Академия магии. Дорогу ведьме!
Шрифт:
— Чахноши! — крикнула Аврила.
Конечно, тут такая новость, а тролль ее отвлекает. Дракон задолбал, но уже даже я воспринимаю как обыденность вот такие его заявления. И меня тоже больше интересует, когда мы с троллем будем пересдавать зельеварение.
— Что? По уставу Академии мы имеем право на пересдачу, если какой-либо из зачетов не был сдан. Напомню, что это еще и при комиссии.
Аврила закатила глаза.
— Я назначу дату пересдачи.
— Для меня и для Поздняковской. Нас все-таки двое. Хотя, конечно, я бы взял
— Чахноши, успокойтесь, — устало сказала Аврила, закрыв глаза пальцами. — Я назначу вам дату пересдачи.
— Вот и чудесно. Только прошу в тот день, когда я свободен, — продолжил тролль.
Да он просто мастер выводить из себя людей.
Я засмеялась.
— А что? — спросил тролль. — Я просто отстаиваю свои права.
— Ничего, все хорошо. Я, вон, оказывается, замуж выхожу, и ничего.
— Ну с этим поздравляю.
— Ага, — кивнула ему.
***
Линуэль в нашей комнате не было весь вечер. Наверное, или репетируют с Бомом, или учатся вместе. И ведь не хватит мне смелости пойти и извиниться перед ним. Но я видела его лицо сегодня до того, как он отвернулся от меня.
Дружба — вторая ценность в жизни, которой не следует пренебрегать. Это раньше при маме, я бы просто забила бы на это. Но сейчас я одна и должна общаться с другими. С мамой все было просто: она — давила, я — соглашалась и даже не пыталась ни с кем дружить. Но сейчас все по-другому. Сейчас я могу любить, дружить, делать что хочу. И мириться тоже должна.
Линуэль вошла в комнату, залезла в свой шкаф и забрала куртку.
— Лин, — позвала я ее.
Она посмотрела на меня.
— Что?
— Я хотела извиниться за то, что накинулась…
— Ты не передо мной должна извиняться, — она пожала плечами. — Скажи это Бому.
— А он захочет меня услышать?
— Не знаю, но он обиделся, — она поправила волосы. — И очень злился. Сегодня во время репетиции эльфов с дерева сбросил. А они пятикурсники.
Что же я натворила? И я не про эльфов, а про Бома. Он же мой друг. Первый и единственный.
— Ясно.
— Слушай, ты подожди какое-то время. Он, может, отойдет, — сказала Линуэль прежде, чем выйти.
***
Максвелл пришел поздно. Уже за окном стемнело. Но Линуэль еще не вернулась.
— Идем? — спросил он.
А я кивнула. Завтра успею с Бомом помириться.
Скребутся кошки на душе — утоляйте печаль любыми способами. Хорошо, хоть Максвелл рядом со мной, что не отказался, даже несмотря на мои слова.
И вновь пустая академия.
Мужчина взял меня за руку, скрестив наши пальцы. Так мы и дошли до его кабинета. А там уже мужчина меня вывел на крышу. Местами она была плоской, а в некоторых местах стояли небольшие треугольные домики.
Я впервые оказалась настолько высоко над академией. Вон виднелось огромное поле, где я сдала боевую магию, а вот и парк с огромным
Грусть вновь накатила на меня. Максвелл обнял меня за плечи и положил подбородок на мою макушку.
— Холодно? — спросил самый заботливый преподаватель в мире. Во всех мирах.
— Нет, — ответила я, откинув голову на него.
Мы молча стояли, глядя на звезды, горящие на небе яркими бликами. Так спокойно и безмятежно. А ведь где-то здесь мир Бома и Линуэль, вращавшиеся вокруг двух солнц. Ну и жарко у них там.
А мне жарко тут, в его объятьях.
— Помирилась с другом? — спросил он.
— Нет, не получилось сегодня.
— Помирись. Знаешь, иногда не успеваешь сказать важные слова близким людям, когда все может закончиться в один момент.
Я понимала, о чем он.
— И ты не успел сказать своему другу?
— О, да. Он еще тот конспиратор. В тот день, он меня усыпил. Оставил одного в комнате, а сам ушел расставлять свои подсказки. Мы вроде друзья, но он все равно не хотел, чтобы я шел за ним. Хотел, чтобы я жил и спас его, если получится. Помню, как в тот день тряслась академия, как упали на пол наши чашки, на полу был чай, а мой друг склонился ко мне и сказал:
— Спи, Макс. Ты не должен идти со мной. Уж кому-кому, а тебе в этой жизни должно что-то случиться, и ты останешься здесь. Не уйдешь за мной, потому что хоть у одного из нас все должно закончиться хорошо.
— То есть он специально путал тебя?
— Да, я помню, как пытался ползти за ним, но он закрыл дверь. Пытался подняться на ноги. Даже в один глаз удалось вставить тонкую палочку, чтобы веки не закрылись. И полз по полу, пока не уснул. Так и не добрался, не успел. Я даже не знал, из какой комнаты он ушел, не знал, куда именно, пока не нашел на столе после сна записку.
— А что надо чтобы его спасти? — спросила я.
— Найти посох света. Потому что только свет разгонит тьму.
— Получается, что вход во тьму в академии, что посох света в академии?
— Да, но проблема в том, что они в разных местах и свет должен служить маяком для Креатиса. Но свет спрятан в стенах академии, а вот вход во тьму совсем как длинный коридор, до которого еще надо дойти.
— И только ректор с этими двумя не хотят, чтоб ты спас друга? — я развернулась к нему, встретив теплый, нежный взгляд.
А затем он меня нежно и сладко поцеловал в губы.
— Плевать, что они хотят, главное, что мы вместе, — ответил он. — И я не хочу терять ни секунды времени рядом с тобой. Наверное, это и имел в виду мой друг, когда говорил, что в жизни я встречу того, ради кого не стану рисковать своей жизнью, уходя в безызвестность, но ради того, за кого я отдам жизнь, только чтоб она была жива.
И вновь его губы коснулись моих, а руки сжались на талии. Я понимала, что люблю его и хочу быть с ним. Но Креатис его друг, тот который всегда был рядом с ним.