Академия магии Троян
Шрифт:
— Ректор? Вы в меня водяную струю пустили, — утверждаю я.
— Долго тебе будить пришлось, — ворчит Фойхт, словно не замечает моего возмущения. — Побежали, уже опаздываем.
— Командная тренировка?
— Нет, ты единственная, кто не умеет пользоваться своей силой. Поэтому теперь каждое утро будешь выходить со мной для медитаций и фокуса. Даже представить не могу, сколько понадобиться времени, чтобы разбудить давно спящий дар.
Ректор обегает меня и снова пускает водяную струю, пока я зеваю. Вот так этот день изменил мою жизнь на «до» и «после».
Ноар Фойхт был честен со мной, когда говорил условия работы в команде. Спала я мало, а тренировалась много. Ректор приходил за мной приблизительно в четыре утра, когда сумерки только начинали сереть. А отпускал он меня только тогда, когда я выполняла его утренние цели.
В какой-то момент мне стало казаться, что моя магия ушла. Но ректор объяснил, что мои проблемы с фокусом связаны с силой дара. Чем он выше, тем раньше его нужно будить. Внутренний потенциал напоминает огромный механизм с большим количеством шестеренок. Его сложно запустить, если в нем много силы, к которой маг не привык.
Мне не всегда удавалось поймать контакт с землей. Еще реже мне удавалось ее распознать. Она казалась мне прочной стеной, в которую я бью тараном. А она даже не шелохнется.
К тому же Ноар Фойхт оказался учителем требовательным. Он требовал высоких показателей от себя. Такой же самоотдачи он ожидал и от учеников.
Дни сменяли друг друга, я пропадала на занятиях и тренировках. Своих друзей я встречала только во время перерывов в столовой. Однажды к нам присоединилась Амфара и после этого за нашим столом сидели уже четверо.
К примеру вчера на тренировке с командой Фойхт и его друзья (наши учителя): Бон, Стейр, Роб, Жибар и Анес — добивались от нас слаженности. Хотели, чтобы мы начали чувствовать своего соседа. Нас часто меняли местами, чтобы привыкли работать с каждым.
К сожалению, не всех ребят устраивала моя магия. Огневик из нашей академии каждый раз отодвигался от меня и из-за этого портился строй. Зато его брезгливость компенсировали близняшки. Мария и Лидия были от меня в восторге и радостно приглашали быть третьей в их изгойском углу. Оказалось, что их родители имели разные стихии и поэтому тайно поженились. Матери приходится прятать свою огненную стихию, так же как и Марии. Они жили уединенно, чтобы никто не узнал о близнецах с разными потенциалами. Как-то Лидии предложили отправиться в академию, чтобы развить свой дар. Но тогда другой пришло бы остаться и продолжать прятаться. Они этого не захотели и продолжили жить уединенно и развивать свои способности по мере возможности. Фойхт нашел их и предложил им обоим стать боевыми магами под его руководством. Почти так же как и мне.
Отношения в команде оставались приоритетом для ректора. Ведь самое сложное в работе с командой — это связка. Каждый обязан доверить свою жизнь другому, а также самому нести ответственность по защите чужой безопасности. А это сложно, когда рядом с тобой люди, презирающие тебя, и которым ты не доверяешь.
За это Фойхт нас ругал и заставлял тренировать связку до тех пор, пока все мысли не выходили из головы. А также ненависть, презрение и страх.
После изматывающих тренировок хотелось пластом упасть на кровать и уснуть. Но мне приходилось готовить домашние задания. А еще под покровом ночи изучать свою запретную книгу. Я читала ее пока глаза сами не закрывались от усталости.
Амфара, как моя соседка, единственная, кто заметил мой странный график. По утрам меня уже не было, а по ночам я еще бодрствовала. Одним утром она меня перехватила и уточнила:
— У тебя появился парень. С которым ты проводишь каждое утро, а по ночам вы друг другу отправляете письма-исчезайки. Ведь так?
Я тогда замерла. Потому что не ожидала, что меня кто-то мог поджидать так рано. А еще от дикости предположения, что я могу найти парня в академии. Но когда меня осинило о чем Амфара говорит и кто на самом деле проводит утренние часы со мной — не произвольно мои губы растянулись в глупой улыбке. А моя соседка снова расценила мое поведение по своему.
Бесспорно представить ректора своим парнем приятно и вдохновляюще. Красивый и статный мужчина, который заботиться обо мне. В тот момент я призналась себе, что мои неоднозначные чувства, смесь благодарности и восхищения — изменились. Я стала узнавать ректора. Его подходы к обучению иногда казались странными, а чрезмерные требования — непосильными. Но ему всегда удавалось достичь результата.
Предположение Амфары напоминал взрыв, при котором меня поймали и разоблачили. Потому что иметь такого парня как Ноара Фойхта хотелось каждой девушке. А я оказалась не исключением.
Вот только ректор мой учитель, который рискует жизнью и репутацией. Помогать земляному магу раскрыть свой потенциал карается законом. Я не могла подвести его.
— Нет. Он точно не мой парень, — собираюсь пройти мимо, но вздох Амфары был слишком трагичен, чтобы не обратить на него внимание.
— Но все же это «он». И тот факт, что он пока не твой парень, не мешает тебе улыбаться как влюбленной.
— Мне пора, — выкрикиваю я и тороплюсь сбежать от чересчур наблюдательной соседки.
Так незаметно пробежала неделя.
Глава 6.2
— Используй эту мазь каждый вечер. Раз ты столько тренируешься, — ворчит лекарь. — А то совсем себя не жалеешь, деточка.
Сетует старший лекарь Имиур. Старый маг разводит руками над мисками с травами и наделяет лекарства своей огненной магией. От его былых рыжих волос осталась одна лишь седина, а морщины покрыли щеки и лоб старика. Он мягкими, но сильными движениями втер готовую мазь, и моему телу тут же стало легче.
— Спасибо вам, лекарь, — говорю и встаю, разминая затекшие ноги.
Сегодня после утренней тренировки я потянула мышцу. Не сумев найти Лалею, мне пришлось ковылять до лекарского отделения и просить помощи у лекарей.
— Тебе бы, деточка, полежать немного в своей стихии, — дает неожиданный совет Имиур и убирает склянки в прозрачный шкаф.
— Зачем?
— Как зачем? — удивляется он и кряхтя присаживается на стул. — Ты быстрее восстановишься. Можешь после каждой тренировки, хотя бы по пять минут лежать в ней.
— Но…, — хриплю и кашляю я, и затем чуть тише добавляю. — Вы ведь помните, кто я? Мне нельзя пользоваться своей стихией.