Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда!
Шрифт:
– Нет, я просто вспоминаю, как ты меня соблазнить пыталась, - снова заметил Змий.
– Я? Соблазнить? Тебя? Я что? Похожа на самоубийцу? – ужаснулась я, глядя на красивые волосы, рассыпанные по плечам.
– Ты сказала, что к тебе прилетала Сирин, - начал Змий, а я смотрела на несколько обгоревших перьев на столе, пытаясь понять, откуда же они взялись. – А потом ты начала метаться по комнате. Один раз пыталась вылезти в печку с криками: «Пустите меня в Ирий!». Да мой, пирожочек?
А, так вот почему печка у меня разобрана! Мне было немного стыдно.
– Доползла ты достаточно далеко. Торчали только ноги. Печку пришлось разбирать. Я разобрал печку и вытащил тебя, хотя ты там за что-то схватилась! – продолжал Змий, пока я пыталась припомнить такие эпизоды биографии. – Да, моя репка?
Я уже в образе маньяка караулила ничего не подозревающую память, которая шла по темному переулку в вызывающей одежде. В итоге я получила от памяти сумкой по голове. И она уцокала каблуками, крича что-то вроде: «Помогите! Спасите! Кто-то хочет, чтобы ему было ужасно стыдно!».
– Потом ты стала сражаться не на жизнь, а на смерть, с требованием пустить тебя в Ирий! - беспощадно продолжал Змий. Совесть лежала в глубоком обмороке. И пока не шевелилась.
Дернув головой, я снова посмотрела на печку в ужасном состоянии. Видимо, я все-таки умею готовить. Мужчин. К совместной жизни!
– Что вообще такое этот… Ирий? – спросила я, пытаясь изнасиловать свою память.
– А кто его знает? – удивился Змий. – Все слышали, но никто там не бывал. Может, и нет его вовсе. Может, эти курицы его придумали, чтобы доверчивых заманивать?
– Я помню, что видела во сне красивую птицу… Светленькая такая! На голубя похожая! – припоминала я, пока память сопротивлялась и визжала, что мне лучше не знать!
– Алконост, - вздохнул Змий.
– Какой я тебе алконост! Сам ты алконост! Я вчера не пила! И вообще проблем с алкоголем не имею! – обиделась я.
– Птицу зовут Алконост, - пояснил Змий, глядя на меня с улыбкой.
– А! – протянула я, пытаясь заглянуть в бессовестные глаза ее родителей.
– Потом ты пыталась разбить окно, - продолжал Змий. Я расхаживала по горнице, скрипя половицами. – И попала стулом, сердце мое.
– В окно? – удивилась я, глядя на мрачный лес, который виднелся за оконцем.
– В меня, - заметил Змий, улыбаясь. – Сначала в меня! Потом в окно, сердце мое. С требованием отпустить тебя в Ирий.- Я пытался привести тебя в чувство, но ты сопротивлялась.
Он опустил взгляд на ушат, лежащий на полу.
– А потом ты попыталась вылезти в оконце, - заметил Змий, едва заметно улыбнувшись.
– Но тут и ежу понятно, что я не пролезу! Тут вообще без шансов! – махнула я рукой на окошечко.
– А потом ты решила меня соблазнить, - заметил Змий, словно пропуская что-то важное.
– Я? – ужаснулась я, поглядывая на его красивую фигуру и глаза, которые аж до мурашек. – А вот это неправда! Я не могла пытаться тебя соблазнить!
– Еще как, - вмешалась скатерть с пола. Она обвилась вокруг сапога Змия, мол, мое! Не отдам!
– Нет, нет, нет! – испуганно замотала головой я, отрицая факт соблазнения.
– Яблоко и золотую тарелку мне, - потребовал Змий, склоняясь к скатерти.
– Да, касатик мой! Как скажешь, касатик мой! – тут же залебезила скатерть. Яблоко лежало на тарелке. Змий катнул его, а яблоко само завертелось.
– Ой, мамочки! – ужаснулась я, глядя на картинку в его руках. «Мммм! Какой же ты красивый!», - слышала я собственный голос. Уши полыхнули. Щеки тоже. Я чувствовала себя тампоном. Как бы в теплом месте. Как бы в плохое время!
«Не вводи меня во искушение!», - мучительно выдыхал Змий, пытаясь не смотреть на полуобнаженные аргументы с моей стороны. Никогда еще до этого я не была такой озорной и кокетливой.
Мамочки! Я прикрыла лицо руками, подглядывая в щель между пальцев
«Хочешь – женись! Не хочешь – лечись!», - приставая я Змию, пытаясь его раздеть.
Да, так его еще никто не соблазнял!
Яблочко катилось, а я видела, как Змий укладывает меня на кровать. Я смотрела во все глаза, как он склонился надо мной, словно собираясь поцеловать. Сердце предательски екнуло, когда его губы почти коснулись моих, как вдруг. «Пусти меня!», - возмущалась я, видя свои связанные руки. Змий присел на кровать и усмехнулся.
– Потерпи, скоро пройдет, - положил он мою голову себе на колени. Он запускал пальцы в мои волосы. Я пыталась выбраться, но ноги тоже были связаны. Я что-то бухтела и всхлипывала, пыталась укусить его руку и развязать свои.
И развязала! Как – ума не приложу! Я уже замахнулась стулом на окно. Но попала в Змия, который встал между мной и окном. Второй раз стул полетел в окно, разбив его и оборвав занавески.
– Нет, - сморщилась я, отвернувшись. Мне было ужасно стыдно. Ну, сволочь, пернатая!
– А потом все прошло, да? – спросила я, понимая, что такой бурной ночи у Змия еще никогда не было.
– Если не считать того, что мне пришлось привязать тебя к кровати и найти эту курицу! – послышался голос Змия.
– И? – округлила глаза я, представляя, как он тащит сюда Сирин. – Только не говори, что притащил ее сюда!
Я опустила глаза на перья, разбросанные по полу.
– И что она сказала? – ужаснулась я, вспоминая хищные глаза девы- птицы.
– Пусти меня, Змиюшка, что хочешь для тебя сделаю, - заметил Змий, пока я поднимала с пола обгоревшее перышко.