Академия Небытия. Том 2
Шрифт:
– Ты на чьей вообще стороне? – оскорбился Морис.
– Считай это женской солидарностью.
Рэнди, еще вчера чуть что ударявшийся в панику и слезы, сегодня отреагировал на шутку улыбкой.
– Аркадий и правда мне очень помог. Он отличный слушатель и парень вроде неплохой. Немного с заскоками, конечно…
Морис насторожился, мне тоже показалось, что я знаю, о ком речь, просто вчера было не до того.
– Аркадий? – уточнил Морис. – Аркадий Возняк? Единорог?
– Ну, у него был такой маааленький нарост вот тут. – Рэнди ткнул себя пальцем в лоб. – А что?
Морис выглядел так, будто его сейчас разорвет, мне даже страшно стало.
– Что? Морис, блин, не томи. Он такой опасный? – Я потрясла друга за плечо. – Если рог такой маленький, он же не мог забодать Рэнди?
– Вот вы темные. Разве не знали, что единорога может увидеть только… только… – Он томно обмахнулся ладонью.
– Морис!
– Единорога может увидеть только девственница. В нашем случае, девственник. Поздравляю, Рэнди, ты раритет.
Рэнди залился краской, и рядом с ним будто бы даже воздух нагрелся. Мне стало неловко, все-таки тема для застольной беседы так себе. Ну и я просто не знала, как реагировать на такие откровения. Вообще-то разве не плевать, было что у Рэнди или не было? Я бросила на него быстрый взгляд и поняла, что, по меньшей мере, ему сейчас было не плевать.
За столом повисла тишина, и чужой голос из-за спины Мориса недовольно заметил:
– Между прочим, это нетолерантно, унижать человека за моральный образ жизни. Вам бы всем стоило поучиться у Рэндольфа.
– Рэндольфа? – не сразу поняла я.
– Это вообще-то мое имя, – шепотом напомнил гуль, и я смутилась.
– Вы меня не видите, потому что погрязли в разврате и пороке, – меж тем сел на любимого конька Аркадий, как бы странно в его случае это ни звучало.
Я безуспешно пыталась решить, куда смотреть, разговаривая с пустотой. На нас обращали внимание, но не больше обычного, кажется, в пороке и разврате погрязли не только мы.
– Просто у некоторых жизнь насыщенная, а у некоторых, – Морис смерил взглядом предполагаемое место нахождения Аркадия, – в лупу не разглядишь.
Я моргнула и постаралась настроить тепловое зрение. Делать это специально мне особо не приходилось, но получилось сразу.
– Если ты имеешь в виду мой рог… – резко вспылил Аркадий, и температура его тела повысилась. Я чуть не ослепла, зато смогла в общих чертах разглядеть красно-желтый силуэт. Рогов так не увидишь, но у кого-то тут явные комплексы по их поводу.
– Мальчики, давайте не будем мериться рогами? – попросила я, и цветной силуэт передо мной буквально полыхнул, я зажмурилась, и эффект теплового зрения закончился. Рядом цокнули копыта, и, вероятно, Аркадий гордо удалился, чтобы не подхватить от нас вирус морального разложения.
Морис развел руками.
– У тебя слишком странные вкусы, – обратился он к Рэнди. – По-моему, он сектант или что-то вроде того.
Честно, я была по большей части согласна с Морисом, но все же единорог Аркадий помог Рэнди там, где мы, его друзья, оказались бессильны.
– Кто бы говорил о странностях, – заметил Рэнди и положил перед собой бумажку с расписанием. – У кого сейчас что?
Если Морис и желал продолжить пикантную тему, под моим взглядом осекся и с легкостью переключился.
– Практика на полигоне, – ответил он и поморщился. – Опять мокнуть.
– Ты же кракен, разве ты не должен любить мокнуть? – простодушно спросил Рэнди.
– Мокнуть и плавать это разные вещи. Мокнуть и принимать ванну это разные вещи. Мокнуть и…
– Ладно, мы поняли. – Я вскинула руки. – У меня сейчас занятие с Копецки, и вот это реальный капец.
С Морисом я уже своими трудностями поделилась, Рэнди услышал менее эмоциональную версию, но посочувствовал от всей души.
– У меня все прошло, и у тебя пройдет, – напутствовал он, когда мы расходились каждый в свою сторону. – Ты молодец, ты справишься.
Как мне не хватало этой поддержки! Я порывисто обняла растерянного гуля и помахала на прощание.
На нашем полигоне уже почти все собрались, и я поздоровалась с ограми. С началом более конкретного обучения мы уже не так часто тусили все вместе, как в начале, но при виде этих двух одинаковых физиономий на лице расплывалась улыбка. Я встала рядом с братцами и подальше от Ицли, который, к счастью, меня пока не заметил.
– Начнем с повторения самого простого упражнения, – без лишних прелюдий приступила к уроку Драгомира Копецки. Ее тяжелый кожаный плащ не шевелился за спиной, несмотря на разгулявшийся ветер. – Встали в шахматном порядке и вперед, за дело.
Она скользнула по мне незаинтересованным взглядом, но мне все равно почудилась насмешка. Я вытянула раскрытую ладонь и прищурилась. В голове проносились воспоминания о ветре, ласкающем щеки, звуках ночного леса, запахе хвои и сухом похрустывании валежника. Внутри стало теплее, и кулон под блузкой чуть нагрелся и слабо завибрировал. Я медленно и глубоко вдохнула и выпустила воздух через нос.
Над ладонью завис внушительного размера гладенький серый булыжник, прямо приятно посмотреть. Копецки остановилась напротив меня и приподняла тонкую бровь на безэмоциональном бледном лице.
– Если кто-то думает, что, справившись с азами, заслуживает похвалы, то я его разочарую. Мы еще даже полностью не усвоили набор для начинающих.
Кажется, или мой булыжник еще немного подрос?
– Теперь переворачиваем ладонь и удерживаем камень в воздухе.
И она продемонстрировала трюк на себе.
Ха! Я крутанула кистью, и мой идеальный булыжник завис под ладонью. Я радостно ухмыльнулась, и тут кулон остыл, и я “мама” не успела сказать, как камень, описав дугу, рухнул на ногу стоящему рядом Чо.
Под яростный вопль боли где-то на воздушном полигоне с высоты рухнуло несколько студентов…
– Ой.
Глава 10
Я как-то уже и подзабыла вид разъяренного огра. Ностальгия…
Все кинулись врассыпную, кроме меня и Ма, честно попытавшегося утихомирить брата, а вот я просто остолбенела. Почему не получилось? Все же нормально было.