Аларика Вэрдэкса, делая невозможным к восприятию их как одну личность. Чтобы я ни говорила, а чувства по щелчку нельзя выключить, меня жутко тянуло к Ремзи или Аларику, теперь было сложно понять, кто из них настоящий. Собственно, стереть обиду по одному желанию тоже нелегко, она затмевает все чувства. Я попросту боролась сама с собой, хотелось одновременно столкнуть его с обрыва и обнять, пока я больше склонялась к первому. И так в борьбе сердца против головы голова уверенно занимала лидирующую позицию, а это уже радовало.
– Я думаю, что это место более чем уединённое, – обратила его внимание на то, что мы одни и пора переходить к делу.
– Нила, чем бы ни закончился наш разговор, просто знай, что ты для меня навсегда останешься единственной женщиной, которую я смог полюбить всем сердцем. Я в тебе нуждался как в воздухе, ты помогала мне ощущать себя свободным и счастливым.
– Давай без этого!
– Как скажешь… – как-то грустно сказал он, в его глазах отображались боль и тоска. Мне даже стало жаль негодяя, возможно, в грубости я и переборщила, но он точно это заслужил.
– Послушай, на меня столько всего вывалили сегодня, что я и за год не разберусь, хочу поскорее узнать что-то о своей силе, понять кто я… К тому же мы пришли поговорить, а не налаживать отношения, – объяснилась я.
– Это разве не одно и то же?
– Ремзи… Аларик… Или как там тебя?..
– Нила, с твоей стороны очень жестоко так вести себя. Я надеялся на понимание.
– Жестоко было пользоваться наивной влюблённой дурой и с двух фронтов играть её чувствами. Жестоко было переспать со мной, а затем бросить среди ночи. Жестоко халатно отнестись к моменту ухода, а потом обвинять в непонимании, когда банально не брал в расчёт мои чувства. Жестоко было врать о том, кто ты на самом деле…
– Хорошо, я очень виноват, но сейчас прошу об одном – прекратить поддевать меня этим. Я из-за всего происходящего
– Какими мы внезапно стали нежными.
– Понятно… Наверное, мне лучше уйти, разговор у нас не клеится.
– Ладно! Я буду держать язык за зубами.
– Нет, лучше отложить разговор на потом.
– Другого шанса у тебя не будет
– Будь по-твоему.
Он направился в сторону деревни, а моё самолюбие требовало объяснений.
– Ремзи, стой! Я готова слушать, обещаю быть паинькой и не обращать слова против тебя.
– Ты уверена?
– Да, – я максимально придала голосу спокойствия.
– Нила, пойми, это был не совсем мой выбор. Я не от скуки пришёл в академию обучаться под чужим именем. Вспомни, сколько раз я пытался завести с тобой разговор, странно себя вёл, ты ещё спрашивала, в порядке ли я.
– Мне-то откуда знать, о чём ты хотел поговорить?
– Понимаешь, в моей семье есть традиция или, скорее, проклятие, которое поддерживается уже не одним поколением. Первый из Вэрдэксов наложил на свой род обязательство, чтобы потомки всегда знали, кто они и кем являются на самом деле. Мы должны тайно жить двойной жизнью, чтобы найти себя и понять, чего стоим без влияния семьи. Поэтому я и поступил в академию под своим вторым именем, мама нарекла меня при рождении Аларик-Ремзи, наша семейная принадлежность Каллахэн. Дядя меня забрал к себе после смерти родителей и упростил имя до Аларика, настоял на том, чтобы я стал Вэрдэксом и возглавил компанию. Так что я не совсем обманывал тебя в том, кем являюсь на самом деле. Теперь я понимаю и уважаю желание своего давнего предка. Именно благодаря этой традиции у меня развеялись многие иллюзии. Люди вокруг пресмыкаются и потакают тебе, стремятся угодить, а за спиной насмехаются. Ты даже представить не можешь, сколько лжи в высшем обществе. До академии всегда полагал, что я настоящий счастливчик. Любая моя прихоть заходила на ура, любое желание исполнялось. Но только я покидал помещение, те, кто боготворил мою персону несколько минут назад, утверждали, что я никто без семейного влияния. Все мои успехи принижались, и однажды я сам перестал в себя верить. Ты не знаешь, как тяжело жить в напряжении, не зная, кому можно доверять. У меня не было никакой личной жизни, каждый мой шаг находится под прицелом и обсуждался общественностью со всех сторон. Даже взаимоотношения с девушками были наполнены фальшью - кандидаток уйма, но это либо было не серьёзно, либо девушкам от меня нужно было положение в обществе. Всё закончилось тем, что я замкнулся в себе и стал полным отшельником, в этот момент меня и настигло проклятие. Рамир Вэрдэкс появился передо мной и сообщил, что у меня есть год на то, чтобы понять, кто я такой и какой вклад внесу в семью, иначе сам себя окончательно сломаю и потеряю магию. После поступления в академию я ещё полгода не понимал смысла этого маскарада, а потом постепенно смог осознать, почему Рамир не давал нам проявлять слабину. Оказалось, люди извне вообще воспринимают нас по-другому, и всё, что мы делаем, ради них. Я наконец смог обрести и понять себя. В итоге мне понравилось так жить, Ремзи не Вэрдэкс, он свободен от всех оков. Люди наконец относились ко мне справедливо, я за долгое время впервые почувствовал себя счастливым. Честно, я не воспринимал Ремзи серьёзно, мне было плевать на то, что о нём подумают, относился ко всем надменно и с издёвкой, словно мстил за свою настоящую личность, людей же эта моя черта наоборот притягивала. Затем я встретил тебя, а ты меня игнорировала. Я думал, что будь здесь Аларик, ты была бы у него в постели через час. Поначалу меня охватил азарт, я наблюдал за тобой и в итоге серьёзно увлёкся необыкновенной слегка вспыльчивой Нионилой Брант. Когда на балу ты меня отвергла как Аларика, и искала, наоборот, Ремзи, я окончательно понял, что ты моё уникальное сокровище. Только уже было непросто признаться в том, кто я, когда знакома ты была и с той, и другой личностью. Я боялся, что ты не поймёшь и не сможешь простить.
– Ты был совершенно прав! Скажи, как Рамир, умерший много лет назад, тебе явился?
– Это был не совсем Рамир, скорее воплощение его воли. Сильные маги могут передавать предметам свою волю.
– Странно… Я так и не поняла, в чём суть проклятия?
– Сумасшествие… Потеряв магию, ты уже не представляешь никакой ценности в нашем деле.
– Бедные Вэрдэксы, как же вам тяжело живётся, – проиронизировала я. – Есть только одно но… Вы не единственная благородная семья, и у других семей такие же проблемы.